Прогесс или прибыль?

Рыбацкое судно сбавило ход, натужно загудела паровая лебедка, потянувшая из глубины тяжелую сеть. В длинном «кармане» сети, набитом рыбьей мелочью, показалось что-то черное. На осклизлую палубу юта упало тело человека большого роста с короткими усами и лысиной, в дорогом костюме, при галстуке. До порта оставалось часа два ходу и капитан решил доставить мертвеца в полицию, уж больно он выглядел знатно и богато. Но только сеть оказалась на борту судна, как мощный шквал едва не опрокинул посудину, гребни волн перехлестывали через мачты. Рыбаки не на шутку испугались и взоры стоящих на палубе невольно обратились к бездыханному телу. Налетевший шторм означал для этих людей одно – море требовало вернуть ему свою недавнюю жертву. Мертвеца наскоро обыскали (документов в карманах не оказалось) и бросили за борт. Подтверждая давнее моряцкое поверье, море тут же утихло...

Английские рыбаки, конечно, не знали, что несколькими днями ранее, в самом конце сентября 1913 года, на лайнер, идущий в Лондон, сел немецкий инженер Рудольф Дизель. Его ждали в Британии для проведения секрет­ных переговоров.

Это была эпоха великого перелома, когда цивилизация угля и громоздких паровых машин начинала рушиться под ударами нового чуда техники – двигателей внутреннего сгорания, работавших на топливе, еще недавно продававшемся в аптеках для целей далеких от научно-технического прогресса. Вот тут и завязывается тугой узел жесточайших противоречий старого и нового. Вообще, научно-технический прогресс явление чрезвычайно инерцион­ное (инженерная культура, тип технического мышления, особенности промыш­ленности, финансовые интересы и т.д.). С эпохи Нового времени прогресс науки и техники виделся чудодейственным средством для достижения процветания человечества, ускорения роста экономики. Научно-техническое развитие носило революционный характер. Трагическая судьба Рудольфа Дизеля отражение противостояния старого и нового, эпохи угля и пара против времени нефти и электричества.

Дизель оказался в центре скандалов, обвинений в плагиате. Инженеру угрожали расправой, разоблачением. Запатентовав свой двигатель с воспламенением от сжатия в 1892 году, Дизель неожиданно столкнулся со странной ситуацией: в высшем свете его называют «гением германской нации», а ведущие промышленники не пускают даже на порог. Мощнейшие угольные и маши­ностроительные монополии ополчились на Дизеля, по всей Европе шарахались от изобретателя, как от прокаженного. Только в Англии, благодаря усилиям одного человека – Джона Арбутнота Фишера, неистового «Джеки», как назы­вали адмирала на флоте, заинтересовались «дизелями». Если новейшие дредноуты Гранд-флита оснащались паровыми турбинами, тоже новинкой техники, то эсминцы с 1905 года ходили уже на мазуте. Тогда, на переломе техни­ческих эпох, Фишеру в одиночку удалось победить косность, «инерцию» Адми­ралтейства. Хотя чиновники всерьез заявляли, что «корабельная турбина име­ет непреодолимый и гибельный недостаток... – большое количество лопаток».

Естественно, в Англии ждали Дизеля с нетерпением, а сам инженер, уставший от тяжелой депрессии и скандалов, с радостью был готов продать лицензии на свои двигатели кому угодно. На лайнере, плывущем в Лондон, в честь Дизеля устроили банкет. После пышного вечера с оркестром и танцами инженер покинул салон, вышел на палубу и... исчез. Не отыскался и его портфель с технической документацией. Рыбакам, видимо, попалось тело погибшего изобретателя, но море забрало его обратно вместе с тайной смерти. Неужели сплетни, зависть и лживые обвинения довели Дизеля до самоубийства? Или к его смерти причастны угольные монополии, ощутившие приближение роко­вых банкротств? В самом деле, ничего не стоит «помочь» инженеру броситься за борт корабля, идущего в неспокойном море...

Изобретению Дизеля повезло. Мировые войны, подчинившие себе всю эко­номику стран-гегемонов, сделали невозможное: победила эпоха нефти, пос­кольку многомиллионным армиям требовались компактные и мощные двигатели. Несмотря на скоротечность нефтяной революции, научно-технический прогресс взял такой разбег, что его инерция продолжает толкать человечество даже в новом, XXI веке. И если на наших улицах колесят автомобили в принципе не далеко ушедшие от бензиновых трехколесок конца XIX столетия, то это «заслуга» векового засилия нефти. Что изменилось? Комфорт стал лучше, тише стал двигатель да компьютерные навороты прибавились. А экология, дорожные пробки, проблемы с утилизацией и прочее? Где качественный прог­ресс?

