Все страны покупают влияние за деньги, но должны тщательнее выбирать партнеров: в Венесуэле в результате кризиса Россия рискует потерять многомиллиардные вложения из-за того, что надеялась на чудо.
С 2006 года Москва предоставила Каракасу кредитов на общую сумму в $17 млрд, подсчитал Reuters. В основном деньги пошли на закупку российского же вооружения, но около $6 млрд — это авансы «Роснефти» за поставки нефти. Их погашение ожидалось до конца 2019 года. Россия легко соглашалась на реструктуризацию долгов — например, в 2017 году страны договорились растянуть на десять лет выплату $3,15 млрд по предоставленному в 2011 году кредиту, который изначально предполагалось погасить в 2018-м.
В декабре Николас Мадуро нанес довольно внезапный визит в Москву, где встретился с Владимиром Путиным, а потом объявил о достижении договоренности на новые кредиты — $5 млрд на развитие нефтедобычи и $1 млрд на добычу золота и покупку российского зерна. А чуть раньше делегация российского минфина побывала в Каракасе и пообещала составить план помощи этой стране.
Еще в 2016 году «Роснефть» получила в качестве залога под кредит в $1,5 млрд 49,9% нефтяной компании Citgo, принадлежащей венесуэльской PDVSA, но работающей в США. По оценкам экспертов The Washington Post, Игорь Сечин контролировал 13% нефтяной отрасли Венесуэлы. Владимир Путин планомерно усиливал контроль над экономикой Венесуэлы, хотя Мадуро искал и другие источники дохода, например, экспортируя золото в Турцию (конечно, Реджеп Эрдоган тоже оказался сейчас в первых рядах его сторонников).
А теперь Россия рискует все это потерять.
Виртуально уже не президент
Можно спорить о том, что в наши дни важнее и показательнее — то, что о непризнании Николаса Мадуро президентом Венесуэлы объявил Дональд Трамп или то, что Instagram снял верификацию с аккаунта Мадуро как президента — но факт в том, что Мадуро столкнулся с очень большими проблемами. Трамп (и Instagram) теперь признают главой переходного правительства Венесуэлы оппозиционного депутата, спикера Национальной асамблеи Хуана Гуайдо, который провозгласил себя в этом качестве сам в результате мятежа парламента и Нацгвардии.
Досрочные выборы президента в Венесуэле прошли еще в мае, но присягу Николас Мадуро принял только 10 января, причем приносил он ее Верховному суду страны, так как с оппозиционной Национальной ассамблеей президент отношений не поддерживает. В 2017 году депутаты уже пытались объявить Мадуро низложенным, но Верховный суд не признал решения парламента, после чего венесуэльский лидер провел выборы альтернативного Национального учредительного собрания.
Выборы президента США не признали — не признала их и дюжина стран Северной и Южной Америки, входящие в так называемую «группу Лимы» — сообщество стран, созданное в 2017 году для поиска мирного выхода Венесуэлы из кризиса. Судя по всему, смену президента они считают условием для этого. Вслед за Вашингтоном о непризнании президентом Николаса Мадуро и признании — Хуана Гуайдо объявили и Аргентина, и Бразилия, и остальные. Пока колеблется только Мексика — МИД этой страны заявил накануне, что «на текущий момент» смену власти не признает.
Николас Мадуро в свою очередь объявил о разрыве дипломатических отношений с США — проблема в том, что с точки зрения США Мадуро уже не президент, а значит, не имеет права разрывать никакие отношения.
Зато о поддержке и признании Николаса Мадуро объявила Москва — и это неудивительно, ведь Венесуэла считается одним из немногих союзников России в мире. Но не только политический интерес определяет позицию российских властей, но и беспокойство за вложенные деньги.
Украинский сценарий
В декабре 2013 года, когда в столице Украины Киеве уже бушевали столкновения между полицией и оппонентами президента Виктора Януковича, Россия в судорожной попытке удержать Януковича в кресле предоставила Украине финансовую помощь в размере $15 млрд. Правда, в реальности выделить успели лишь $3 млрд, на которые приобрели украинские еврооблигации. Новая власть отказалась от кредита, назвав его «взяткой» Януковичу за отказ от соглашения по евроассоциации. Бессрочный мораторий на выплату был даже утвержден законом. И хотя Высокий суд Лондона, куда обратились российские власти, обязал Киев рассчитаться, возвращать кредит никто по-прежнему не собирается.
Очевидно, что подобное развитие событий более чем вероятно и в Венесуэле. Если у Хуана Гуайдо и его сторонников все получится, то отказаться от долгов старой власти — тем более долгов России — они смогут совершенно спокойно. Так же, как и пересмотреть обязательства и структуру собственности PDVSA.
Ту же Citgo в прошлом году уже арестовывал суд в США по обращению канадской компании Crystallex, и Каракасу пришлось согласиться выплатить $1,4 млрд компенсации за национализацию имущества канадцев. И депутаты Национальной ассамблеи ранее говорили о том, что вообще-то без одобрения парламента та же реструктуризация не может считаться законной. Да, последуют длительные судебные тяжбы о взыскании долгов, но их исход непредсказуем, и можно не сомневаться, что влияние на экономику Венесэулы Россия в итоге все равно потеряет.
Финансовая помощь дружественным правительствам — обычное дело в международных отношениях: влияние покупается за деньги, и Владимир Путин с этой точки зрения действовал логично. Тем более что выбор партнеров у него крайне узок. То, что ультрапопулистский режим не сможет адекватно распорядиться деньгами, тоже было ясно, но на это, возможно, и был расчет — Каракас все плотнее подсаживался на кредиты и становился все более зависим. Однако Венесуэла — это даже не Белоруссия; страна летела в экономическую пропасть с головокружительной скоростью несколько лет, и в ней есть полноценная мощная оппозиция. В такой ситуации игнорирование политических факторов было просто откровенной самонадеянностью. Если Путин хотел стать неоколонизатором наподобие самих США в его представлении, то он не рассчитал сил.
