Авторо работы - Саня Любомирский
После налета на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года, японские армия и флот буквально купались в лучах славы на протяжении последующих 6 месяцев — череда ярких побед создала вокруг них ореол непобедимости. Британские войска были оставлены не у дел в Малайе и вынуждены с позором капитулировать в «Сингапурской крепости», которая до войны казалась неприступной твердыней, американская армия потерпела сокрушительное поражение на Филиппинах, а успех молниеносной кампании по захвату Голландской Ост-Индии обеспечил японцев стратегическими запасами нефти и продовольствия, необходимыми для продолжения войны. Австралийские части были без особого труда выбиты японскими морскими пехотинцами из Рабаула, портового города на побережье острова Новая Британия — «ворота» для продвижения Императорского флота в южные районы Тихого океана оказались открыты настежь. На море, на суше, в воздухе — повсюду силы Союзников терпели обидные поражения.
И хотя успехи Японской империи в ходе этого тихоокеанского «блицкрига» были, несомненно, выдающимися, но почивать на лаврах и теряться в раздумьях было для командования вооруженных сил «Страны восходящего солнца» смерти подобно. Требовалось срочно наметить новые цели, дабы поддерживать темп наступления, не терять инициативу и не дать ошарашенному противнику возможностей для передышки. «Новые цели» японского командования были более чем амбициозными и для их выполнения требовалось напрячь практически все имеющиеся под рукой ресурсы и поставить на карту очень многое — но как говорится, кто не рискует, тот не пьет сакэ… Японские флотоводцы грезили захватом острова Мидуэй и Алеутских островов, но наиболее серьезный удар по противнику предполагалось нанести в южной части Тихого океана, атаковав острова архипелагов Фиджи и Самоа, восточную часть острова Новая Гвинея и некие «стратегически важные объекты в районе Австралии».
Очевидно, что ВМС Японии, равно как и армейские части, даже на пике своей мощи не могли себе позволить роскоши вести наступательные операции серьезного масштаба в Северной, Южной и Центральной областях Тихого океана одновременно. Поэтому, от адмиралов и генералов требовалось прийти к компромиссу и разработать последовательный план действий — что, где, когда и какими силами необходимо будет захватить. Правда, с компромиссами и взаимопониманием у японцев традиционно все было не очень здорово— играло свою роль суровое, жесткое соперничество между армией и флотом, которые едва ли не ненавидели друг друга и не желали идти на уступки даже по мелочным вопросам. Нешуточные споры развернулись и внутри самого Императорского флота. Исороку Ямамото, командующий силами Объединенного флота, настаивал на атаке острова Мидуэй. По замыслу легендарного адмирала, удар по этому крошечному атоллу в центральной части Тихого океана заставил бы американцев бросить в бой все оставшиеся у них силы ВМФ— наконец наступит час «решающей битвы» на море, которого японцы ждали так долго и жаждали столь сильно. А уж там превосходная палубная авиация Императорского флота вступит в дело и нанесет «янки» такой урон, от которого они уже не смогут оправиться…
Однако, как бы не были убедительны аргументы Ямамото и как бы велик не был соблазн «полного уничтожения» морских сил неприятеля в одном сражении, в генеральном штабе японского флота с идеей наступления на Мидуэй не согласились. Вместо этого, предлагалось сосредоточить усилия на том, чтобы перерезать коммуникации между США, Австралией и Новой Зеландией, после серии операций на юге Тихого океана. Свои соображения «коллегам» из флота высказали и армейские командиры. Императорская армия ясно дала понять, что выделять крупные силы сухопутных войск для полномасштабных десантных высадок она не будет ни при каких обстоятельствах, но в то же время операции небольшого масштаба по захвату маленьких островков в южных районах театра военных действий будут вполне приемлемым вариантом.
Ямамото едва ли не впал в депрессию от постоянных споров и склок со штабистами в Токио и даже пригрозил сложить с себя полномочия, если его требования будут проигнорированы. В конечном счете, конфликт удалось уладить путем компромиссного решения в духе «и нашим и вашим» — первым делом авианосная группировка Императорского флота нанесет удар в южном направлении, захватив Порт-Морсби на Новой Гвинее и остров Тулаги, в архипелаге Соломоновых островов. После успешного завершения этого предприятия адмирал Ямамото мог наконец приступить к осуществлению своих грандиозных планов по уничтожению US Navy у Мидуэя освободившимися силами.
