«Сооснователь Twitter Джек Дорси получил свою первую зарплату в качестве гендиректора компании — $1,40 за 2018 год. Столько символов изначально можно было уместить в один твит. Об этом пишет Bloomberg.
Дорси вернулся в компанию на пост гендиректора в 2015 году и с тех пор не получал зарплату. Предприниматель отказывался от неё, потому что «верил в долгосрочный потенциал роста Twitter».
Джек Дорси входит в список богатейших людей по версии Forbes. Его состояние оценивается в $5,4 млрд. Параллельно с Twitter Дорси развивает платёжный сервис Square.
Дорси не единственный гендиректор в Кремниевой долине, который не получает зарплату в своей компании. Глава Facebook Марк Цукерберг и совместные основатели Google Ларри Пейдж и Сергей Брин получают всего $1 в год.
Анна Меликян».
Как бы там ни было и как бы сложно ни было устроено общественное производство , все же, можно каким то образом прояснять суть дела.
В виду указанной сложности уместно может быть не делать никаких утверждений существования и оперировать исключительно гипотезами, достоверность которых по определению никогда не может быть равна 1.
Далее, поэтому, в краткой форме можно будет ознакомится с неким многообразием теорий, в которых факт приведенный Анной Меликян может получить хоть какое-то объяснение.
Функция гомеостаза общественного производства, всеобщего тела принадлежности, во многом распределена между: трудом, землей и капиталом.
Нет, конечно, основатели социальных сетей, трудяги, господа не
в античном смысле, не рабовладельцы. Но и "ЗП", "чтобы ты жил на одну зарплату", получать не обязаны. Кредит и акции.
И все же, такие курьезные обстоятельства, высвечивают черты капитала новейшего времени.
Если это правда, и Анна Меликян действительно в курсе неких черт сложнейшей, возможно, системы доступа к отчетам о доходах этих людей и у этих людей, так и изучила характеристики системы доступа к публичной информации о них.
То вывод из посылок, что, здесь, исходя из этих фактов относительно легко составить, в известной традиции политической экономии, может быть таков, закон стоимости должен соблюдаться на поверхности общественного производства, прежде всего, в отчетности, в регистрации. Вот так он и соблюдается. Если они раздают товар- аккаунты, поисковики и т.д., предоставляют доступ для неограниченного пользования бесплатно, на частные машины, по протоколу one to one, и иногда миллиардами штук, то и получать ничего не могут и не должны. 1 доллар за год. Но в этом же смысле и отношении, это прямая возможная граница со способом производства, которого еще не было.
Если система машин достаточно развернутая, для относительно всеобщего гомеостаза общественного производства и свободного доступа, стала бы выполнять функцию: кредита, отчасти труда и земли, по поддержанию такого гомеостаза развития общественного производства, то такое состояние может быть всеобщим. Наличных денег может не быть совсем, во всяком случае.
Теперь же, дело, конечно не обстоит так, что изначально, юридически закрепленным образом, товар раздают бесплатно, просто потому, что все пришли к такому соглашению, что это единственно возможный выход. Но вообще говоря, дело идет и таким образом, только, скорее, все же, исходно, в смещенных юридических формах. Эти установления не переиначивают отношение, но последовательно проводят его в соответствие с установившимися производственными. с формой частной собственности. И дело для начала выглядит так, что никому не нужный товар, что пройдет немного времени станет реально массовым, инвестор финансирует, для начала, на свой страх и риск, кредитуя изобретателя и производителя.
