Примечание. Всем антисталинистам и тем, кто ненавидит Сталина, просьба пропустить этот материал.
Многие сегодня судят о поступках Сталина так, как преподнесут информацию о нём в «суверенно-демократических» телепередачах, газетах, книгах, журналах и т.д. И главное направление их публикаций – Сталин – жестокий глава государства. Пишущая братва от политической конъюнктуры утверждает, что в СССР всё было направлено на восхваление Сталина, на раздувание «культа личности». Но, как показала жизнь, это тактический приём его извечных хулителей, основанный на лжи, передёргивании фактов, обмане, охмурении людей.
Ведь те, кто жил и работал вместе со Сталиным, утверждали, что он был образцом скромности и порядочности как в быту, так и на службе. Работал день и ночь. За границу не ездил. Одни ботинки и китель носил годами. В день смерти Сталина в его тумбочке нашли лишь очередную зарплату. Опись личного имущества: 4 кителя, 10 брюк, 4 шинели, 4 фуражки, 5 курительных трубок. В спальне обнаружена сберегательная книжка, в ней записано 900 рублей. Вот всё богатство Сталина. Квартира – государственная, в ней теперь архив президента, дача – государственная – переданная новым хозяевам...
Конечно, в годы его жизни поэты - кто как мог, пытались "прогнуться" перед властью. Ведь написать хвалебную оду о Сталине - значило для них получить какие-либо блага от тех, кого Сталина сам называл: "Каста проклятая!"... И вот я задумалась: а что происходит теперь? Есть ли теперь стихи о Сталине? И как относится к нему нынешнее поколение?
И как оказалось... Впрочем, лучше читайте... Стихи наших современников о Сталине.
Александр Вертинский (1989-1957)
СТАЛИН
Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!
Сколько стоил ему Сталинград!
И в слепые морозные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Его ясные, яркие очи
До конца разглядели врага.
Эти черные, тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?
Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.
И когда подходили вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов?
Он взрастил их. Над их воспитаньем
Много думал он ночи и дни.
О, к каким грозовым испытаньям
Подготовлены были они!
И в боях за Отчизну суровых
Шли бесстрашно на смерть за него,
За его справедливое слово,
За великую правду его.
Как высоко вознес он державу,
Вождь советских народов-друзей,
И какую всемирную славу
Создал он для Отчизны своей!
... Тот же взгляд. Те же речи простые.
Так же скупы и мудры слова ...
Над военною картой России
Поседела его голова.
1945 год
Юрий Кузнецов (1941-2003)
ТЕГЕРАНСКИЕ СНЫ
Вдали от северных развалин
Синь тегеранская горит.
— Какая встреча, маршал Сталин! —
Лукавый Черчилль говорит.
— Я верю в добрые приметы,
Сегодня сон приснился мне.
Руководителем планеты
Меня назначили во сне!
Конечно, это возвышенье
Прошу не принимать всерьёз...
— Какое, право, совпаденье! —
С улыбкой Рузвельт произнёс. —
В знак нашей встречи незабвенной
Сегодня сон приснился мне.
Руководителем Вселенной
Меня назначили во сне!
Раздумьем Сталин не смутился,
Неспешно трубку раскурил:
— Мне тоже сон сегодня снился —
Я никого не утвердил!
1978
Татьяна Глушкова (1939-2001)
ГЕНЕРАЛИССИМУС
Он не для вас, он для Шекспира,
для Пушкина, Карамзина,
былой властитель полумира,
чья сыть, чья мантия — красна...
Чей белый китель так сверкает,
как в небе облачко — в тот час,
когда Спаситель воскресает
и смотрит ласково на нас...
И вот уже отверсты храмы,
и Лета Многая поют
тому, чья смерть — не за горами,
кого предательски убьют.
И он, пожав земную славу,
один, придя на Страшный Суд,
попросит: "В ад!.. Мою державу
туда стервятники несут..."
1994
.................
Владимир Скиф
ТЕНЬ
Я долго ехал по стране,
В стране погода устоялась.
По ходу поезда в окне
Мне тень из прошлого являлась.
Я узнавал её черты:
Ей быть с усами полагалось.
И с наступленьем темноты
Душа немела, содрогалась.
Парадоксальна эта тень:
И боязлива, и могуча,
Уже мертва не первый день,
Но до сих пор она живуча.
С ней много связано отмет,
Навеки слито воедино -
И бед российских, и побед -
С тяжёлой тенью исполина.
