«Я не могу спасти мир, но если я смогу поделиться некоторыми идеями, то возможно, люди смогут спасти себя», - Джейсон Донаван.
Это раньше искусство ассоциировалось с пленэрами, авторскими вечерами, творческими командировками и т.п. Сегодня оно безжалостно, как и весь наш современный мир. Чтобы ярко и уверенно заявить о себе служительницам Мельпомены, Каллиопы, Эвтерпы и прочих муз приходится не только проявлять умение в мужественном сдерживании коня и бесстрашном вхождении в горящую избу, но и кое-что покруче этого.
Возьмем, для примера, Крис Лемсалу. Она родилась в 1985 году в Эстонии, а сегодня живет и работает, разрываясь между двумя городами - Берлином и Таллином. Училась в художественных академиях Таллина, Копенгагена, Вены. Непросто будет узнать ее на улице, хотяона, бесспорно, привлечет ваше внимание. Дело в том, чтоее образ постоянно меняется. Чтобы его оценить, вам придется полностью отказаться от рационального мышления и погрузиться в мир жутких абстракций. Вот она надела резиновый головной убор, напоминающий голову Медузы Горгоны с макияжем от русской матрешки. А вот она уже в брючном костюме боливийской ведьмы, жующей листья коки, а зеленая слюна стекает с ее подбородка. Переодевание Крис Лемсалу рассматривает как возможность рассказать свою историю из жизни, дать возможность взглянуть на жизнь с другой стороны. Она создает вокруг себя новую реальность, порой шокирующую и безобразную.
Чего, например, стоит инсталляция с джакузи в комнате нежно-розовых оттенков (по всей видимости, символизирующих девическую невинность), из которого изящно выныривают манекены в полный человеческий рост, а внутри этого джакузи булькает грязно-желтая жижа, напоминающая де*мо. (Фото нет по этическим соображениям).
Широкое общественное внимание к своей персоне и своему необычному взгляду на окружающую действительность она привлекла в 2015 году на ярмарке Freeze Art в Лондоне, когда 8 часов кряду пролежала под гигантским гипсовым панцирем черепахи на водяной кровати. Из-под панциря торчали только ее обнаженные конечности.Инкрустированный драгоценностями изящный огромный фарфоровый панцирь словно безжалостно раздавил слабую беззащитную женщину, раскинувшуюся на дешевом нейлоновом спальном мешке. А вокруг всего этого витает торгашеский дух, выраженный грудами пустых коробок от яиц. И может быть черепаший панцирь – это некий амулет, оберег, своеобразное убежище от продажного мира? Своим перформансом Крис Лемсалу также хотела привлечь внимание к тем трудностям, которые приходится переносить женщине в мире искусства. Она предложила свое тело на обозрение публике, терпеливо смиряясь с тем, как люди тыкали пальцами в ее руки и ноги, желая проверить, живая ли она.
На фотографии к «Рождению V» она изображена полупогруженной в ванну. Ее лицо при этом мертвенно белого цвета, кончик носа красный, а вместо бровей – две жирные зеленые черточки, обрамленные красным сердцем. Горящая зубная щетка в зубах вместо сигареты – еще один примечательный образ.А есть еще такой, где она предстает в образе «мастера» в фартуке с изображением Микеланджело, рисующего свой автопортрет. Казалось бы, что здесь такого? Но дело в том, что прямо перед ней стоит муза, на которую автор не обращает никакого внимания.
Каждая ее работа кажется каким-то монстром, восставшим из бездны чудовищем. Вот, например, психоделические карлики с головами в виде цветов или волны в виде изгибающихся человеческих тел, собачьи головы с огромными языками на теле ягненка, человеческие руки и ноги, пришитые к шкуре свиньи…
Своими произведениями она целенаправленно шокирует зрителей, противопоставляя китч высокой культуре, а также призывая их пересмотреть то, как они интерпретируют искусство. Тошнотворное чувство отвращения, которое вызывают многие ее работы, оставляет довольно странное ощущение.К примеру, изучив отношения между мужчинами и женщинами в Японии и те проблемы, с которыми сталкиваются молодые девушки в этой стране, она создала произведение под названием «Крутые девушки без рук», выставленную сейчас в Таллине.
Эта смесь мифов, ритуалов, культов, поп-культуры и музыки пропущена через мясорубку мрачного и порой вызывающего неловкость юмора. Чтобы прочувствовать это, мысленно перенеситесь в Лондонский оперный театр и представьте таинственный полумрак его сцены. Вдруг тишину пронзает женский голос. Медленно зажигается свет, и на балконе появляется девушка, одетая только в макияж и балахон с розовыми перьями. Она начинает петь грустную песню, все громче и громче, повторяя: «На небесах все в порядке». Из-за кулис появляются 4 фигуры в образе архангелов, олицетворяющих недавно умерших Дэвида Боуи, Джорджа Майкла, Леонардо Коэна и Принса. Люди всегда хотели что-то от них получить – их голос, песни, записи и т.д. И вот теперь они умерли, а мы поем. Скорбный спектакль, ликующая печаль, смешная глупость в постановке Крис Лемсалу…
Искусство требует жертв, а современное искусство еще и человеческих. В скульптуру может превратиться все, что угодно – керамика и фарфор, шкуры и свиная кожа, ракушки и ксилофоны, и даже сам художник. Переплетаясь с камнем и стеклом, мусором и всякими жидкостями, он образует с ними единое целое, жуткое скопление, уродливую химеру. Стирается грань между вещами и человеком: человек превращается в вещь, а мертвые предметы – в одухотворенные создания. На этом фоне Крис Лемсалу выглядит каким-то языческим шаманом, с помощью таинственных заклинаний разрушающим границы пространства и времени, жизни и смерти. Для чего? Возможно, для того, чтобы мы ужаснулись сами себе…
Читайте также:
· Феминистическая живопись - чего хотят женщины
