Приветствую, дорогой читатель! В современном русском языке наблюдается целое засилье заимствованных слов. Их так много, как никогда не было прежде. Недавно я задумался — а почему мы, собственно, вообще используем слова, у которых существует полный аналог в нашем собственном языке? Одно дело условные «панталоны-фрак-жилет», которых, как известно, на русском нет, и совсем другое — «го», «аппрув», «юз-кейс» и прочие? Как так получилось, что в речи современного офисного планктона богомерзкое «поставить на холд» звучит чуть ли не чаще, чем привычное «подождать»? Неужели какой-то «холд» точнее, понятнее и ближе чем то, что большинство из нас впитало с молоком матери? В этой статье я постараюсь ответить на этот вопрос.
Должно быть, вы постоянно слышите: «язык неразрывно связан с мышлением», «ты должен научиться думать на языке», «не мыслишь — не говоришь», и так далее. Что это всё вообще такое? Очередные устаревшие совковые бредни, придуманные, чтобы загнать нас, молодых, в оковы устаревшей системы образования и добровольно-принудительной уравниловки? К сожалению, нет. Связь мышления и языка волновала учёных сразу нескольких областей на протяжении не одной сотни лет. Немецкий философ XVIII века Иммануил Кант писал: «Мыслить – значит говорить с самим собой». Оттолкнёмся пока от этой идеи. «Говорить с самим собой», — чтобы говорить, люди обычно используют какой-нибудь язык. А раз мыслить — это говорить с самим собой, то использовать язык — значит, мыслить. Выражать определённые идеи, мнения и взгляды. И выражать их так, чтобы собеседнику, партнёру по общению, эти идеи, мнения и взгляды были понятны. Чтобы они укладывались в рамки восприятия хотя бы на уровне слов. Как раз на этом моменте мы и обозначим первую позицию данной статьи. Она заключается в том, почему использовать чужие, ненужные слова кажется таким притягательным и необычным:
Нам не нравится выражаемая нами мысль
Мы стремимся отторгнуть полученную или выражаемую информацию на уровне мозга, хотим смягчить неприятную нам действительность. И вот как раз для этого мы и расчехляем свой арсенал заимствованых слов. Видите ли, когда вы говорите на языке, вы прогоняете все его составляющие (слова, выражения, даже паузы и интонации) сквозь себя. До глубины души. Обрабатываете передаваемые сведения, «смакуете» их своим мозгом (ух, жуть). И если вам что-то не нравится, вы стремитесь выразить это так, чтобы неприятные ощущения, получаемые от осознания того или иного факта, притупились. На этом моменте и возникают иноязычные слова — ввиду далеко не совершенного знания вами иностранного языка (давайте будем честными), вы не можете осознать то или иное понятие настолько глубоко, как могли бы, используя родной язык.
Приведу пример: был у меня друг, очень трудолюбивый и ответственный молодой человек. Настолько трудолюбивый и ответственный, что, стоило ему прерваться на внеплановый отдых, как он начинал ругать себя и жаловаться на собственные неэффективность и бесполезность. И потому, что ему был неприятен факт собственной «лени», он мог сказать: «Я решил take a nap». Неужели русский язык настолько беден, что в нём не нашлось бы конструкции, аналогичной английской “take a nap”? Конструкции не нашлось бы, а вот целого слова, одного-единственного (а не трёх, как в английском), отыскать не составило бы труда. Слово это — «вздремнуть». Что, так трудно сказать «Я решил вздремнуть»? Для моего друга в рамках его системы ценностей — да. Ему не нравится тот факт, что он всего лишь человек и время от времени нуждается в отдыхе и нормальном сне, а не трёх-четырёхчасовой пародии с закрытыми глазами, которую он повторяет из ночи в ночь. И, чтобы как-то скрасить некомфортную для него реальность, он частично выражает своё желание на иностранном языке: «Я решил take a nap». Собеседнику, если он знает английский, всё понятно и все довольны. Кроме законов языка и здравого смысла, но ими можно и пренебречь (нет).