Когда-то с именем её
Себя на минах подрывали,
И подневольное рваньё
С её согласья надевали.
Орджоникидзе и Камо
Пред ней тускнели год от года.
И время, кажется, само
Врагом являлось для народа.
Парадоксальна эта тень:
Смеясь, о Кирове скорбела…
И вся страна слезами всклень
Была полна, но песни пела.
…Так ехал я и досягнул
До горьких лет,
до русской боли,
И только заполночь уснул,
Как одинокий зяблик в поле.
А поезд мчался по земле,
Моя душа во сне томилась.
Проснулся я, а на столе -
«Герцеговина флор»
дымилась.
1986
Ирина Семёнова
КОМАНДОР
(Фрагмент из поэмы)
Тяжело пожатье каменной десницы...
А. С. Пушкин “Каменный гость”
В реглане кожаном отец,
Войны глобальные итоги,
Почти блистательный конец
Победной сталинской эпохи.
Мне посчастливилось понять
Её державное величье —
Нам не взбрело бы изменять
Европы ветхое обличье.
Трусливый Мюнхен был не наш,
Не наша брилась эскадрилья
Перед броском через Ла-Манш,
Валькирией расправив крылья.
Так что же ставят нам в вину?
Что наш народ многострадален?
Что от антихриста страну
Не без потерь очистил Сталин?
Что он по-своему решил,
Как взять на плечи груз монарха,
И злые силы сокрушил,
Вернув России патриарха?
И что войне благодаря,
Господней покорясь деснице,
Стал после русского царя
УДЕРЖИВАЮЩИМ границы?
Всё то, что Сталин превозмог,
Лишь дух превозмогает Божий,
Он победитель — видит Бог!
Лишь оклеветанный!
Так что же?
Ты хочешь новых палачей?
И зря тебя, как от потопа,
Спасли от газовых печей,
Неблагодарная Европа?
За весь новейший твой наряд
Не дал бы стёртого червонца
Великий бронзовый солдат,
Что осквернён пятой чухонца.
Имперской мощью был чреват
Восторг победного парада,
Вот в чём наш Сталин “виноват”,
Вот в чём держава “виновата”!
* * *
И вы, дней нынешних скопцы,
Что нажились на русской драме,
Вождя хулители, лжецы,
Дельцы и “крёстные отцы” —
День гнева распростёрт над вами!
В мирах застыл возмездья час:
С небесного спускаясь града,
Рядами движутся на вас
Полки победного парада.
С алмазной сыпью в стременах,
Лучи роняя с поднебесья,
Плывёт на белых скакунах
Бессмертных маршалов созвездье.
А рядом, в радужном строю,
Скользят, выписывая дуги,
Стальные соколы, в бою
Жизнь положившие за други,
Багряный золотится плющ,
Для потопленья вражьих душ
Эсминцы рассекают море,
И дымная светлеет глушь,
Где танки в огненном просторе
Ползут под залпами “катюш”.
И свято, словно под амвон,
Вдруг съёживаясь и дряхлея,
Полотна вражеских знамён
Летят к подножью Мавзолея!
И все погибшие встают,
Из бездны поднимаясь в гору,
Они страны не предают,
Венцы живым передают
И честь безмолвно отдают
Разгневанному командору.
Темна, разбита и страшна,
Стыдясь похмельного озноба,
Встречай хозяина, страна,
Он поднимается из гроба!
Встречай, неси ему цветы!
Беда не кончится, покуда
Прощенья не испросишь ты
И голос не сорвёт Иуда.
Твой командор карает зло!
Ложь тает, рушатся гробницы,
Отверсто небо — в нём светло,
Чужие не спасут границы,
Легка измена — тяжело
Пожатье каменной десницы!
Александр Люлин
СТАЛИНИСТ
Приблизились ночи хрустальные:
Идеи-курки взведены...
Восстаньте, наследники Сталина,
Чистейшие люди страны!
Очистим от нечисти Родину —
Воспрянет Отчизна моя!
Пусть Солнце горит ярким орденом
На пиджаке бытия.
Светлы ваши лики иконные,
Красногвардейцы зари;
О конница краснознамённая,
Апостолы новой земли!
Религия — идолология.
Да будут в веках золотых
И Ленин, и Сталин, и многие
Причислены к лику святых.
