Часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10
11.
Как же она была хороша! Сашка потерял дар речи, увидев Катю. Кристина Андреевна верно угадала, на ней было ярко-голубое платье, такое летящее, невесомое и она в нем была такая неземная, такая прекрасная, она вся светилась! Она шла прямо к Сашке, улыбаясь и ему почудилось, что смотрит она на него как-то по-особенному.
- Мама, давай скорее футляр!
Это был идеальный момент для вручения подарка. И не какого-нибудь пустяка, а той самой старинной эгретки, достойной украсить прическу любой принцессы.
- Мам, доставай скорее!
Эгретка лежала у Анны в сумке, чтобы футляр не оттопыривал карман нового костюма.
- Хоть под венец, - вынесла вердикт несколькими часами ранее Кристина Андреевна, а Сашка заалел, сразу представив, как они с Катей идут по красной ковровой дорожке ЗАГСа.
- Скажете тоже, мне еще рано об этом думать, - ответил Сашка, подражая маминым интонациям, - у меня сестра скоро родится, какой там венец, - добавил Сашка и рассмеялся.
- Ты - красавец, Сашенька и умница. Всегда об этом помни, - Кристина Андреевна стряхнула несуществующую пылинку с Сашкиного пиджака и он понял, ей просто очень хочется обнять его, как сына, как внука.
- Где там твои родители? Уже опаздываем, - Кристина Андреевна вымученно улыбнулась.
- Почему вы не уедите к ним? - не выдержал Сашка. Сколько раз он хотел задать ей этот вопрос и стеснялся. Но сейчас не сдержался. Ему было нестерпимо жалко эту женщину - одинокую, ранимую, не от мира сего.
- Я уеду к ним умирать, - Кристина Андреевна ответила быстро, словно она давно приняла это решение, - знаешь, вот говорят, хоть умереть на родине, а я с этим не согласна. Уходить надо там, где твоя семья, а вот жить - где сердце велит. Мне все равно, что будет с этим телом. Надеюсь, это только моя часть, не я сама, поэтому мне не важно, где лежать. Когда почувствую, что пора, уеду, - она отвернулась, скрывая слезы. Сашка кашлянул раз, другой, чтобы не разреветься. Он почему-то думал, что смерть - это где-то далеко. Не по расстоянию, по родству, если можно так сказать. Все его родные были здоровы и относительно молоды, о смерти никто никогда не говорил и не думал и слова этой посторонней вроде бы женщины, которую он полюбил, как родную бабушку, стали для него неожиданностью. Он не хотел думать, что она может умереть.
- Но пока я здесь и мне отчаянно хочется посмотреть, как Катя обрадуется подарку. Где же твои? - Кристина Андреевна сделала вид, что этого странного и печального разговора не было и Сашка был благодарен ей за это.
- Бежим, уже бежим, - Сашкины родители - нарядные и торжественные, словно сегодня их школьный бал, вошли в комнату и тоже залюбовались сыном.
- Анечка, как себя чувствуете?
- Отлично! Прибавляю в весе, мне уже сказали, что несмотря на мою полноту, выгляжу я превосходно. Но диеты порекомендовали! - рассмеялась Анна. Они вчетвером решили пока никому ничего не говорить. Анна боялась сглаза и осуждения, Алексей боялся за жену, а Сашка и Кристина Андреевна ничего не боялись, но раз уж так главное действующее лицо решило, пришлось подчиниться.
Анна проверила, на месте ли эгретка и они пошли в школу. Как Сашка ждал этого дня и вот...
- Мама, что ты копаешься? - прошипел Сашка и повернулся к матери. Анна, белая, как стенка (Сашка был уверен, это странное и неестественное сравнение, сейчас же он понял, насколько оно верно), оперлась о стену и тяжело дышала.
- Мама, что?
- Больно, очень больно. Зови папу.
Сашка дрожащими руками набрал номер отца, а потом и скорой помощи.
В больницу они поехали все вместе. Анну увезли на скорой, Алексей поехал с ней, а Сашка и Кристина Андреевна на такси.
- Угроза выкидыша, уже положили под капельницу, - сказал им отец в приемном покое.
- Что врачи говорят, Лешенька? - Кристина Андреевна расплакалась, не стесняясь.
- Говорят, делают все, что могут. Вы идите, я тут побуду, вдруг, что понадобится. К ней пока нельзя.
- Нет, мы тоже останемся, - твердо сказал Сашка. Потом Кристина Андреевна спросила его, почему он не вернулся в школу, хотя бы для того, чтобы все объяснить Кате. Поговорить, подарить эгретку, назначить свидание...
- Я обещал Веронике, сказал, больше никогда в жизни ее не подведу.
- Но ты все равно тогда ничем бы не смог помочь!