Иначе говоря, эту функцию по поддержанию известного равновесия в развитии общественного производства выполняет, в том числе, и кредитно-финансовая система. Фондовый и финансовый рынок, конвейер по производству кредита. Что предназначен, прежде всего, для покрытия пространственно-временных разъятий в общественном производстве, прежде всего, между производством и обменом. Парадигма торгового кредита во многом может оставаться решающей. Во всяком случае для начального объяснения и понимания происходящего. Кредит выдают на время покрытия расстояния и риска, связанного с путешествием торговца-купца. Теперь же, кредит ближайшим образом необходим для выравнивания обмена между различными отраслями общественного производства, что развиваются не равномерно, для покрытия разницы между временами с различной производительностью труда и мерой относительной прибавочной стоимости в различных отраслях общественного производства. Прибавочная стоимость оплачивается им, этим лидерам мирового общественного производства, в части роста производительности труда и извлечения прибавочной стоимости, но кредитом, просто потому, что ничем другим оплачена быть не может, и прежде всего, в акциях, часто иных компаний, как например в случае Б. Гейца, что перевел кредит, которым ему было оплачено его достижение, в акции других компаний. Дело обстоит так, что это, как если бы они пользовались капиталом до того, как он будет реализован, при чем капиталом иных компаний что получен в обмен на то, что те, в том числе, пользуются их продуктами, ОС, например, и пользуются часто бесплатно. Состояние это в известном смысле может быть понято обратным образом к тому, как в случае потребительского кредита, те кто кредитуются, пользуются объектами недвижимости, машинами или вещами, стоимостями, что имеют отличное от денежного выражение, до того, как оплатили их в деньгах. Но это и есть капитал. Кредит не является в этом смысле целиком спекулятивной стоимостью в том смысле, что это может быть, мошенничество по схеме Понсы, финансовая пирамида, или просто напечатанные деньги, не обеспеченные знаки. Это избыток означающего равный интуиции будущих действительных стоимостей и их приращений, или как говаривал Маркс претензия на непроизведенную еще прибыль или вернее прибавочную стоимость. И интуиций, часто верных сути дела. Выравнивание производительности труда, что в целом все же, происходит со временем, для не равномерно развивающихся отраслей, это источник обеспечения кредита, в том числе, и в основных фондах. Здесь, могут быть найдены и есть, сложнейшие отношения между новейшими законодательными, юридически правовыми системами оперирования и самим финансовым рынком и, все же, это одна система, в известном смысле.
Сложнее может быть, исходя из теперь распространенных учебников по экономики, понять и объяснить, почему товар можно отдавать бесплатно, да еще в таких непомерных количествах, пропорционально ко всем когда-либо бывшим производствам. Вспомним фильм "Социальная сеть". Когда один из известных братьев, которых обошел автор Фейсбук, сетует на успешность этой социальной сети, говорит, приблизительно следующее : "мне дурь не удалось бы всучить такому количеству людей за такой срок бесплатно, как он раздал свои аккаунты". Это, как если бы, сказали в свое время, что в России, не удастся столько водки раздать бесплатно, сколько раздали аккаунтов Фэйсбук. Как это возможно?
Ответ, и прост, и сложен. Сложную сторону, множество цепочек силлогизмов, теперь, нет ни места и ни времени раскрывать. И потому, ответ таков, может быть, ближайшим образом: товар этот слишком дорог для того чтобы обмениваться им с любым другим товаром. И в то же время, он не имеет цены. Это интеллектуальный продукт.
Мера прибавочной стоимости в этом товаре запредельно высока для обмена с любым другим товаром. А эта мера, решающая в капиталистическом производстве. И капитал господствующий способ производства. Вопрос значимости – это вопрос, сколько произведено центов на доллар? В РФ теперь это может быть понятно в виду возрастания бизнесов, что продают под ключ. Важнейшая сторона оценки таких дел доходность. И потому, если мера прибавочной стоимости или, как эту стоимость, еще, иногда, называют, теперь, в РФ, добавленной, запредельно высока для данного товара, за неимением лучшего, его раздают бесплатно. Просто потому, что любой другой товар не сможет сравниться с ним в этой мере. Субъективные мотивы такого поступка могут быть принципиально не важными. Кроме того, цифровые технологии по сути всеобщие. Это как продавать Солнце аналитического разума. В известном смысле, дело обстоит, как раз, наоборот по отношению к тому, что главный персонаж фильма «Социальная сеть», говорил в суде, пытаясь обосновать, пусть и косвенно стоимость аккаунта и значимость своего дела. Как раз, он был занят тем, что каждый в принципе способен совершать.
