С коллегой тут разговорились насчет контроля взрослых надо всеми действиями ребенка. Ну, как контроля… Той ситуации, когда взрослый считает, что он все-все о своем ребенке должен знать: чем тот дышит, о чем думает открыто, а о чем — тайком, какие такие пакости для семьи ребенок готовит, в какую неопрятность собирается впаяться в перспективе…
Чтобы предотвратить катастрофы, а они, по мнению взрослого, ждут ребенка или подростка обязательно, взрослый начинает играть в домашнего агента 007 на выезде.
Со стороны взрослого ситуация смотрится очень красиво: ну да, тайком обыскивает вещи, читает записи, посматривает рисунки, терзает подростка допросами «признайся мне честно, что ты имел в виду, когда рисовал вот это чудище, нет, я и сам знаю уже, что ты попал в дурную компанию и у вас там секта, но я хо это услышать от тебя».
Но!
Он все это делает исключительно ради блага своей кровиночки.
В своих собственных глазах такой взрослый выглядит правильным воспитателем. Заботливым родителем и вообще — спасителем. Ото всяких там синих китов, розовых поней и последователей Марии Деви Христос со товарищи (образно выражаясь).
Почему про Марию Деви Христос вспомнил… Коллега во время деятельности этой секты подростком был.
Конкретно его в секту никто не звал и звать не пытался, знакомых, которые туда бы попали, не было, он до сих пор не знает, что это, собственно говоря, такое было и в каком городе функционировало.
Но родители ежедневно требовали полного отчета обо всех разговорах со знакомыми, переворачивали его вещи (неуклюже маскируя следы обысков), а потом, когда пошли слухи, что основатели ее задержаны, вообще запретили дверь в комнату закрывать. Потому как не уверены были, что сын в секту не попал. Да, несмотря на все усилия, доказательств «сектантства» не нашли, однако сомнения их терзали. Ведь береженого бог бережет, а слухи ходили страшные.
Он пытался протестовать, но родители видели в этом влияние сектантов. Мать хваталась за сердце, начинала рыдать, отец — за ремень.
С их стороны до сих пор убеждение: спасли мальчика! Ведь в пачке макулатуры однажды нашли брошюрку с непонятным религиозным содержанием — из тех, что массово раздавались на улицах адептами такой же непонятной религии.
С его стороны…
Если кратко и вежливо пересказать то, что он говорит, звучит примерно так:
— Мама и папа, я вас, конечно, люблю, и ценю вашу заботу, но до сих пор считаю, что вели вы себя как два не очень умных человека, и ваше поведение меня оскорбляло. О чем вам не раз сообщал, но вы, почему-то, предпочитали верить не мне, а своим фантазиям. А эту гребаную брошюру я, в отличие от вас, не читал, и кто ее к нам домой притащил — понятия не имею. Подозреваю — кто-то из вас.
Родители до сих пор ему претензии высказывают, во первых — ничем с ними не делится, ни переживаниями, ни хорошими новостями, во вторых — не доверяет родителям. Когда они к нему в гости выбираются, то… В общем, все дверцы и ящики шкафов оказываются «опломбированы». Оклеены полосками бумаги с размашистой подписью давно выросшего сына, не откроешь, бумажку эту не порвав. Родителей такое недоверие очень обижает.
Но ведь… сами виноваты. Ни к чему иному родительская паранойя и не приведет. Если нарушать личное пространство подростка или ребенка, даже оправдывая это его благом, то в результате доверяя от него ждать не стоит, а став взрослым — он всячески будет это личное пространство защищать.