- Вы ошибаетесь! Или лукавите зачем-то, вы ведь тоже никуда не ушли и что-то рисовали в блокноте, - Сашка пристально посмотрел на собеседницу, уши Кристины Андреевны предательски покраснели, - вы ведь тоже понимаете, это что-то да значит! Я еще очень хорошо запомнил один рассказ. Он не предназначался для моих ушей, но Катина подруга - Ленка Матвеева почти рыдала и говорила очень громко, почти истерично, рассказывала, как у них собаку отравили. Они вовремя заметили, схватили пса и потащили его в больницу. Там положили собаку под капельницу, положение серьезное было, ветеринары боялись, что не выживет. И вот Ленка тогда сказала: "Мы вцепились в Бакса. Все приехали с ним: и родители и брат и дед, он тогда у нас гостил. Мы просто стояли рядом, разговаривали с ним, гладили его по голове, даже несли его все вместе, каждый покрывало держал. Да, на нас там странно посмотрели, но не выгнали из кабинета, мы так и сказали, мы будем помогать. И случилось чудо, он выжил!" Вот и я тогда подумал, я поеду со всеми и просто буду мысленно помогать, не знаю как, но буду. И получилось!
Этот разговор состоялся уже после рождения Алисы, но в тот день никто не знал, что же будет дальше и сможет ли Анна выносить и родить ребенка. Они сидели в приемном покое, Алексей часто ходил в отделение, нервничал, а Сашка, еще раз вспомнив про пса Бакса и подумав, чем больше людей думают о маме и его сестренке, позвонил бабушкам и дедушкам. Они примчались в больницу уже через полчаса и долго не могли поверить, что Анна лежит на сохранении и что если все будет хорошо, то очень скоро у них родится внучка. Неожиданная и от этого любимая вдвойне. Они все просидели в больнице до глубокой ночи, познакомились с врачами и медсестрами, заказали всем пиццу и пончики, сами не могли есть, Сашка понял, все боялись отвлечься на что-то свое, личное, все думали только об Анне и он представлял, как они держат ее за руки, гладят по животу и уговаривают Веронику потерпеть еще немного, подрасти и уже потом с криками вернуться в этот мир. Алексей сказал, он не может сидеть просто так, поэтому он выходил на улицу, курил ("Не выдержал, сорвался!" - осудил дед Леня), бегал в отделение, даже пытался кокетничать с медсестрами и подкупить врачей, чтобы его пустили к жене. Его вместо этого выгнали и сказали, что он мешает работать. Он оббежал всю больницу, нашел маленькую часовенку и только там смог немного посидеть. Он почувствовал во рту неприятный привкус и подумал, так ощущается прогорклое время, когда ничего не можешь сделать, а несчастье стучит ногами в дверь и тебе только и остается, что ждать и надеяться. Еще он подумал, что в больницах всегда странный свет, про запах можно не говорить, а вот свет непривычный, слепящий и мертвый, в больницах свое государство или даже вселенная и врачи в ней боги и в эту вселенную очень не хочется попадать, а вот как эти самые врачи после работы? Выходят и стряхивают все, что произошло за смену или тащат частицы вселенной на себе, как та самая черепаха, на которой стоит мир? Алексей почувствовал, что еще немного и он либо сойдет с ума, либо познает самую главную тайну мироздания, потому как его сознание явно вышло за привычные флажки и сейчас протискивается в приоткрытую дверь. Понять бы куда она ведет и знать, стоит ли туда стремиться? Алексей так задумался над этой странной метафорой, что телефонный звонок - неожиданный и долгожданный заставил его громко вскрикнуть, выругаться и выронить телефон на пол. Он поднял свой старенький, не убиваемый телефон и ответил на звонок.
Когда Сашка увидел отца, он решил, что Вероники больше нет. Не будет у него сестренки или, возможно, ей разрешат попробовать еще раз? У Алексея было такое серое, измученное лицо, что только у Кристины Андреевны хватило сил и смелости спросить:
- Какие новости, Лешенька?
- Прогнозы осторожные, но вроде бы..., - он не договорил и начал стучать по своей голове, по Сашкиной, по пластиковым дверям, по металлическим каталкам, а потом добавил, - ну, вы поняли.
- Что поняли, дундук ты бестолковый, - на всю больницу завопила бабушка Алевтина, мать Анны.
- Лучше ей, - прошептал Алексей и убежал курить.
- Родной матери не сказала! - бабушка Аля расплакалась, а Сашка подумал, что жизнь какая-то пошла ревучая. То от счастья, то от горя, но все рыдают, как группа дошколят.
- Все будет хорошо, - он обнял бабушку и поцеловал в щеку.
Они разъехались по домам и только поздно вечером Сашка вспомнил про Катю. Про пропущенный бал и танцы, про свои планы и про не подаренную эгретку.
Дома было так одиноко и пусто (отец остался в больнице), что Сашка затосковал. Он прошел по комнатам, попытался читать, потом нашел в холодильнике сыр и колбасу, поел немного, а затем, неожиданно для самого себя, решил начать вести дневник. Он взял толстую тетрадь и написал первое, что пришло в голову: "Этот мир странно подстроен. Да, да, не устроен, именно подстроен, как в хорошей книжке.. Только вот не всегда понятно, что же именно ты будешь читать и переживать: трагедию, комедию, фарс? Будет тебе скучно или кровь будет бурлить от чувств и событий? Мир подобен часовому механизму и где-то наверху главный часовщик всего лишь иногда капает маслом на этот механизм, чтобы шел плавно и точно. Увидеть бы его и сказать бы пару слов." Сашка нарисовал под этими словами злющего божка, изрыгающего молнии и отправился спать. Ему приснилась Вероника, веселая, довольная, живая.
- Ты будешь мне хорошим братом, я всегда это знала, - сказала она ему, помахала рукой и крикнула, - увидимся!