Как это часто бывает, суровая реальность внесла свои коррективы в изящные планы командиров. Американская разведка, при всех своих проблемах и недостатках, просто не смогла оставить без внимания выдвижение японской флотилии из 60 кораблей, включая три авианосца, к намеченным целям и оперативно предупредила о неприятельских планах командующего Тихоокеанским флотом США, адмирала Честера Нимица. Нимиц незамедлительно пустил в ход крупные силы, в том числе 2 авианосца с 128 самолетами на борту, которые 7-8 мая 1942 года вступили в бой с противником, обменявшись с ним яростными ударами воздушных группировок. Это столкновение, известное в историографии как «сражение в Коралловом море», стало первым стратегическим поражением Императорского флота в ходе Второй мировой войны. Да, японцам удалось потопить один американский авианосец, но цена успеха была непомерно высока — один легкий авианосец был утерян безвозвратно, другой серьезно поврежден, а авиационная группировка третьего понесла тяжелые потери, тем самым, высадка в Порт Морсби оказалась сорвана, что серьезно облегчило положение Австралии. В то же время, захват острова Тулаги прошел без эксцессов —небольшой десант успешно высадился на этом крошечном куске суши и приступил к строительству здесь базы для гидросамолетов. Тулаги был слишком мал даже для обустройства полноценной взлетно-посадочной полосы, но после его захвата начало продвижению японцев на юг было положено. Значительно более крупный остров, Гуадалканал, лежал всего в 32 километрах к югу, но на тот момент его песчаные пляжи и поросшие густыми джунглями и высокой травой холмы совершенно не привлекали внимания воюющих сторон.
Неудачи в Коралловом море никак особенно не отразились на настроениях адмиралов Императорского флота — операции по захвату Алеутских островов и Мидуэя не заставили себя долго ждать. В майских боях на море японцы фактически лишились трех авианосцев, которые очень пригодились бы в сражении у атолла Мидуэй, но отнюдь не это стало главной причиной столь шокирующего исхода этой впечатляющей баталии. 4 июня 1942 года Императорские ВМС потерпели здесь катастрофическое фиаско, лишившись 4 авианосцев и 248 самолетов с подготовленными экипажами. Проводить исторические аналогии— дело неблагодарное, но с целью прояснить ситуацию для русскоязычного читателя, не особо знакомого с тонкостями войны на Тихом океане, все же позволю себе это сделать. Фактически, поражение Японии у Мидуэя, можно сравнить с поражением Вермахта в битве за Москву — после него наступательный порыв Японской империи оказался сведен едва ли не к нулевому значению на всей огромной территории Тихоокеанского ТВД. Почти сразу же после того, как вести о провале достигли Токио, десантные операции по захвату Новой Каледонии, Фиджи и Самоа были отменены. На Новой Гвинее вся тяжесть ведения боев легла на плечи сухопутных частей 17-й армии, которая была обречена сражаться с австралийско-американскими войсками в тяжелейших условиях джунглей, практически без поддержки флота и лишь с призрачной надеждой на конечный успех.
Шоковый эффект от поражения у атолла Мидуэй продолжал воздействовать на японцев примерно месяц, после чего начался медленный процесс «выздоровления». Уже 6 июля, конвой из 12 судов причалил к побережью острова Гуадалканал, выбросив на берег небольшой контингент из двух строительных соединений Императорского флота. Задачей этих «стройбатовцев» было возведение на Гуадалканале аэродрома в кратчайшие сроки — командование настойчиво требовало закончить все работы не позднее августа. Как только взлетная полоса и простейшие ангары будут готовы, японские дальние бомбардировщики и торпедоносцы, равно как и истребительные соединения, прибудут на Гуадалканал чтобы сеять хаос на маршрутах океанских коммуникаций противника между Австралией и США— таков был замысел японских стратегов. Одолеть врага в морских сражениях не удалось — теперь свое слово должна сказать авиация, а суда ВМС и армия, в случае необходимости ее поддержат…
Главнокомандующий военным флотом США, адмирал Эрнест Кинг, планировал свое контрнаступление против опьяненных эйфорией побед японцев уже давно, но вот удачный момент для нанесения по настоящему серьезного ответного удара все никак не предоставлялся, да и подкрепления приходилось буквально вымаливать из Вашингтона — американское политическое руководство придерживалось принципа «Германия важнее» и крайне неохотно выделяло ресурсы на Тихоокеанское направление. Провал японцев у Мидуэя кардинально изменил ситуацию. Кинг подспудно понимал, что противник после такого опустошающего разгрома некоторое время будет пребывать в состоянии «нокдауна» — прекрасный момент для того чтобы перехватить инициативу и попытаться заставить Ямамото и компанию играть по американским правилам.
