Горы не были диковинкой для помощника командира взвода стрелковой роты старшего сержанта Унана Аветесяна. Уроженцу Армении приходилось видеть красивые скалистые пейзажи ежедневно. Да и работа его была связана непосредственно с природой – Унан был бригадиром садоводов и природную красоту ценить умел.
Родные края были не так уж и далеко, поэтому солдат с грустью всматривался в горизонт, словно надеясь разглядеть за ним очертания дома. Его дивизии была поставлена задача прорвать оборону противника в районе высот Долгая и Сахарная голова. Артиллерия хорошо поработала по позициям врага и сложностей не должно было возникнуть. Но старший сержант на войне был уже давно – с августа 1941 года и знал, что за кажущейся простотой задания может скрываться большая опасность. В битве за Кавказ всякое случалось. Часто его однополчане теряли бдительность и глупо погибали. Да и немец был очень хитёр, так что необходимо быть всегда на чеку.
Рассветало. Солнце уже показалось из-за гор и начинало припекать. Несмотря на то, что был сентябрь, погода на Кавказе оставалась летней. На высотах, которые предстояло штурмовать не было видно никакого движения. Лишь чёрные воронки от попадания снарядов виднелись в некоторых местах. "А может и правда уложили наши боги войны всех фрицев?" – подумал Аветисян. Хотя в глубине души понимал, что скорее всего это не так. Ведь он сам недавно ходил с товарищами в разведку в эти места и видел несколько вражеских дзотов с пулемётами.
"Слишком хорошо, что бы быть правдой...немец умеет прятаться в земле от снарядов. На высоте явно остался кто-то живой ". Сержант покачал головой и поправил каску, – "не стоит расслабляться, не стоит".
Прозвучал приказ о наступлении. Бойцы перебежками двинулись в сторону высоты. Как только первые из них начали подниматься на гору, то были встречены шквальным огнём вражеских пулемётов. Солдаты бросились на землю, многие больше с нее так и не поднялись. Наступление пришлось остановить. Унан был в числе атаковавших и сейчас спрятался за небольшим кустом. Из своего укрытия он хорошо видел, как поливала свинцом вражеская огневая точка. Но сержант знал, что если взять чуть правее, то можно незаметно подобраться к дзоту. Не спеша он пополз в обход, казалось, время остановилось, как если бы ему пришлось преодолеть десятки километров. Гимнастёрка насквозь пропиталась потом, который предательски заливал глаза и щипал, мешая нормально видеть.
Наконец, преодолев несколько сотен метров, он поравнялся с огневой точкой фрицев, которая не переставала стрелять и закидал её тремя гранатами. Точка замолчала. Но тут же чуть выше на горе "заговорил" другой пулемёт, и сержант почувствовал резкое жжение в руке, которая почти сразу начала неметь.
Преодолевая боль, боец упорно пополз навстречу второму дзоту. Руку он почти не чувствовал, поэтому боль утихла. Приблизившись, он попытался бросить оставшуюся гранату, но резкий удар в грудь отбросил его на несколько метров назад. В глазах потемнело и сознание начало покидать солдата. Из последних сил он приподнялся и резким рывком бросился на немецкий пулемёт, закрыв его своим телом. Товарищи тут же поднялись в атаку и сумели с ходу захватить высоту. Боевая задача была выполнена.
Старший сержант Унан Аветисян лежал около немецкого пулемёта и тяжело дышал. Боли уже не было и сознание медленно покидало его. Последнее, что он услышал было громкое "Ура!" его боевых товарищей, которые гнали немца с высоты.