1998
Александр Бобров
УРОКИ XX СЪЕЗДА
Когда Хрущёв почти в истерике,
На кузькину ссылаясь мать,
Грозил зажравшейся Америке
Догнать и даже перегнать,
Когда в канун Святого Сретенья
Он открывал XX съезд,
Ему не те подсунул сведенья
Какой-то Суслов или бес.
Генсек не просто культ развенчивал,
А бомбу толом начинял.
Державу славную развинчивал,
Вернее, только начинал.
Потом пришли шестидесятники,
И дрогнул русский исполин.
Хотя ещё остались ратники,
Солдаты, бравшие Берлин.
Со съезда всё пошло-поехало.
А первым стал, конечно, Крым...
Для нас с прорухами-прорехами
Призыв догнать — недостижим.
Плевать! Но с рухнувшего берега
Мы начинаем замечать:
Смешней, чем перегнать Америку,
Была попытка-развенчать.
Все, кто шинель вождя примеривал,
Хоть в "оттепель", а хоть — сейчас,
Такими кажутся пигмеями
Под взглядом этих рысьих глаз!
1996
Николай Рачков
НОЧНОЙ ПАРАД
“Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг”.
М. Лермонтов
Сквозь бури, дожди и метели
Отсюда Держава видна.
Здесь - Красная площадь. В шинели
Идёт он, презрев времена.
Идёт к мавзолею. Ступени
От холода звёздно блестят.
Глядит он, как строятся тени
На страшный полночный парад.
Он смотрит в суровые лица,
Он трогает пальцем усы.
Молчит, как могила, столица
В тревожные эти часы.
До смерти усталой пехоте,
Воскресшей над мрамором плит,
Уверенно: “Вы не умрёте.
Вы живы. - Он так говорит.
- Статьи и реляции лживы,
Не стоят вниманья плевки...”
И грозно: “Мы живы! Мы живы! -
Ему отвечают полки.
- Вы нам прикажите. Мы встанем.
Ведь наши сердца - монолит”.
И громко: “Да здравствует Сталин!” -
Над площадью Красной гремит.
Он вскинет рукою и жутко
Окинет соратников тьму:
- “Со мною останется Жуков.
Всех прочих - на Колыму”.
- “Прости! Буду снова я верным.
Во всём виноваты враги...” -
Хрущев наклоняется первым -
Ему целовать сапоги.
Но облик его нереален,
Сгущается морок и чад...
И снова: “Да здравствует Сталин!” -
Беззвучно колонны кричат.
Спускается он с мавзолея
Туда, где одни голоса.
А следом, кроваво алея,
Растёт и растёт полоса.
Он смотрит в суровые лица,
Он трогает пальцем усы.
Молчит, как могила, столица
В тревожные эти часы.
Николай Беседин
СТАЛИН
Кому за это поклониться:
Судьбе, России, небесам?
Мелькают царственные лица
Подобно прожитым векам.
И среди разных в списке длинном
В двадцатом веке роковом
Стоит он грозным исполином
И верноподданным отцом.
В простой одежде, без отличий,
Погасшей трубкой жест скупой…
И свет державного величья
Над поседевшей головой.
Его с Россией обвенчали,
Продлится жизнь ее доколь,
И венценосные печали,
И человеческая боль.
Его народ мечтал о небе,
Круша врагов, смиряя плоть.
Он дал насущного нам хлеба –
Из Божьей житницы ломоть.
Его всенощная молитва
Звездой алеет в небесах.
Идет невидимая битва
За царство светлое в сердцах.
И слово плавится от боли
И, мрак пронзая, рвется ввысь.
Воскресни, сталинская воля!
И мудрость Сталина явись!
Еще не ночь, еще не поздно
Соединить две высоты:
На храме – крест, на башнях – звезды:
Две вековечные мечты.
Игорь Тюленев
В МОЁМ КАБИНЕТЕ
На столе стоит товарищ Сталин -
Белый китель, чёрные усы,
Был моею волей он посмтавлен
В блеске всей диктаторской красы.
Рядом фото, где Сергей Есенин,
Загрустивший под осенний свист,
В центре ваза - облаком сирени,
Чёрный черновик и белый лист.
... Смотрит на меня товарищ Сталин
Оком государя каждый день,
Как на тигель для расплава стали,
А Есенин смотрит на сирень.
СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА
Бьют Сталина... Ругают каждый день.
Глумятся над покойником полвека.
В историю плюют кому не лень,
Себя при том считая человеком.
Бить Сталина теперь горазды все.
Геройство ль бить того, кто не ответит?!