Потуги угольных монополий противостоять рас пространению бензиновых моторов и дизелей – детский лепет по сравнению с непробиваемой стеной для изобретений, созданной нефтяными королями. К началу XX века в США сформи­ровалась узкая группа финансистов, которая контролировала не только рынок нефти, большую часть промышленности мира, но и политические процессы. Аме­риканская финансовая элита была тесно связана с британской и германской (дружески, а порой и родственно). История создания мировой финансовой и экономической системы чрезвычайно увлекательна и поучительна одновременно. Однако мы оставим эту тему, чтобы обязательно к ней вернуться. Достаточно сказать о печальной судьбе еще одного изобретения и человека. Гениальный серб Никола Тесла, которому мы обязаны многими техническими изобретениями: от современной радиосвязи до энергетики переменного тока, в начале прош­лого века обратился за финансовой помощью к лидеру Манхэттенской банковс­кой и промышленной элиты Дж. П. Моргану для реализации главного открытия своей жизни – беспроводной передачи электроэнергии на любые расстояния.

Ссудив изобретателю 150 тысяч долларов, огромную по тем временам сумму, Морган быстро смекнул, что поспешил. К 1902 году финансисты Браух, Гугенгеймы и сам Морган вложили сотни миллионов в проводной принцип доставки электричества (а это добыча меди на Аляске, производство изоляции и т.д.). Закрыть металлургические заводы, медные рудники, лишиться монопольных прибылей от продажи электроэнергии, реорганизовать телефонную отрасль и в целом связь? Тесла тут же лишился денег, оказался банкротом. Удар по изобретателю оказался столь силен, что в 1931 году он поразил мир созда­нием автомобиля с двигателем, бравшим энергию «из окружающего эфира», но демонстративно разрушил двигатель после публичных испытаний.

Читатель может возразить: в начале XX века финансисты, люди далекие от науки, не могли вкладывать деньги в туманные проекты. Нужно было сна­чала «пощупать» изобретение, воплощенное в металле, реально увидеть его прибыльность. Все это так. Но если в XIX веке революционные изобретения жюльверновского масштаба появлялись одно за другим, то в ХХ техничес­кий прорыв странным образом мутирует, искривляется. Если бы пострадал только Тесла, научившийся получать электричество из управляемой плазмы и погубленный за это Морганом и Браухом! При невыясненных обстоятельствах погиб английский физик Хевисайд, создавший установку по получению энер­гии из вакуума (взорвалась лаборатория вместе с изобретателем). Был убит немецкий химик Бош, доказавший возможность работы двигателя на обычной воде. Покрыта тайной, судьба авиационного двигателя взрывного действия, работа­ющего на смеси воды и воздуха немецкого инженера Шаубергера (1944 г.). Заслуживает отдельного разговора трагедия инженера Джеральда Бюлля, уби­того в марте 1990 года. Бюлль построил артиллерийскую систему для вывода на стационарную орбиту грузовых контейнеров и этим поставил на грань банкротства ракетно-космическую отрасль всего мира.

В марте 1988 года были впервые успешно испытаны оптимизаторы работы автомобильных двигателей А. Деева (расход топлива снижался на 40%, выброс угарного газа падал почти до нуля). После 1991 года финансирование работ Деева концерном «АНТ» прек­ратилось, сам изобретатель умер. Российский инженер Р. Авраменко, в 1990-е, повторивший революционные опыты Теслы, остается безработным. В 2002 году в образовательном центре Минатома РФ в Петербурге был показан действую­щий образец двигателя ВАЗ шестой модели, снабженный оптимизатором, рабо­тающим на принципе электринной физики Д. Базиева (по мнению автора, мате­рия состоит из двух элементарных частиц – электронов и электрино в сово­купности со способом соединения). Если в любое вещество входит элемент пра­материи, то при определенных условиях даже из воздуха можно сделать топ­ливо. Оптимизатор Базиева, работая в «холодном» режиме, дает экономию топ­лива до 50%, в «промежуточном» – до 80, а в «горячем» не требует органи­ческого топлива (во время испытаний двигатель «шестерки» работал даже с выключенным зажиганием и его пришлось останавливать, перекрыв доступ кис­лорода). Создан и плазменно-резонансный импульсный мотор конструкции Р.М. Пушкина, совмещающий в себе свойства поршневого и реактивного двига­телей, работающий на любых видах жидкого и газообразного топлива. При этом удельная мощность возрастает в 80 раз, а температура рабочего тела в цилиндрах снижается (топливо можно разбавлять водой до 50%).

Даже краткое, телеграфное перечисление альтернативных сегодняшнему путей технического прогресса впечатляет. Начиная с 60-х годов прошлого века торможение подлинного, а не виртуального, компьютерного прогресса принимает чудовищный размах. Даже погибший СССР не избежал подобной пе­чальной участи, ведь советские чиновники зачастую слепо копировали за­падные подходы к прорывным технологиям. Только Сталин пытался бороться с космополитизмом в науке после известного письма П. Капицы, оберегая оте­чественные приоритеты в технике.

Ныне ушедший век владычества нефти протягивает мощные щупальца в новое столетие. Будущее все еще туманно и зыбко. Каким оно будет? Вре­менем победившего разума и прогресса или губительной наживы?