Напоминаю своим читателям, что травма униженности (она же стыда) появляется в возрасте от 3 до 5-6 лет (приблизительно, потому что у каждого все индивидуально).
Все 5 травм и то, как они взаимодействуют, я описала в статье, а здесь речь идет сугубо о третьей.
В столь трепетном возрасте ребенок начинает осознавать свою роль в этом мире и пробовать себя. А мама пытается данным процессом руководить. 3-я травма чаще всего сопряжена с мамой. Папа тоже может ТАК травмировать ребенка, но реже. И чтобы травмировать ребенка стыдом, нужно 1) чувствовать себя жертвой по жизни, 2) переживать за свой статус, 3) МАНИПУЛИРОВАТЬ окружающими. Причем не только ребенком, сколько вообще всеми.
Замечу, что все мы манипулируем в той или иной степени. Но есть люди, которые это в себе замечают, и стараются как-то еще влиять на людей. Открыто, например, не боясь противопоставить свое мнение другим… А есть те, кто боится осуждения настолько, что насаждает свое «единственно правильное мнение» не мытьем, так катаньем.
В статье я буду говорить о том, как себя ведет мама, как именно она оставляет в душе ребенка травму униженности. Поводы для разборок в семье могут быть любые, от полового созревания до успеваемости ребенка, здесь не особенно важно, ЧТО происходит. Важно то, КАК мама на это реагирует.
Причем, замечу, что речь идет о ее ХАРАКТЕРЕ, а не об однократном способе взаимодействия с ребенком. Например, если вы поступили как-то плохо в указанном возрасте и вас умеренно постыдили, скорее всего, это не окажет на вас травмирующее действие. Потому что суть травмы стыда в том, что вы не только вините себя за поступок, но и берете на себя ЧУЖОЙ мамин стыд, который невыносим и неизбывен. Вы сами с маминой помощью надеваете на себя маску «я плохой (недостаточный, неценный) и должен это искупить».
Итак, мама, оставляющая после себя травму стыда в ребенке, воздействует на него в большинстве случаев через манипуляции.
Манипуляция – это поведение с целью добиться какого-то желательного события, удержать других под контролем или воспротивиться каким-то нормам, или продолжить делать то, что возбраняется.
В процессе воспитания своего ребенка первые манипуляции с ним (уловки, хитрости, умалчивания, вранье и пр.) мама проводит сознательно. И, оказывается, они работают! А потом они становятся привычными и появляются к месту и без.
Чаще всего манипуляция служит избеганию ответственности. Она помогает маме оперировать своим ребенком, но без пояснения, без высказывания своей воли, без необходимости противостоять его мнению. Даже объяснять не надо, просто соврала – и все, как она хочет.
Причем, проталкивая какие-то свои мысли, мать-манипулятор часто заставляет ребенка испытывать следом чувство стыда или вины. Это ей помогает свои идеи лоббировать.
Манипулятор чаще всего отрицает свои манипуляции. Это идет от нежелания видеть реальность, что можно воздействовать на ребенка по-другому или что ребенок заслуживает другого отношения. Так проявляется психическая защита. Причем мама не обязательно отрицает свое поведение или свою мотивацию словами. Она может не помнить или искренне быть убежденной в том, что не делала ничего подобного.
С точки зрения ребенка, который надеется на мамину искренность, за материнскими действиями, наверняка, скрывается любовь. Или мамин страх. Или, в конце концов, мы думаем, что она не осознает то, что делает.
Но если речь идет о нарушениях характера, то это не совсем так.
Чаще всего мать убегает от собственного стыда, вины, колебаний и прочего через то, что навешивает его своему ребенку. «Это не я плохая мать, это ты – плохой ребенок!».
У нее нет желания узнавать психологические особенности своего ребенка, изменять себя и справляться со своим стыдом. Она вполне может осознавать, что делает что-то педагогически неправильное, поэтому часто отрицает свое поведение, чтобы все думали, что она просто ошибается.
Кстати, если у вас мать – манипулятор и вы уже во взрослой жизни пытались с ней поговорить о том, что вам в детстве было больно, а она все отрицает или обесценивает, имейте в виду, что:
ЭТО НЕ ЕЕ ЗАЩИТА ОТ БОЛИ, ЭТО ЕЕ ЗАЩИТА ОТ ВАС. Она вас боится. В глубине души она всегда знала, что делает. И это ее не останавливало.
Манипулятивных приемов у невротической мамы, подверженной стыду и убегающей от этого чувства, очень много.
Она может быть склонна преуменьшать. Например, последствия своих действий: «Ничего страшно, что я била тебя каждую пятницу, зато ты хорошо учился». Это помогает ей самой успокоиться насчет своего поведения. И одновременно смазать картину о своем поведении в вашей голове.
Она может лгать, чтобы избежать дополнительным проблем. Особенно если в ней много скрытой агрессии. Скрытая агрессивная личность лжет по чуть-чуть и не заметно. Некоторые матери воспринимают ложь своему ребенку как искусство, некоторые лгут из спортивного интереса, даже если бы могли обойтись правдой. Бывает ложь умолчания, когда опущение деталей делает картинку иной. «Да, мы отправляли тебя в твою комнату, чтобы ты там сделала правильные выводы. Но ты всегда могла выйти», а девушка точно помнит, что ее не просто запирали в комнате, но и никто не открывал в ответ на просьбы.
