После сражения под Гейльсбергом (см. «Хроники Пруссии») главнокомандующий русской армией Леонтий Беннигсен, несмотря на очевидный тактический успех, ввиду обходного маневра французов был вынужден начать отвод своих войск на северо-восток. В противном случае русские рисковали быть отрезанными от путей снабжения и в конце концов угодить в окружение с неминуемым итоговым разгромом.
Очередное сражение назревало у городка Фридланд (современный Правдинск). Но требовалось также прикрыть столицу Восточной Пруссии от двигавшихся на нее IV-го корпуса Сульта и III-го корпуса Даву. Прусский корпус генерала фон Лестока в одиночку противостоять численно превосходящему противнику был явно не способен.
Поэтому на помощь союзникам Беннигсен направил отряд под командованием Николая Каменского 2-го. Этот боевой генерал (если точнее – генерал-майор от инфантерии), ученик самого Суворова (Каменский участвовал в знаменитом Швейцарском походе) в кампанию 1807 года командовал 14-й и 17-й пехотными дивизиями. И со своим отрядом мотался по самым трудным участкам. В первой половине мая Каменскому поручили деблокировать осажденный Данциг. В устье Вислы был высажен десант, который столкнулся с мощными заслонами – французов оказалось втрое (!) больше, чем русских. Едва успев перевести дух после этой неудачной операции, солдаты Каменского поспешили присоединиться к главным силам, чтобы участвовать в деле под Гейльсбергом, где именно на этот отряд пришлись самые большие потери. Но теперь об отдыхе нечего было и думать – пришлось срочно отправляться на выручку пруссакам.
Выдвинувшись от Гейльсберга поздним вечером 30 мая, отряд ускоренным маршем через Бартенштейн и Домнау за 22 часа прошел 55 верст. Наконец, 1 июня у Людвигсвальде (теперь – поселок Лесное) русские и прусские соединились, чему последние были рады чрезвычайно – появилась надежда отстоять Кёнигсберг. После ряда мелких стычек с передовыми французскими частями союзники отошли в город. Для обороны Каменскому выделили участок между Фридландскими и Бранденбургскими воротами.
Нужно заметить, что еще в феврале, поле кровопролитной битвы у Прейсиш-Эйлау отошедшая к Кёнигсбергу русская армия приступила к возведению укреплений на южных окраинах города. Прусское правительство эти работы затем продолжило, но к началу лета завершить так и не успело. До ума довели лишь ретрашемент с водяным рвом у Фридландских ворот. Да еще были почти готовы флеши перед воротами Бранденбургскими. Именно здесь и расположились солдаты Каменского. Отряд численностью 8 тысяч человек, роме лестоковцев, мог рассчитывать еще и на помощь кёнигсбергского гарнизона, состоявшего из семи пехотных батальонов, 200 кавалеристов и единственной артиллерийской батареи 12-фунтовых пушек (боеприпасов, правда, имелось в достатке). Комендант города – генерал-фельдмаршал Рюхель приказал сжечь некоторые предместья (в районе современных улиц Суворова и Дзержинского), чтобы там не смогли закрепиться наступавшие французы. По большому счету, приготовления к обороне этим и ограничились.
Положение осложнялось еще и тем, что арьергард прусских войск так торопился укрыться в городе, что позабыл разрушить важный в тактическом отношении мост чрез ручей Беек. Спохватившись, пруссаки сделали попытку его отбить, но не смогли. Больше того, французы оттеснили их за крепостной вал, расширив захваченный плацдарм в местечке Нассер-Гартен. Эта удача, впрочем, отнюдь не вскружила головы Даву и Сульту, которые знали, что им противостоят успевшие прославиться своей стойкостью бойцы Каменского. К русскому генералу был отправлен парламентером француз Беллиар.
- Ваше Превосходительство, - обратился он. – Нам прекрасно известно мужество ваших солдат и офицеров. Однако наши солдаты и офицеры не менее мужественны, к тому же, нас много больше. Поэтому во избежание ненужного кровопролития предлагаем сдать город без боя.
- Le général, - ни на секунду не задумавшись, ответил Каменский. - Вы видите на мне русский мундир и при этом смеете требовать сдаться?!
После чего, не прибавив более ни слова, повернул коня и поскакал прочь.
Поняв, что капитуляции ждать не стоит, французы установили в Нассер-Гартене и в предместье Розенау артиллерийские батареи и до вечера обстреливали занятые русскими позиции, время от времени посылая ядра и бомбы вглубь города. В то же время Даву попытался силами полка пехоты штурмовать Кёнигсберг с севера. Но оборонявшиеся там пруссаки отбили атаку огнем своих пушек. К тому же, вскоре французы получили приказ Наполеона оставить для блокады прусской столицы только один армейский корпус с кавалерийской дивизией – всем остальным войскам было предписано двигаться к Фридланду.
Известие о поражении русских во Фридландской битве сыграло решающую роль в обороне Кёнигсберга. Беннигсен и принявший командование над прусскими войсками Рюхель приняли решение спасти солдат, которые наверняка еще могли понадобиться в следующих сражениях. И 14 июня 1807 года союзные войска покинули город для того, чтобы соединиться с главными силами. На следующий день в Кёнигсберг вошла конница Мюрата и пехота Сульта.
«Этот день стал черным днем в истории Кëнигсберга, - писал историк Сергей Мыларщиков. - Противнику достались большие запасы продовольствия, боеприпасов и амуниции. Все находившиеся в лазаретах и госпиталях солдаты и офицеры попали в плен. Французы конфисковали не только оружие, боеприпасы и продовольствие, но и все общественные кассы, запасы янтаря и все русские, шведские и английские товары в порту. В городе проходили реквизиции в пользу французской армии».
Уже в июле, после заключения Тильзитского мира в Кёнигсберг приехал и сам Наполеон, который поселился в Королевском замке. Император совершил экскурсию по городу, побывал в гавани, дал смотр войскам (кстати, впоследствии спровоцировавшим эпидемию тифа и дизентерии, от которой умерло около 10 тысяч человек). А затем наложил на прусскую столицу огромную контрибуцию в 20 миллионов франков.
Магистрат в полном составе едва не хватил удар, но, к счастью, нашлись два ловкача. Проповедник Ла Канат воспользовался своим французским происхождением, а коммерциенрат (то бишь, коммерческий советник) Прин обладал чудесным даром торговаться. На пару они уболтали Буонапарте, и тот согласился снизить сумму отступных до 12 миллионов. Что, впрочем, тоже было немало. На первые транши деньги пришлось занять у местного купечества. Однако выплату в полном объеме хитроумные пруссаки сумели растянуть на 100 с лишним лет, осуществив последний платеж незадолго до Первой мировой войны!
Остается добавить, что в июне 2017 года в Калининграде отметили вековой юбилей той обороны. На месте, где сражались солдаты Каменского, был установлен памятный камень с именем русского генерала.