24 июня, после недолгих дискуссий и благополучного разрешения некоторых бюрократических проблем, контуры первой наступательной операции американских вооруженных сил во Второй Мировой войне начали вырисовываться уже довольно четко. Адмирал Нимиц, по поручению Кинга разработал детальный план, в соответствии с которым предполагалось отбить у японцев острова Тулаги и Гавуту-Танамбого, уничтожив разместившуюся там вражескую базу гидропланов. 5 июля в список целей наступления был добавлен и Гуадалканал — блестяще сработала американская разведка, полностью разгадавшая стратегический замысел неприятеля о строительстве аэродрома на острове. Операция была обозначена кодовым названием«Watchtower» — «сторожевая вышка».
Адмиралы с потрясающей легкостью расставляли флажки по картам, расписывали подробные схемы движения войск и флотилий, однако на деле собрать силы для десанта на Соломоновы острова оказалось гораздо сложнее, чем можно было себе представить. Свободных резервов на Тихом океане было, мягко говоря, немного и у Нимица получилось«застолбить» за собой всего лишь одно крупное соединение — 1-ю дивизию морской пехоты, которая доселе прохлаждалась в Новой Зеландии, ожидая своего боевого крещения. Впрочем и эта дивизия находилась далеко не в лучшей форме — целый полк был изъят из ее состава и переправлен на острова Самоа, для несения гарнизонной службы. Отсутствующий полк пришлось заменить на другой и дивизию удалось поспешно собрать по частям в единое целое на островах Фиджи и даже провести несколько учебных высадок, которые закончились весьма печально — практический опыт показал, что соединение явно не обладает должным уровнем подготовки для проведения десантных операций. Оставалось лишь надеяться, что береговая оборона японцев на Тулаги и Гуадалканале будет не слишком хорошо оборудована, тем более что времени на возведение мощных укреплений у инженеров Императорского флота катастрофически не хватало — они находились на островах меньше двух месяцев и были заняты постройкой аэродромов, а не дотов и подземных туннелей. Так или иначе, 31 июля 1942 года американский «флот вторжения» с дивизией морпехов на борту покинул мирные воды Фиджи, взяв курс на Соломоновы острова. Контрнаступление вооруженных сил США на владения Японской империи на Тихом океане благополучно началось…
Силы сторон
США.
Как уже было сказано выше, для проведения операции «Сторожевая вышка», Честеру Нимицу изначально выделили лишь одну дивизию, однако, уровень ее выучки, за исключением некоторых аспектов, был очень даже неплохим. Морская пехота США тех времен был элитой вооруженных сил, в ней были собраны исключительно добровольцы — что автоматически повышало общий уровень мотивации и боевого духа рядовых бойцов, а офицерский корпус состоял из хорошо подготовленных профессионалов, некоторые из которых даже имели боевой опыт участия в локальных конфликтах 20-30-х годов на Карибских островах и в Центральной Америке.
На бумаге, 1-я дивизия морской пехоты была весьма многочисленной и мощной формацией, общая численность которой превышала 19 тысяч человек. Дивизия состояла из трех пехотных полков, артиллерийского полка и приданных парашютно-рейдового батальона, танкового и инженерного, а также батальона машин-амфибий. Каждый пехотный полк, насчитывавший в своем составе более 3 тысяч бойцов имел на вооружении 116 пулеметов, 18 противотанковых пушек калибра 37 мм. и 30 минометов — весьма и весьма солидная огневая мощь.
Однако, вышеприведенные цифры не должны вводить читателя в заблуждение, ибо на деле десантировать на Гуадалканал, Тулаги и Гавуту-Танамбого всю дивизию разом у американского флота просто не хватило «силенок». Грузоподъемность транспортных судов была весьма ограничена и значительную часть тяжелого вооружения и техники, равно как и почти 1700 пехотинцев, пришлось оставить во втором эшелоне. Таким образом, как минимум до сентября 1942 года 1-я дивизия КМП сражалась «не в полную силу».