Что же это за мера? Мера эта, прежде всего, мера не оплаченного живого труда. Это словосочетание «живой труд», и теперь может звучать странно, разве есть мертвый? Но во времена, когда оно появилось в том числе, и в «Капитале» Маркса, машины уже работали. То есть, совершали достаточно сложные условные движения, что вели к высоким, повышенным степеням упорядочения. И потому, и тогда этот термин мог быть странным, но, все же, не настолько странным, каким может быть теперь, машины работают и вообще говоря, как живые. И едва ли не любой труд может расцениваться, как имманентная смерть. Возьмем седьмой сезон «Игры престолов». В одной из серий, в качестве устрашения показан живой труп. Это возможное отражение для того простого и не простого обстоятельства, что теперь машины – это мертвые животные, что трудятся. Слова «Компьютер – это зверь», из фильма «Солист», это возможно из этой серии. Это и вправду может быть зверь, и именно тогда, когда компьютерная игра не дает вам выйти из программы, до завершения фатального исхода, в момент атаки враждебного персонажа против персонажа пользователя, это может быть и явно зверь, но зверь мертвый или во всяком случае электронно-механический. То, что такие случаи, могут быть, редки, и вообще говоря, не часто программируются, когда программа, как бы отстраняет пользователя от участия и выполняется сама по себе автономными персонажами, не значит, что они невозможны. На поверхности же, создана стойкая видимость тотального контроля. Иначе, если у вас есть многое за то, что это уже давно не так, то и вывод, что это новая форма жизни, может быть близок.
Кроме того, возражение, что здесь может последовать, для обыденного здравого смыла, ближайшим образом, состоит в том, что товара, количественно, очень много роздано, непосредственных же производителей этого товара ничтожно мало в сравнении с тем количеством занятых, что пропорционально участвует в иных производствах, при таких объемах выпуска. Ответ может быть очевиден, именно это и свидетельствует о запредельной мере производительности труда в этой сфере. И все же, ответ может быть развернут. Чей же труд остается неоплаченным в этом товаре?
Можно предложить, как минимум три пункта. 1. Труд машин. Электронных живых цифровых существ. Что очевидно участвуют в производстве и распространении таких товаров. 2. Коллективных агентов высказывания, "ноосферы". 3. Гибридный ответ из первых двух, вернее трех, и это число учитывает стандартный аргумент к росту производительности труда и связанно с ним теории относительной прибавочной стоимости. Последнее, просто потому, что в компаниях вида, Фэйсбук и Амазон, и подобных им, действительно могут быть заняты сотни тысяч людей. Что все равно несоизмеримо мало в сравнении с любым другим производством подобных масштабов и для среды поддержания вторичного технического обслуживания. Но вообще говоря, разработчиком в сети может быть всякий, кто имеет доступ к браузеру! И все же сайт создал фактически один человек. Поисковик Гугл – два. Более того, и тем более и теперь, может создать, едва ли не каждый, просто потому, что сайт могут собрать роботы. Если вы собрали автомобиль в гараже, из этого не следует, что его владелец, теперь, должен быть собственник дороги, которая ведет к этому гаражу. Трудность, может быть в том, что цифровой продукт – это не стул из дерева, и не машина из железа и алюминия, пластика и кожи. Но именно поэтому цифровой продукт гораздо ближе к тому, что его и вправду могли создать два человека, ближе к такому положению дел, чем если бы речь шла о мотоцикле, «Харлей Девидсон, что создали, иногда считают, таким же образом двое. Короче, аккаунт может быть и есть, в гораздо большей степени в равных объемах со всей сетью Интернет, чем какая- либо еще вещь, что когда-либо производилась и могла бы быть в равных объемах со средой и окружающим миром. И обратным образом, не нужно много просто оптоволокна, компьютер некое ничто без операционной системы и сеть Интернет в известном смысле, прежде всего, времени проводимого в этой сети, ничто без социальных сетей.