Одна из самых излюбленных материнских манипуляций - игнор. Когда в ответ на слова или действия ребенка мать отворачивается, уходит и демонстративно не реагирует. В некоторых семьях это вообще считалось основным элементов воспитания. Так делали мамы, которые не могли себе позволить проявлять агрессию из-за собственного комплекса хорошей девочки. У некоторых такая манипуляция была ответом лишь на определенные темы или события. И когда ребенок пытался достучаться до мамы любой ценой, она открыто заявляла, что ничего не знает и вообще все придумано. И ребенок понимал, что может быть в отношениях с мамой, только если у него нет претензий.
Мамы-манипуляторы часто маскируют свое поведение, называя его «полезным»: «Я искренне желала тебе хорошего, когда причиняла тебе зло» или «Ты не понял, я причинила тебе добро!»
Иногда они в шутку запугивают, например, «Если ты так сделаешь, я тебя ударю!», при том, что вы понимаете, что НЕ можете этого НЕ сделать. У ребенка тогда формируется убеждение, что любое его действие может причинить ему боль. И он отказывается радоваться вообще.
Часто запугивание производится завуалировано, когда открытой, явной враждебности не демонстрируется. Например, вы хотите пойти в гости к подруге и нужно разрешение мамы. А она говорит: «Сейчас так часто дети пропадают, когда уходят из дома!». И не делает НИЧЕГО. Фраза повисает в воздухе, а мама разворачивается и продолжает заниматься своими делами. И вы остаетесь со всей ответственностью и страхом одновременно.
Мать словно говорит о своей власти или вас к чему-то призывает, но додуматься, к чему, придется самому. Причем ребенок в подобной ситуации обычно фантазирует о том, что ему показалось. Либо поступает так, как думает, что хочет мать. А потом через пару часов мать с невинным видом интересуется, почему ребенок никуда не ушел и обзывает его трусом или недовольна, что ребенок внезапно передумывает… Так манипулятор сохраняет лицо, а ребенок чувствует на себе непосильный груз ответственности и вины одновременно.
Если мать относится к скрыто-агрессивным личностям, то не гнушается и прямой манипуляции виной и стыдом. «Если ты уйдешь, я умру». Это может мерцать во взгляде, быть сказано всем телом, мимикой или вслух. «Если ты не будешь заботиться о младшем брате, мне будет так плохо». Иногда такая мать использует взывание к совести.
Мать-манипулятор часто уходит от ответственности через изображение себя невинной жертвой или через слезы, или через демонстративный гнев. Так она вызывает жалость и побуждает к подчинению. Жертва может быть и способом мести своему ребенку. «Чувствовать себя хуже, чем могла бы, чтобы чадо почувствовало себя виновным за то, как мать страдает, и исправилось» - вот негласный стиль ее жизни.
И вы обнаруживаете себя в стыде, вине и тех действиях, которые не собирались выполнять.
Мать-манипулятор может усилить неуверенность в себе или страх ребенка с помощью сарказма или унизительной критики. Это нужно, чтобы он не чувствовал себя самостоятельным и в итоге зависел от родительского мнения. Что позволяет сохранить контроль над ним.
Впрочем, манипулятивная мама часто умеет быть обольстительной. Даже если в обычной жизни она одевается не пойми как, то наступает момент, когда она выходит как Золушка на бал. И все понимают, кто здесь, как говорится, главный экспонат. Иногда флирт (умеренный или даже нет) используется в качестве средства воспитания мальчика: «Ну ты же у меня единственный мужчина!». При том, что мальчик понимает, что теперь он должен своей матери хорошую жизнь.
Ну и бессменный способ воздействия на своего ребенка у манипулирующих матерей – сравнение с другими детьми, с друзьями самого ребенка, с братьями\сестрами или даже с самой собой: «А я вот никогда…» Иногда сравнение читается во взгляде, но мать живет с этим взглядом всю жизнь. Иногда про неудобство собственного ребенка высказывается вслух и показывается пример, который к тому же маячит перед глазами почти каждый день – так, чтобы ребенок не забывал, на кого надо равняться. Причем к тому «идеальному ребенку» мать демонстрирует уважение и иногда даже почитание. Тогда чадо говорит себе: «Вот если бы я был как он, мама меня бы любила»
Важно, что мать редко ставит перед ребенком конкретные цели. Так тоже бывает: «Ты должна победить на этой олимпиаде!», но, как правило, это не проговаривается, потому что женщина боится открытого противостояния. Проще достыдить своего ребенка до мысли: «Ты всегда должен быть лучшим!».
Конечно, это невыраженные родительские претензии к самому себе. Причем, когда рождается ребенок и у матери происходит переоценка ценностей, она действительно успокаивается, решая, что теперь от нее больше не требуется быть идеальной. Теперь идеальным должен быть кто-то другой – ее наследник.
С этой точки зрения ребенок самостоятельно берет на себя материнские эмоции в желании снять с близкого человека непосильное бремя: «Лучше я за тебя буду стараться, чем ты будешь страдать!». Именно поэтому третью травму тяжело искоренить полностью. Перфекционизм (прямое следствие травмы) дает много хорошего. Но больше он забирает. Причем забирает он то, что в молодые годы не чувствуется, а начинает ощущаться ближе к 40, когда хочется просто жить, а не можется…