По мере того как битва за Гуадалканал набирала обороты, на остров прибывали все новые и новые американские силы (хотя этому постоянно мешали японские флот и ВВС). На помощь морским пехотинцам в октябре подоспели армейские части — всего за период боевых действий на Соломоновы острова было переброшено две пехотные дивизии и три отдельных артиллерийских полка. По своей боевой ценности эти соединения оказались крайне неоднородными. Пехотная дивизия «Америкэл», спешно собранная «с миру по нитке» на острове Новая Каледония, была типично «второсортной», плохо обученной и слабо подготовленной. Ее бойцы в массе своей были резервистами из Национальной Гвардии, а офицерский состав в основном состоял из великовозрастных и не слишком компетентных командиров, не имевших ни малейшего представления о том, как нужно вести боевые действия в суровых условиях Тихого океана. С другой стороны, 25-я пехотная дивизия разительно выделялась в лучшую сторону. Имея в своей основе хороший костяк из профессиональных кадров, инициативных и талантливых офицеров, дивизия перед отправкой на Гуадалканал проходила длительные тренировочные занятия и тактические маневры на Гавайских островах. «Тяжело в учении, легко в бою» — эта знаменитая русская поговорка была в полной мере применима к личному составу 25-й пехотной, который не слишком уступал в «качестве» более опытным и мастеровитым морским пехотинцам.
С точки зрения организации и вооружения, армейские части слабо отличались от морской пехоты, хотя имелись здесь и некоторые тонкости, которые стоит отметить. Армейские пехотные дивизии, аналогично частям КМП состояли из трех пехотных полков, усиленных артполком, но вот других частей усиления у них было меньше — отсутствовали танковый, амфибийный и парашютно-рейдовый батальоны. За счет этого общая численность личного состава армейской дивизии была примерно на 5 тысяч человек меньше, чем у дивизии морской пехоты. С другой стороны, армейские полки превосходили свои аналоги из корпуса морской пехоты по насыщенности противотанковыми орудиями и минометами.
Более явные отличия наблюдались в обеспеченности войск стрелковым оружием. 1-я дивизия морской пехоты была оснащена довольно причудливым арсеналом, в котором были смешаны уже довольно устаревшие и вполне современные образцы вооружений. Основным образцом стрелкового оружия у морпехов была винтовка «Спрингфилд М1903» — пятизарядная, со скользящим затвором, надежная и точная даже при стрельбе на довольно большие дистанции. Армейцы же могли наслаждаться уже гораздо более совершенным орудием убийства— самозарядной винтовкой «М1 Гаранд» с 8 патронной обоймой. За счет высокой скорострельности, «Гаранд» давал американским солдатам преимущество над японцами, особенно во время столкновений в джунглях на средней и малой дистанции.
Пулеметы, имевшиеся в распоряжении американских войск, также либо значительно превосходили японские аналоги, либо не сильно уступали им. На уровне отделения-взвода они были оснащены надежным и эффективным ручным пулеметом BAR, единственным крупным недостатком которого было питание от 20-патронного магазина, который в условиях интенсивного боя «улетал» за считанные секунды. На ротном и батальонном уровне морские пехотинцы и армейские подразделения могли рассчитывать на отличный пулемет Браунинга образца 1917 года — «.30-cal. M1917A1». Главным плюсом этого оружия была система водяного охлаждения, что позволяло расчету вести продолжительный огонь длинными очередями — была бы только вода рядом, а этого «добра» на Соломоновых островах хватало с лихвой. Дополняли картину американской огневой мощи минометы калибра 60 мм (ротный) и 81 мм (батальонный).
Однако, как обычно и бывает в ходе боевых действий, большую часть потерь противнику нанес не огонь из стрелкового оружия, а действия американской артиллерии. Основным артиллерийским орудием КМП на Гуадалканале была 75-мм вьючная гаубица M1A1. Относительно легкая пушка могла перемещаться даже силами расчета, не прибегая к помощи грузовиков и тягачей, что было крайне важно в условиях тихоокеанского ТВД, где леса, многочисленные ручейки, болота и узкие тропы препятствовали нормальному движению боевой техники. В то же время дальность ведения огня из М1A1 достигала вполне приличных значений — почти 9 км.
Более серьезным орудием в артиллерийском арсенале американских войск была 105 мм гаубица M2A1. C максимальной дальностью стрельбы около 12 км. и значительно более мощным cнарядом, M2A1 ощутимо превосходила 75-мм вьючную гаубицу, но ее транспортировка по джунглям Гуадалканала была сущим адом для расчетов, так как тягачей и грузовиков постоянно не хватало, а двигать 2-х тонную махину в ручную — занятие едва ли не бесполезное. Впрочем, эта проблема более или менее компенсировалась грамотным размещением батарей, прикрывавших ключевые направления и развитой системой связи, которая позволяла вызывать артподдержку своевременно и быстро.