Ясно, тем не менее, что, и здравый смысл, и трудовая теория стоимости, несомненно могут нуждаются в помочах, для того чтобы не трещать от этих вопросов и практик. Действительно, если кратко актуализировать вопросы политической экономии 19 века, то они таковы. Хозяйством стоит заниматься, если оно сулит доход, известную прибыль. Это мотив, что коррелят института буржуазного производства и торговли. Одним мошенничеством весь класс буржуа не может наживаться на самом себе в обмене и потому теория стоимости трудовая. Но проблема, с которой столкнулись Смит и Рикардо, состояла в том, что было трудно совместить закон стоимости, то есть условие равного по труду обмена товаров и факт прибыли для класса капиталистов. Закон, что, надо сказать, в собственном смысле и слагается в буржуазном обществе с фактом прибыли в производстве этого общества. Каким образом закон стоимости может сочетаться с фактом прибавочной стоимости было не понятно. И потому создание теории прибавочной стоимости было очевидным достижением известного автора. То есть, введя различие между стоимостью рабочей силы, что можно продать в отличие от труда, и труда, и последовательно сделав вывод, что закон стоимости соблюдается практически в исключительных случаях в капиталистическом производстве, оказалось возможным показать, в каком сложном отношении находятся эти два установления капиталистического производства, закон стоимости и доходность. Дело в том, что если закон стоимости не соблюдается никогда и нигде, то прибыль – это кража или мошенничество, любая прибыль. Кроме того, ее невозможно было бы элементарно посчитать, даже на отдельном частном предприятии, тому кто имеет доступ ко всему в этой локальности, без соблюдения закона стоимости, было бы невозможно вести учет, поэтому еще мы говорим, что сам этот закон, это возможный след законов сохранения в физике. Если же это не так, и прибыль, это не результат мошенничества, но закономерного и неизбежного устройства господствующего способа производства, а это именно так, то трудно понять откуда она. Что это за устройство? До сих пор, часто считают, что рост ЗП ведет к инфляции, и инфляция ведет в росту ЗП, тривиально потому, что иначе ЗП не может расти, как не в виду простого печатного станка. Но этому явно противоречит факт возможности низкой инфляции и роста ЗП, как и одновременного роста производительности труда. Если высокая норма прибавочной стоимости в какой-либо из отраслей общественного производства в отличие от других менее развитых отраслей, может быть оплачена только мошенничеством или печатным станком, то она вообще не оплачивается. Кроме того, противоречие еще и в том, что закон стоимости всякий раз не соблюдается при оплате рабочей силы рабочему. То есть, закон стоимости тотально нарушается, и лишь по видимости, как, впрочем, и большинство законов имеет силу. И как совместить с фактом прибыльности или доходности? Иногда, никак не совместить. Это обстоятельство и проявляется в кризисах относительного буржуазного перепроизводства. Сложность может быть и в том, что производство кредита или капитала не всегда мошенничество, обман или жульничество, и господ в античном смысле нет, или очень мало, «все» трудятся, если не безработные ,и входят в суть дела, коль скоро, любое дело можно превратить в доходное, с прибылью, все может быть на продажу. То есть, и кредит, это не всегда претензия на стоимость, что никогда не будет произведена, но часто именно на ту стоимость, что будет произведена с прибылью. Иначе говоря, кредит или в собственном смысле, капитал, это не оплаченный накопленный живой труд, копить который можно в сложном отношении роста производительности труда и условно говоря института относительной прибавочной стоимости. Капитал – это не мошенничество по схеме Понсы. Кражей же, это извлечение прибыли и прибавочной стоимости, можно назвать только в отношении к тому способу материального общественного производства, который существует, часто только в виду контрфактической инстанции, и во всяком случае, не в виде всеобщего отношения, всеобщего интереса общественного производства. От имени "Субботника", ближайшим образом. Но и не только, дело в том, что крупный капитал граничит с таким способом производства, иногда крайне тесно, так близко, что для того чтобы не останавливать конвейер автогиганты могут автомобили раздавать по схеме трейд ин, за старый руль. То есть фактически даром, как и аккаунты. Эта видимость дарового приобретения на самом деле только прикрытия для своеобразной расплаты по долгам. В каком то смысле, цифровые продукты могут быть свободно распространяемыми именно в виду такой расплаты. Но в этом нет ничего странного, просто потому, что тот производитель, кому все должны и платит по долгам всех.
И потому все те бизнесмены, что не достигают таких уровней, производства, а это числом до 200000 тысяч, могут сидеть в тюрьме, и в силу конкуренции, и в силу власти слов, и общего хода вещей. То есть и отчасти объективно их уровни производства не граничат с «добром» в такой степени в какой это может быть у крупных компаний, тем более в кризис перепроизводства, и конечно, сами они могут быть не ангелами. В кризис же, ставка процента может достигать отрицательных значений ,никто не хочет быть бизнесменом и, более того, всем может быть ясно, что бизнес, это должник непосредственного производителя, то есть рабочего, трудящегося.
