В последней версии закона «О цифровых финансовых активах» осталась масса парадоксальных пунктов, которые можно трактовать по-разному.
Либо вообще противоречащих конституционным нормам. Например, невозможность получить судебную защиту собственником цифровой валюты без подтверждения факта уплаты налогов. Получается, если вы не уплатили дорожный налог, ваш угнанный автомобиль не будут искать?
Еще более парадоксальным выглядит предложение Минфина фактически запретить получать вознаграждение за майнинг, в то время как сам майнинг не запрещен. Мотивацию Минфина понять можно только одним образом: то, что невозможно полностью контролировать, нужно запретить. Чего опасаются финансовые власти, отмывания грязных денег или финансирования оппозиции, понять сложно. Тем более что недавние финансовые скандалы показали, что топовые участники фиатной финансовой системы замешаны в отмывании преступных доходов гораздо в больших объемах, чем это предполагается в крипте.
На прошедшем недавно в Москве форуме Blockchain Life участники очень ждали выступления Анатолия Аксакова, главы думского Комитета по финансовому рынку. Надеялись, что при личном общении получится донести свою точку зрения напрямую до властей. К сожалению, Анатолий Аксаков не смог даже обнадежить участников форума: «Единственной платежной единицей в России был и остается рубль. В будущем, возможно, цифровой».
Криптосообщество готово к выходу из тени. Но нужны прозрачные и понятные условия. Участники рынка отметили, что не против декларировать и отчитываться за оборот криптовалют, при этом законопроект не дает мотивации декларировать свои криптоактивы. Сейчас фактически государство вынуждает криптоэнтузиастов и криптопредпринимателей майнить через посреднические сервисы, скорее всего зарубежные, и переносить весь криптооборот в юрисдикции, где он легализован. В этом случае налоги будут уплачиваться в других странах, вне России.
Закон должен дать более точное понимание, в каких направлениях Россия будет двигаться, а какие будут запрещены. Нужна определенность в формулировках и определениях относительно цифровых активов. Хотелось бы, чтобы законодатели учли позитивные примеры организации криптооборота в развитых странах – США, Канаде, а также Германии, других странах ЕС.