Американские войска на Гуадалканале и Тулаги впервые за все время боев на Тихом океане использовали танки для решения наступательных задач. Всего в августе 1942 года на берег сошли три роты легких танков M3 и M2A4, однако с их применением сразу возникли крупные сложности. Так как острова были почти полностью покрыты густой растительностью, движение танков по ним было весьма ограничено. Поэтому «стальные монстры» на протяжении кампании использовались довольно редко, по большей части оставаясь в резерве. Лишь изредка их использовали чтобы расстреливать с приличной дистанции вражеские доты и траншеи, или отражать японские атаки плотным огнем пулеметов и картечи. Ситуация осложнялась и тем, что американские морпехи не были обучены взаимодействию с бронетехникой. К счастью для американцев, японцы также не особо умели противодействовать танкам, а эффективных средств борьбы с ними у Императорской армии на Гуадалканале просто не было. Обычно, японские пехотинцы не могли придумать ничего лучше, кроме как атаковать вражеские бронемашины с подрывными зарядами и гранатами наперевес, набрасываясь на танк как рой разъяренных пчел кидается на человека потревожившего их улей. Не стоит долго объяснять, почему такая тактика в большинстве случаев заканчивалась провалом и колоссальными потерями…
Япония
Изначально, японцы не могли даже подумать о том, что Гуадалканал, Тулаги и Гавуту-Танамбого окажутся на острие главного удара противника. По этой причине, эти клочки суши в августе 1942-го оставались практически беззащитны. На всех четырех островах находилось не более 3700 японских военных, в основном из строительных и прочих вспомогательных частей. Непосредственно «боевых солдат» насчитывалось всего лишь 650 человек — морских пехотинцев «Рикусентай» Императорского флота.
Японское командование очень долго осознавало масштаб бедствия и переброска резервов для контратаки американского плацдарма на Гуадалканале проходила в довольно хаотичной и плохо организованной манере. В конечном счете, «благодаря» интенсивному противодействию со стороны ВМС и ВВС США, Императорская армия так и не сумела создать на острове группировку, которая смогла бы сбросить американцев в море одним скоординированным ударом, или переиграть противника в «битве на истощение».
Всего в боях за Гуадалканал со стороны Японии было задействовано 4 крупных соединения: боевая группа полковника Итики — именно она проводила первую контратаку американских позиций на острове, соединение генерал-майора Кавагути, сформированное на основе 35-й пехотной бригады и две пехотные дивизии, 2-я и 38-я. Общей чертой всех этих частей Императорской армии было наличие значительного боевого опыта, который был приобретен в многочисленных сражениях с китайцами, советскими войсками на Халхин-Голе и на начальной стадии Тихоокеанской кампании. Американские морские пехотинцы, не говоря уже о армейских подразделениях и близко не могли похвастать такой закалкой. С другой стороны, японские ветераны страдали от хронической самоуверенности, что привело к недооценке противника — многие считали американцев слабыми духом, неполноценными воинами, разбить которых не составит особого труда. За это предубеждение Императорской армии пришлось жестоко поплатиться в бою.…
Вооружение японской пехоты было очень неоднозначным по своему качеству. Стандартным оружием пехотинца были 5-зарядные винтовки «Арисака» Тип 38 и тип 99 калибра 6.5 мм и 7.7 мм соответственно. Они были достаточно надежными и не особо уступали американским «Спрингфилдам» стоявшим на вооружении КМП, за исключением того факта, что пуля калибра 6.5 мм была не слишком эффективна при стрельбе на дальние расстояния. Впрочем, в реалиях Гуадалканала, где перестрелки часто происходили на минимальных дистанциях, это не было большим недостатком. Самозарядные винтовки и карабины, подобные американской «Гаранд» в японской армии отсутствовали полностью. Не было у бойцов Императорской армии и пистолетов-пулеметов от слова «совсем», что ставило их в невыгодное положение по отношению к противнику, имевшему на вооружении довольно полезные автоматы Томпсона с 30 и 50 зарядным магазином.