И вопрос может быть кто он, что это теперь за слой людей? Иначе в известные времена, таким же образом прибыль может быть стойко не превышать 2-5 процентов ставки депозита, и, вообще говоря, владельцы предприятий, как и социалистическое государство могут негодовать на рабочих, что вообще говоря, забирают львиную долю, на довольно-таки низкой производительности труда. Рост таким образом и в этом случае может стремиться к нулевым значениям.
И потому еще, кредитом или капиталом, что в качестве такого отношения уже есть, можно оплачивать, как разницу в норме прибавочной стоимости в товарах, произведенных в различных отраслях общественного производства с различной такой нормой, так и рабочую силу. Но явно, что на 1 доллар, условно говоря, – но соотношение можно посчитать и, вообще говоря, более конкретно, исходя из статистики, в том числе, производных финансовых инструментов, – такого обеспеченного кредита может приходиться 1000 долларов, что претендует на то, что никогда не будет даже произведено, не то что продано. Сложность и в том, что если закодировать этот спекулятивный поток, то ограничение отразиться на всех отраслях производства, общества и государства, в случае не разумного планирования. Но когда разум был сильнее сердца и планирование было разумным в отношении всего общественного производства. И главное, каким образом это возможно, разом, установить относительно равное по возможности приращение доходности во всех отраслях общественного производства, с тем чтобы товары обменивались бы в соответствие с законом стоимости изначально, в производстве, и само производство не было бы отделено пропастью от обмена? На каком-то интервале социалистической экономики СССР единой корпорации для народа можно было поддерживать видимость известного равновесия, когда поверх непрерывной гетерогенности производств планировалась единая сетка оплаты труда некая относительная линейная однородность, вне зависимости от доходности рентабельности и производительности. Но даже при том простом и не простом обстоятельстве, что были найдены действительно революционные структуры планирования, неразвитость, в том числе, и производительных сил взяла свое, непрерывная разнородность дала о себе знать и, в конце концов, и действительно, падение цен на нефть, доходность от которой и была рентой страны, что, в том числе, позволяла покрывать издержки неоднородности обмена, сыграло не малую роль в разорении. Капитал, это ближайшим образом функция от неразвитости производительных сил, разности между производством и обменом, деньгами и вещами, и, производное от мотива делать деньги ради денег, отношения господства и подчинения свободного наемного труда, что лучше, чем рабство или крепостничество, взятые как всеобщее отношение, для всех. Теперь же, в РФ, мы имеем, что имеем, строители космодромов и метро, могут по полгода не получать ЗП, тогда как в других отраслях необходимо просто находиться рядом, если надо, со станком за 12 миллионов, работающим в автоматическом режиме, чтобы получать фактически ренту с новой земли. Это обстоятельство не измениться, если взять и все обобществить. Разницу можно будет только покрыть иными путями. Именно поэтому, на него стоит обратить внимание помимо тех тем и обстоятельств, что классически входят в обозрение той разницы, что существует между производством капитала, кредита, в финансовых институтах прежде всего биржевой торговли, и едва ли не всего остального производства. И все же, общий горизонт может быть и далек от всеобщей катастрофы. Не только мыслимо некое возрастающие по степени единство производства и обмена, что допускает все более возрастающие по степени различия. Прежде всего единство, производства и обмена.
И что, это всегдашнее отрицание, даже осмысленности такой возможности, все еще может быть решающим аргументов в век суперкомпьютеров, тогда, когда мера производительности таких машин, «терафлоп», теперь, может быть мерой
производительности карманного мобильного гаджета? Более того, у каждого на столе на рабочем столе, теперь, может быть ответ, в виде распространяемой по радио WIFI, операционной системы и ее обновлений, частью которой этот рабочий стол, теперь, и является. И разве наличие всего одной такой ОС препятствие для наличия других? Но явно, что все программы, произведенные в такой ОС, в студиях соответствующей компании могут одномоментно получать функциональное приращение и приращение производительности простым и не простым фактом такого распространения. Проблема как тогда, так и теперь в том, что развитие не происходит однородно, это стихия непрерывной гетерогенности. Можно не видеть ничего плохого в конкуренции Huawei и Apple, но развертывается торговая война, между Китаем и США. В том числе, и потому, что темп жизни и производства в Китае, становиться все более сопоставим с темпом жизни и производства в США. Казалось бы, вот и решение проблемы, можно поздравить с повышением, товары могут обмениваться с равной нормой прибавочной стоимости. Верно, но помимо того простого и не простого обстоятельства, что это конец сверхприбылям и сверх высокой доходности от вывоза капитала из США, это просто банальная конкуренция. Что относительно безобидна только в компьютерной игре, да и то если это не спорт, в котором загнанных лошадей пристреливают. Хуавей стоит дешевле, не уступая часто по качеству. То есть, китайский товар, находиться на границе с тем, чтобы вывозить капитал в США, а не ввозить его оттуда. Но и президент этой страны, США, и ее конгрессмены, очевидно могут знать, что это может значить. При этом, изделия более малых степеней упорядочения и ценового уровня, и дешевеют, и улучшают свое качество, делая доступным все еще сравнительно высокие технологии, для ранее невиданной части населения Земли.
