Чем глубже уходят в прошлое имена и мелодии, тем важнее роль вчерашних, и даже позавчерашних мелочей в деле их воскрешения. И даже разговор о таких простых вещах, как эстрадные песенки-однодневки, порой удается рассказчику с трудом. Но про сегодняшний объект исследований Граф Хортица может сказать только хорошее.
В одной музыкальной комедии отец начинающего певца, заметив в очереди к парикмахеру «Челентано», сообщает об этом сыну, ошибка выясняется, и «Челентано» с достоинством заявляет: «Я – Бобби Соло!».
Фильм этот попал к нам в прокат с опозданием, когда имя Бобби Соло уже мало кто помнил, и мало кто был способен напеть какой-либо из его старых хитов. Но зритель смеялся, не подозревая, что на экране кривляется собственной персоной итальянский «Элвис», внешне очень мало похожий как на Элвиса, так и на типичного итальянца.
Образ и стиль Бобби Соло состоит из любопытных, но мало заметных противоречий, сочетая помпезность и субтильность, солидность и моложавость. Обладая выразительным лирическим баритоном, певец очень точно усвоил лирические маньеризмы Элвиса, не доводя опыты в этой сфере до пародии.
Бобби Соло действительно порою шел на риск, экспериментируя в романтическом жанре, который по сути своей должен быть консервативно-ностальгическим. В «концептуальном» альбоме памяти Элвиса Пресли, помимо двух объемистых попурри в ритме диско, присутствует собственная композиция, чей текст полностью составлен из названий песен, спетых Элвисом. Несмотря на неброское название Babe Babe, эта монотонно-гипнотическая вещь чем-то напоминает Disco mystic Лу Рида, успевшую побывать в итальянском хит-параде примерно в то же время.
Приставка «Super», добавленная к и без того звучному псевдониму, не выглядит излишеством. Таковы законы жанра – у итальянского «штатника» всё должно быть американизировано по классу «супер», то есть – в избытке. В том числе и акцент, с которым он перепевает Congratulations Клиффа Ричарда, и обложка альбома из чересчур толстого картона, и цветное фото на ней.
Правда, лицо на обложке скорее напоминает романтических героев Валентина Смирнитского или Станислава Любшина. А в голосе певца можно уловить интонации его ровесника-самородка по имени Жан Татлян.
Остальные песни, помимо чересчур метражной Honey из репертуара Бобби Голдсборо, представляют собой достойные внимания и восхищения стилизации под «сумеречного», на грани готики в духе The Doors, Элвиса середины шестидесятых.
В этом деле Бобби Соло, пожалуй, не имеет равных. Временами возникает ощущение, будто Элвис поет по-итальянски, схоронясь под маскою Супербобби – особенно, когда звучат, одна за другой, Ora Lo So и In Un Mattino Senza Sole, втиснутые в самый конец пластинки, словно старинный экспонат вглубь музейного склада.
Обе эти песни, написанные, если не ошибаюсь, самим исполнителем, хочется слушать по многу раз подряд, они завораживают виртуозной стилизацией под одного из величайших стилистов в мировой поп-культуре.
Мало кто осмелился бы развивать лирическую линию Элвиса как раз в тот период, когда «лицо и сущность поп-музыки» претерпевало психоделические метаморфозы. В отличие от экспрессивного Челентано, оставившего минимум дюжину весьма живых пародий на «быстрый» рок-н-ролл, в том числе остроумнейший вариант Ready Teddy, его флегматичный коллега не исполнял ничего шумного. По крайней мере, достигнув признания и закрепив репутацию эстрадного солиста с гарантированным будущим.
Совсем ранние записи Бобби, где он поет полдюжины танцевальных номеров, всплыли на румынском диске, и было очень похоже, что и записаны они были где-то в Румынии. Это типичные пробы пера, в духе первых работ Джонни Холлидея, но им явно недоставало «хулиганистой» живости харизматичного Джонни.
Вершиной мастерства интерпретации «сумрачных настроений», я бы назвал его версию Canta, Ragazzina. Это определенно одна из самых пронзительных песен эпохи о том, насколько хрупким и тленным выглядит очарование юности в глазах потустороннего соглядатая. Перед нами еще одна вещь, заслуживающая многократного прослушивания и отдельного изучения. Причем версия Бобби Соло коренным образом отличается от того, что с нею проделывали гениальные Мина и Конни Френсис. И еще раз хотелось бы подчеркнуть, что в момент своего появления эта песня, созданная строго по канонам лирической баллады тех лет, мало чем выделялась среди других попыток в этом направлении. Ее уникальное очарование стало заметно лишь с годами.
Слушая записи Бобби Соло полвека спустя, невозможно отделаться от ощущения некой «обратной связи», я имею в виду влияния европейской поп-музыки на американскую. Даже первенство It Hurts Me у Элвиса вызывает сомнения, настолько велико сходство этой баллады с Se Piangi Se Ridi, принесшей Бобби Соло славу в Сан Ремо. Той самой «То плачешь, то смеешься», мимо которой не мог пройти Муслим Магомаев.
К великому счастью ценителей ритмичной лирики, шестидесятые годы хранят в себе множество коротких вещиц, которые хочется ставить еще и еще, вне зависимости от того, кто и о чем поет, и насколько далеки от переживаний тех лет вы сами.
Такие «второстепенные», далекие от привычного набора ретро-хитов, песни-невидимки в избытке оставили нам и Элвис, и Адамо, Жан Татлян и Ободзинский. Своё заслуженное место в этом ряду занимает и младший классик-элвисист с легкомысленным псевдонимом Бобби Соло, за которым скрывается серьезный артист, консервативный романтик в самом хорошем смысле слова.
В альбомах исполнителя такой силы, обязательно должны таиться сокровища и шедевры, словно в сказочной пещере, чьи врата открывает странное, волшебное слово.
Теперь вы его знаете.
Надо сказать «Superbobby».
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Читайте и слушайте далее:
* Самоцветы из Шотландии или Кому нужна середка?
* The Association: Песняры из Калифорнии
* Back Street Crawler. Сюрпризы змеиной тропы
* Tremeloes. Ностальгия без снисхождения
мои тексты о редких пластинках и обзоры каждую неделю:
Фонотека Facebook I «Бесполезные ископаемые» ВК