Мало кто может похвастаться, что видит сны с приятным и безупречным сценарием. Как правило, во время ночного отдыха мы оказываемся во власти событий, на которые не можем повлиять. Зачастую гораздо более драматичными чем это возможно наяву.
Видения, возникающие во сне, имеют много необычных свойств. Их сюжеты непредсказуемы, произвольны и фантастичны, несмотря на возможную привязку к реальным происшествиям. Сны редко бывают логичными по содержанию. Эти видения словно демонстрируют пренебрежение или бросают вызов устоявшимся манерам поведения человека, его навыкам и воспитанию.
Создается впечатление, что рамки самодисциплины, в которых человек старается удерживать себя, в состоянии сна не имеют никакого значения. Наоборот, чем больше мы работаем над своими личными качествами, тем сильнее распрямляется во сне «пружина», освобождающая сознание от искусственных напряжений.
Помимо этого, сны совершенно не считаются со строгостью известных законов природы. Оттого- то мы и принимаем их за фантасмагории. Легкость, с которой во сне проявляется игнорирование законов физики, озадачивает ученых. Для «сюжета» сна условности физических явлений совершенно не принципиальны.
Самый банальный пример – полеты во сне, ставшие поэтизированной символикой легкости романтических грез. Но ведь еще во сне мы не чувствительны к боли, можем в кого-то перевоплощаться, осознавать происходящее с позиции сразу нескольких действующих лиц и т.п.
Ученые-онейрологи давно озадачены столь непринужденным попустительством человеческого разума невежеству во сне. Ведь отсутствие научных принципов преследует всех спящих в равной степени, в том числе, как несмышленых еще детей, так и умудренных опытом ученых. И таким же образом во сне могут быть легко попраны, например, моральные устои. Причем с одинаковой легкостью, как грешниками, так и праведниками…
Складывается иллюзия, будто «распоряжение» снами находится в руках некой формации, игнорирующей правила подходов человека к жизни. Либо дающей понять, что восприятие человеком бытия еще весьма несовершенно, чтобы понимать многие причинно-следственные связи мироздания.
Примечательно, что Зигмунт Фрейд, прославившийся как основатель парадоксальной теории психоанализа, известен еще и как автор монографии «Толкование сновидений» (Die Traumdeutung).
Причем Фрейд ставил этот труд выше остальных своих работ, многие выводы в которых он считал вторичными: «Толкование сновидений есть прямой путь к познанию бессознательного, самое определённое основание психоанализа и та область, в которой всякий исследователь приобретает свою убеждённость». Он даже шутил, что над столиком его любимого венского ресторанчика, в котором ему пришла мысль о научном значении сна, нужно повесить мемориальную доску с надписью: «Здесь доктором Фрейдом была раскрыта великая тайна сновидений».
Почему же психоаналитик Фрейд уделял этой сфере особое внимание? Еще первобытные, непросвещенные народы верили, что сновидения являются вестниками из сверхчеловеческого мира. Мало того, в этом убеждении большая часть «уже просвещенного» человечества пребывает и поныне в силу сложившихся религиозных и мистических верований. А на «бытовом» уровне, в ходу у обывателя испокон веков было толкование снов, обращение к сонникам и гадания по ночным грезам.
Однако уже античные мыслители перешли от бытового толкования символов сна к научному исследованию природы сновидений и их связи с бодрствующим состоянием. Фрейд же попытался соединить разрозненное. Он настаивал, что сновидение должно иметь научный смысл, поскольку наверняка существуют некие раздражители бессознательной натуры, которые воздействуют на спящего человека.
Образы сна рассматривались Фрейдом как искажённая информация, воспринимаемая человеком вместо реальных сигналов, посылаемых ему миром бессознательного. В свою очередь, бессознательное – это все то, что «не переваривается» в мозгу человека «привычным» способом. То есть сферы иного уровня мышления. Из этих сфер человек черпает интуицию, творческое озарение, вдохновение.
Многие уверяют, что никогда не видят снов. Но полное отсутствие сновидений может быть лишь проявлением некоторых тяжелых психических заболеваний. Все нормальные люди, погружаясь в глубокую дрему, видят сны, но большинство при пробуждении моментально их забывает. Это подтверждают энцефалограммы, снятые во время сна.
Реальный шанс "ухватить за хвост" ускользающий сюжет сна существует лишь в течение первых секунд после пробуждения. Но, как правило, переключаясь на бодрствование, мозг старается отмежеваться от ночных видений. Это выглядит довольно странным – ведь человек уделяет сну половину всей своей жизни. Объяснение напрашивается в том, что кошмары могут, как раз, надолго «отпечататься» в воображении проснувшегося человека.
Этот феномен можно интерпретировать как подобие болевого реагирования нервной системы, скажем, на повреждение тканей. Ведь боль призвана предупредить об угрозе здоровью, она является защитным средством организма. Похоже, что оставление в памяти сути кошмарных сновидений также является неким предупреждающим «намеком». А другая информация из снов пока не является актуальной в обычной жизни, и поэтому не запоминается.
Что ж, учтем еще и то, что эволюция – процесс слишком экономный и конкурентный, чтобы плодить неоптимальные эксперименты. Исходя из этого, трудно поверить в столь вальяжную расточительность человеческой физиологии, как бесполезное развлечение человека сновидениями в течение целой половины жизни.
Вероятнее всего, наши ночные фантасмагории – это предвосхищение новой ступени развития человека. Так сказать, тренировка восприятия пограничных областей между мирами. Когда-нибудь эта малоосмысленная пелена спадет, появится умение извлекать из пребывания во сне непостижимую пока пользу. А сам «механизм» засыпания преобразуется в инструмент дополнительной системы чувств человека. Но все это, конечно, произойдет не скоро. Главное, что уже сейчас мы можем ощутить динамику нашего физиологического эволюционирования. А это значит что мы, все-таки, зачем-то нужны вселенной…