Именно поэтому, кстати, речь молодёжи и пестрит заимствованиями из самых разных языков. Чем ты моложе, тем быстрее ты стремишься прожить собственную жизнь. Нет времени на раздумья, надо бежать, нестись, мчаться, вперёд, вперёд, вперёд! Сленг прекрасно позволяет нам передать наши собственные мысли без необходимости вдумываться в то, что мы сказали. Слово не воробей — так почему оно должно весить, как страус? Тем смешнее звучит речь взрослых дядек и тёток, набивших в своё время шишек, познавших жизнь и «понюхавших пороха» самых разных сортов, когда они стремятся звучать «моложе». Более зрелые люди, как правило, не боятся веса слов и мыслей, им нестрашно лишний раз напрячься, — скажи, чтобы было понятно, и всё. А вот эти ваши «неологизьмы» как раз всё портят. Потому-то люди постарше и спрашивают нас иногда: «Ты сам-то хоть понял, что сказал?». Хороший вопрос. Ведь направлен он не к сказанным словам, значение которых можно легко посмотреть в словаре, а в том, как именно они выражают ту или иную мысль. Именно поэтому принято считать, что человек, речь которого изобилует сленгом и заимствованиями, не самого острого ума — он не стремится понять, познать то, что говорит. Свои собственные мысли не имеют для него ценности, а значит, сам он не очень сильно дружит с собственным мышлением, рассудком. Получается, такой человек не ценит и не любит себя, раз сам не стремится в полной мере воспринять то, что говорит.
Теперь давайте рассмотрим ту же позицию с другой стороны. Видите ли, по образованию я — преподаватель иностранного языка (вообще, я студент четвёртого курса, но это сути не меняет). И, так как у меня в вузе студенты изучают минимум по два иностранных (я, например, учу немецкий и английский языки), то мне и моим соученикам на дню приходиться говорить на трёх-четырёх языках.
За долгие годы изучения разных языков человек медленно, но верно учится думать на них, грамотно и быстро излагать свои суждения и мысли. Но. Есть одна проблема. Как бы он ни старался, научиться чувствовать на неродном языке очень и очень трудно. Я не раз ловил себя на мысли, что, иногда, вместо того, чтобы сказать что-то на русском, я говорю это по-немецки: русский кажется слишком «тяжёлым», «громоздким» для выражения моих чувств. Язык Гёте же воспринимается как что-то более невесомое, лёгкое (если про слова из пяти-шести корней так вообще можно сказать; хотя вот, говорю же). Просто, чтобы прийти в голову, мысли должны были пройти «фильтр» души, подсознания — и из-за своей «тяжести» русские формулировки рискуют в нём «застрять».
Недавно я прочёл книгу, героиня которой была вынуждена расстаться с партнёром-американцем, потому что у них были разные чувства по отношению друг к другу. Как написала сама автор: «Я умею мыслить на английском. Я не умею чувствовать». И это навело меня на мысль:
Мало научиться мыслить на иностранном языке. Надо научиться ещё и чувствовать
То есть, воспринимать мир не с рациональной, а с эмоциональной точки зрения. Рациональность, порой, проста: вот вещь, делает так-то, не делает так-то, обращаться с ней надо так-то. Вкл/выкл. И всё. Разумеется, это упрощённая концепция, но всё равно. Объективный или вещественный взгляд на вещи, конечно же, тоже нужно уметь познать и постичь, и это тоже далеко не просто. Как бы то ни было, мышление — процесс вполне осознанный и контролируемый. Даже если мысли и могут сами приходить к нам в голову, то направить их ход мы можем вполне легко. С чувствами не так. Они стихийны и необузданны, взять их под контроль не так-то просто, а порой вообще невозможно. Именно поэтому многие люди боятся собственных чувств, не любят их. Здесь мы вернёмся к тому, с чего начали — не умея чувствовать и воспринимать на иностранном языке, люди, говоря на родном языке, стремятся перекрыть неприятное им заимствованными словами, дабы скрыть, «облегчить» это. Своей практической, то есть, рациональной сути, явление не изменит, а вот эмоции потухнут, угаснут. Осознав это, я пришёл к выводу:
Высшей точкой владения иностранным языком является способность на самом тонком уровне восприятия распознавать глубинное значение различных понятий
Правда, этим выводом не удастся полноценно завершить эту статью. Начинал-то я её с вопроса «почему мы стремимся пользоваться иностранными словами, когда есть родные?». Тут всё гораздо проще:
Мы не хотим в полной мере осознавать, понимать то, что говорим. А понимать мы не хотим потому, что не хотим или не умеем чувствовать, — а значит, не хотим и думать
Если вы говорите хотя бы на одном иностранном языке, то задайте себе вопрос: имеют ли его слова для вас такой же вес, какой они имеют на русском (или вашем родном) языке? Если да, то поспешу вас поздравить.
В заключение: пожалуйста, говорите, думайте и чувствуйте по-русски! И делайте это правильно. За сим попрошу откланяться.