Дефицит пистолетов-пулеметов в японском пехотном отделении несколько сглаживали ручные пулеметы Тип 96 и Тип 99 с 30-зарядным вертикально расположенным магазином. Пулеметы использовали патрон аналогичный тому, что применялся в винтовках «Арисака» и по своим характеристикам не уступали американскому BAR, даже превосходя его по вместимости магазина. А вот со станковыми пулеметами у японцев дела обстояли значительно хуже. Стандартный «станочник» Императорской армии, пулемет Тип 92 калибра 7.7 мм, созданный на базе французских пулеметов Гочкисса, представлял из себя сложную в обслуживании и не слишком эффективную конструкцию. Тип 92 заряжался весьма неудобными кассетными обоймами на 30 патронов, которые очень быстро расходовались в азарте боя, что заставляло расчет тратить слишком много времени на перезарядку — у американских воинов, пулеметы которых «питались» от вместительной ленты таких проблем не было. Встроенная в Тип 92 масленка, которая смазывала патрон перед подачей в ствол пулемета, также оказалась не самым удачным решением японских оружейников.
В частях японской армии практически отсутствовали минометы, что вообще выглядит более чем странным для реалий Второй мировой войны. Их нишу занимали 50-мм гранатометы, стрелявшие примерно на 500 метров, достаточно точные и удобные в переноске, а также 70-мм батальонные орудия Тип 92, перетаскивать которые пехотинцы могли на себе, разобрав каждую пушку на три составные части. Эту удивительную особенность Императорской армии можно объяснить тем, что ее тактическая доктрина была в первую очередь ориентирована на атаку и мобильность войск и минометам в ней не оказалось места.
Японская артиллерия на Гуадалканале — отдельная и довольно печальная тема. Суда Императорского флота, как бы они не старались, никак не могли обеспечить доставку тяжеленных артиллерийских орудий на остров в достаточном количестве. Расчетам пушек хронически не хватало боеприпасов, к тому же их позиции находились под постоянным «зонтом» из американского контрабатарейного огня. Связь между пехотой и артиллерией была налажена из рук вон плохо, что только добавляло проблем к уже и так плачевной ситуации.
Пиковая численность японской артиллерии на острове Гуадалканал не превышала 53 стволов одновременно. Большинство из них составляли горные орудия калибра 75 мм, которые было несложно передвигать с позиции на позицию силами расчета. Также в распоряжении Императорской армии имелся отдельный полк из двенадцати 150-мм орудий Тип 96 с дальностью стрельбы в почти 13 км. Еще более впечатляющими характеристиками обладали 100-мм орудия Тип 92, выстреливавшие свои снаряды более чем на 18 километров, обеспечивая солидное превосходство над любым американским аналогом. Да вот только этих превосходных пушек на Гуадалканале было настолько мало, что повлиять на исход баталии решающим образом у них не было никакой возможности…
Также как и американцы, японцы использовали в битве за Гуадалканал свои танковые соединения, имевшие крайне успешный опыт боев против британских войск в Малайе. Для отправки на остров была сформирована отдельная рота из 13 танков «Чи-Ха» и «Ха-Го», добравшаяся до места назначения к концу октября 1942 года. Однако, повторить свои былые достижения японским танкистам не удалось и почти все они оказались подбиты американскими морпехами из 37-мм орудий в первом же боевом столкновении. Так или иначе, провал бронетанковых сил Императорской армии на Гуадалканале был более чем предсказуем — ландшафт острова не позволял совершать искусные маневры и фланговые обходы позиций неприятеля и боевые машины были вынуждены идти в атаку на противотанковые пушки врага «в лоб», где слабое бронирование японских танков не оставляло им ни единого шанса на успех.
Обсуждать стартовые расклады и говорить о вооружениях, слабых и сильных сторонах японской и американской группировок можно еще очень долго, но имеет смысл все же подвести некий итог— какая же из армий, сражавшихся за Гуадалканал была сильнее, для какой из них условия на поле битвы и баланс сил выглядели предпочтительней? На мой субъективный взгляд, однозначно ответить на этот вопрос нельзя, однако, можно с уверенностью сказать, что японская Императорская армия не имела над американцами никакого серьезного преимущества — ни в численности и качестве войск, ни в вооружениях и тактике, а в большинстве аспектов скорее и серьезно уступала своему противнику. Единственным действительно крупным плюсом японских войск был их значительный боевой опыт, впрочем, как показала практика боев, на деле он стал скорее минусом, привел к излишней самоуверенности командиров, чрезмерной «академичности» их действий и явной недооценке сил и способностей американских вооруженных сил. А вот как все вышеперечисленное было продемонстрировано на деле— читатель начнет узнавать уже в следующей части цикла…
Приложение — боевое расписание американских и японских войск в битве за Гуадалканал — источник Guadalcanal 1942–43: America's first victory on the road to Tokyo, за авторством Mark Stille
Японская императорская армия:
Вооруженные силы США:
