Художник Лев Тырин об ужасах своего сталинградского детства подробно рассказал в мемуарах и рисунках. Непосредственные впечатления Тырин подкреплял рассказами старших членов семьи. Фото рисунков сделаны на персональной выставке Тырина.
«Сталин» утонул
Теплым августовским воскресеньем Лева с бабушкой Марфой Ивановной сходили на базар. Они были уже за воротами рынка, когда немецкий самолет сбросил бомбу.
- Бабушка толкнула меня в канаву и накрыла собой. Взрывная волна была такая сильная, что я выкатился из-под бабушки, закашлялся от серы и удушливых газов. И я уже не узнал наш мир, который я видел несколько секунд назад. С неба падали на провода и ветки деревьев какие-то липкие красные массы. Бегала девочка вокруг женщины и что-то кричала, зажав живот руками. А из-под рук вываливались какие-то шланги, серые и лиловые. Позднее я узнал, что это был кишечник, - вспоминает Тырин свое знакомство с войной.
Летчик расстреливал людей из пулемета. Столбики пыли выстроились в ряд в полуметре от мальчика. Железная птица прошла низко-низко над землей. В память врезалось лицо пилота в очках. Он улыбался.
Через несколько дней состоялась отправка семей железнодорожников в Куйбышев, вверх по Волге. Левка сидел с куском арбуза на носу парохода и следил, как матросы подгребали к рогатым минам и перерезали удерживающие их веревки, отправляя взрывные устройства вниз по течению. Но от бомб с неба капитан не смог увернуться. Судно завиляло и врезалось в правый берег, от которого и отчаливало.
А потом пошли ковровые бомбардировки. В одной из них Леву слегка зацепило осколком – шрам на голове остался до сих пор. Удивительно, но именно это ранение спасет ему вскоре жизнь.
В ночь с 26 на 27 августа была предпринята вторая попытка покинуть горящий город – на пароходе «Иосиф Сталин». Но она закончилась так же, как предыдущая. Зажигательные бомбы превратили корабль в факел. Волнами пассажиров выплеснуло обратно на сталинградский берег.
Жили то в подвале, то в погребе, то в специально вырытых щелях. Питались чем придется. Потом немцы принялись выгонять население. 6 ноября товарные вагоны с людьми пошли на запад. Но по пути Тыриным удалось бежать, они вернулись в Сталинград, но не к себе, а к родственникам.
Самое вкусное – язычок от обуви
Однако и сюда нагрянула облава. В этот раз забирали только детей: от младенцев до подростков. У них выкачивали кровь. Увели и Леву с соседским мальчиком лет 11 Юркой. Участвовали в этой операции в основном бывшие красноармейцы. Немцы их называли «хиви». Болячка на голове у Тырина не понравилась им – донорами должны быть только здоровые дети.
- Солдат, украинец-западник, отвел меня в сторону и толкнул в угол, где еще были три ребенка и Юрка. Юрку забраковали по поводу его болячек на руках. Дальше – страшнее не придумать. Побросали совсем раздетых, ставших голубыми и синими детей в кузов машины. Вывезли в поле и сбросили тела в окоп. Хиви стали засыпать еще живых и полуживых обескровленных детей, - рассказывает Тырин.
Юра побежал, Лева последовал за ним. Никто стрелять в них не стал. Однако до родных они не добрались, их снова схватили. Офицер на чистом русском… пригласил ребят к столу и угостил кофе с мармеладом. Фашист расспрашивал их, кто они и откуда. Он решил, что Леву взяли для прикрытия, а Юрка уже опытный партизан. Вердикт – расстрелять обоих. Мальчишек поставили на край оврага. Но старший толкнул младшего и тотчас спрыгнул сам. Несколько выстрелов прошли мимо. Детям удалось удрать.
Пробираясь домой, ночевали то в заброшенном жилье, то в подбитом танке. Познакомились с ватагой беспризорников. Они обшаривали убитых, находили в вещмешках сухари и консервы. В основном это были красноармейцы. Немецкие солдаты встречались редко: похоронная команда вермахта работала намного исправнее наших.
Во время того путешествия Левка сильно застудил ноги. Но Юрка дотащил его на себе. Тырин некоторое время вообще не мог ходить, потом долго пользовался тросточкой. Победу в Сталинградской битве мальчик встретил в землянке Ельшанского оврага, где пролежал оставшееся время без особых приключений.
- Питались корнями от трав, варили кожаную обувь, очень долго резали на кусочки и жевали. Очень вкусный был язычок от обуви. Его в вареном виде отдавали всегда мне. Гражданское население Ельшанского оврага гонялось за шкурой лошади. Немцы лошадей поели и шкуры повыбрасывали. Только раз досталась и нам такая шкура. Ее палили над костром, затем резали на мелкие кусочки и долго варили. Утром, когда за ночь все остывало, из вареной шкуры получался холодец, - отмечает в дневнике Лев Сергеевич.
Вот так, несмотря на голод и холод, он смог выжить. А его спаситель пропал без вести. Юрка ушел из землянки и не вернулся. Не осталось даже фамилии…
Читайте также: Как возрождали Сталинград