Сейчас его пинают даже те,
Кто и живет на этом белом свете,
И здравствует благодаря ему.
Но это недоступно их уму.
Потомки тех, кто предали страну,
Кто против нас открыто воевали,
Кто шкуры свои подлые спасали,
Отсиживаясь доблестно в плену,
Ну, а потом страну разворовали.
И сытые, обутые, в шмотье
Со всеми атрибутами файн-лайфа,
С заплатами от лучших кутюрье
С усопшим разбираются - для кайфа.
Бьют Сталина... Пинают без конца
Как будто в том его предназначенье,
Чтоб новоиспеченным подлецам
Такой позор пошел во утешенье.
Умело бьют... По деловому бьют -
Размашисто, с оттяжкою и смачно.
Как будто озверев в бою кулачном,
Под дыхало, под ребра поддают.
Остервенело, разьяренно бьют!
Поверженного... Сбитого... Лежачего...
И даже тот, кто, некогда прозрев,
Толпою бить во веки зарекался,
И он, среди подонков осмелев,
Стопервым пнуть его не удержался.
И некому страдальца защитить -
Соратники безмолвствуют безвольно.
И мир, спасенный Сталиным, молчит,
Трусливо отвернувшись, сделав вид,
Что мертвому теперь уже не больно.
Но больно тем, кто видели войну,
Жестокости её, её блокады.
Кто чудом выжил в лабиринтах ада,
Когда крушили мирную страну,
Свидетелям её полураспада.
Ведь были люди чести и ума,
Которые в сраженьях смело пали,
Но все-таки страну отвоевали,
Вернув её истории сполна.
И мой отец сражался до конца!
И лучшая ему за то награда,
Которой не присвоить подлецам,
Что он погиб в окопах Сталинграда!
ИЗБРАННИК
Фитилек догорает – уже не горит.
На молитве ночной тихий отрок стоит.
Книгочей и трудяга чистейшей души,
Скромный будущий попик в далекой глуши.
Он пред ликами стаивал тысячу раз,
Но впервые раздался Божественный глас:
"Слушай, сыне, и знай! скоро грянет беда,
Вспыхнет, солнце затмив, неживая звезда,
И великим пожаром займется война,
И не станет Царя, и придет Сатана.
Избран ты, чтобы встать у него на пути!
Ты, и больше никто, мир сумеешь спасти!"
"Как я , Боже смогу? Я, последний Твой раб...
Я, малейший из малых, и грешен, и слаб,
Не смиряющий плоть, и не вождь над людьми
Что мне делать, Господь? ты меня вразуми!"
"Что же, слушай, избранник… В начале пути
Никому не дано мир от боли спасти.
Предначертано все. Ни мольбой, ни постом,
Не изгонишь Врага. Подвиг будет потом.
Тяжким, темным путем, увязая во Зле,
Ты пойдешь, Вражье знамя неся по Земле.
И чем глубже в пучину ты сможешь упасть -
Тем верней ты возглавишь безбожную власть!
Слушай далее, отрок- сомненья отринь,
Эти тихие стены ты завтра покинь,
Выйди в город, и там – обещаю! – найдешь
Круг друзей средь несчастных, поверивших в ложь.
Не страшись. Всё оправдано целью. И ты
Перестанешь креститься на Божьи кресты,
Будешь зол и отважен, куражен и лих,
Станешь свой средь чужих, и чужой средь своих,
И настанет тот час, когда ворог ли, друг,
Назовут тебя высшим из всех, кто вокруг,
И никто не узнает, что мир возлюбя,
Для спасения выбрал Всевышний тебя!
Только ты это знай. Но в себе затаи,
Раньше времени планы не выдай мои,
Лишь когда вознесешься превыше, чем Царь, -
Вот тогда, не щадя, по проклятым ударь!
Одного за другим бей дружину Врага.
Отсекай им копыта. Ломай им рога.
Одного за другим, не щадя, не забудь.
Предначертано так. А пройдя этот путь,
Воздаянья не жди. Ты – избранник Судьбы.
Остальные, увы, и глупы, и слабы,
И тебя же они нарекут Сатаной.
Что ж. Прости недостойных беседы со Мной.
Суть лишь в том, что падут Преисподней вожди…
Всё, Иосиф. Ты понял. Вставай и иди."
Стихотворений много. В одной публикации все сразу и не приведешь... Люди ценят вождя... Люди пишут ему и несут на могилу цветы