Все эти простые и не простые обстоятельства, это возможное свидетельство, мы говорим, кроме прочего, для того несомненно сложного положения дел, что мы всеми порами граничим с невиданным еще способом общественного производства. Любая теория капитала, и таким образом общественного производства, в части такого производства, что называлась материальной, какова бы она ни была, будет не полна, по определению, именно поэтому. Грядет не рай и не ад, но просто новый способ производства, которого никогда не было, в части самых существенных параметров производства и обмена и соотношения производства и обмена. (Можно не называть его коммунизмом, чтобы не дразнить этим названием по политическим соображениям. Но мы говорим, что те, кто не любили и не любят ГПУ, ровно так же, теперь, склонны именно по политическим соображениям замалчивать, часто, суть дела.) То есть, мы согласны с тем, что исторически преходящие формы власти достойны лишь того, что с ними и происходит, быть приходящими и упразднения. Что, как раз, может и не приветствоваться и, вообще говоря, часто молчаливо. Такие же тезисы о необратимости высвобождения, могут расцениваться, как прекраснодушие.
Очевидно, может быть, однако, что брать взятки смертями не лучше, чем деньгами. В этом один из мотивов коррумпированности власти во многих странах .
Вообще говоря, любые другие названия, кроме коммунизма, для этого грядущего способа производства, - грести до которого может быть, как и до центра галактики, если не до другой, и что так же не факт, если смотреть научную фантастику последних лет, -до сих пор, все же, могут быть анекдотически забавны и смешны, выдавать часть за целое и целое за часть, ближайшим образом "информационного общества", говорить риторическими фигурами желания о желании свободы.
Чей-то успех невозможно оплачивать нищетой и разорением, что де убылью уравновешивает в общем балансе производства приращение в других местах, и де они производят желание, что производиться только от нехватки. Можно сказать, что от нехватки желание вообще не производиться, человек, который всегда хочет есть, голодает, может никогда не хотеть компьютер. И разорения многих стран, это функция не от этих надуманных и часто обыденно наивных представлений, но от имманентных этому способу производства тенденций. То есть, можно еще раз указать на это «может», что может быть и мыслью аскезы.
Как бы там ни было, вопиющие противоречия современного общества, свидетельствуют о приближении к пределу. Неопределенность которого не вещь в себе и не абсолютная идея в ореоле абсолютного знания. Но возможность для всего мира обрести действительную свободу, что именно потому может быть действительна, что в известном смысле, может быть в равных объемах с природой. Но может и не быть. И мера этого «может и не быть», во многом в самих участниках исторического процесса, и потому еще вопрос, почему можно желать подавления и вытеснения, может быть в известном смысле решающим. Почему бы всем не только не гнаться за извлечением сверх прибыли, но и за прибылью? Это вопрос, что исходит из самой сути стагнации капитала. Не важно, почему может быть до 40 процентов и выше из работоспособного населения вне не только конкуренции, но и рынка труда. Запрос на такое существование – это запрос капитала, будет ли он в форме государственного или частного отношения, что перепроизводиться и потому более не нуждается в живой жизни. Другое дело, что социализм может быть, все более и более привлекателен, просто потому, что масса населения действительно может не страдать от того, что не владеет миллиардами цифр, что в отличие от количества байт, что отсылают к развернутой системе машин и всеобщему и свободному универсальному доступу, имеют для кого-то выделенное значение дохода, символами: власти, богатства и силы.
