ЦБ представил для общественного обсуждения консультативный доклад «Цифровой рубль».
Регулятор предупредил, что изучает возможность эмиссии цифровой валюты Центрального банка (ЦВЦБ, central bank digital currency – CBDC). То есть в обозримом будущем в обращение может быть выпущена новая, уже третья форма рубля. К наличному и безналичному денежным знакам добавится еще и цифровой рубль. Конкретные сроки еще не определены. Но так как ЦБ ждет от экспертного сообщества и участников финансового рынка предложений и дополнений до 31 декабря этого года, похоже, что речь идет о самом ближайшем времени.
Необходимость введения еще и цифрового рубля ЦБ объясняет прежде всего цифровизацией всей экономики и развитием передовых финансовых технологий. Цифровой рубль должен обеспечить повышение конкурентоспособности национальной платежной системы.
Регулятор не предполагает заменить нал и безнал цифровой единицей. Цифровой рубль станет дополнительной формой российской национальной валюты, который будет эмитироваться ЦБ в цифровом виде. Он будет сочетать в себе свойства наличных и безналичных рублей. Подобно банкнотам, каждая из которых имеет свой номер, «единицы» цифрового рубля будут идентифицироваться уникальным цифровым кодом. Как и безналичные деньги, цифровой рубль делает возможными дистанционные платежи и расчеты онлайн. Но также и в офлайн-режиме при отсутствии доступа к Интернету. ЦР станет доступен всем субъектам экономики: физлицам, бизнесу, участникам финансового рынка, государству. И подобно наличным и безналичным рублям, цифровой рубль будет выполнять все три функции денег: средство платежа, мера стоимости и средство сбережения.
Платежи должны стать быстрее, проще и безопаснее. Регулятор сможет также усилить контроль за отмыванием незаконно полученных денежных средств. При этом подчеркивается, что цифровой рубль не является криптовалютой, так как будет эмитироваться Банком России.
Необходимо отметить, что аналогичные планы разрабатываются и в других странах. В Китае цифровой юань уже выпущен и в качестве эксперимента распределен межу 50 тыс. физических лиц.
Однако в ЦБ не отработаны еще все возможные последствия введения цифрового рубля, все его сильные и слабые стороны. Поэтому и стала необходимой широкая общественная дискуссия. Редакция «Финансовой газеты» к ней, естественно, подключилась. 21 октября было проведено заседание Дискуссионного клуба издания по теме «Цифровой рубль – конкурент криптовалюты?».
Участники заседания искали ответы на вопросы: необходим ли на самом деле цифровой рубль? как надежно обезопасить в будущем его возможных пользователей? как введение цифрового рубля скажется на курсе национальной валюты? вытеснят ли цифровые валюты государств различного рода криптовалюты? Особое внимание спикеры обратили на проблему открытия счетов в цифровых рублях, будет ли это осуществляться напрямую в ЦБ (что нежелательно) или в коммерческих банках.
Спикеры заседания дискуссионного клуба «Финансовой газеты»:
1. Константин Смирнов, модератор, обозреватель «Финансовой газеты»
2. Олег Ремыга, руководитель направления Китай Московской школы управления «Сколково».
3. Сергей Менделеев, сооснователь первого DeFi-банка.
4. Алексей Коренев, аналитик ГК «ФИНАМ».
5. Алексей Мишин, член совета МРО «Деловая Россия», председатель Центра правовой поддержки бизнеса МРО «Деловая Россия».
Алексей Коренев:
– Для начала надо провести разграни– Стремление Центробанка дистанцироваться от криптовалют понятно. Он настроен к ним негативно и в принципе не считает платежным средством. Так как обычные валюты обеспечены национальным достоянием, а криптовалюты носят фиатный характер и характеризуются исключительно количеством транзакций в них, предложение цифрового рубля выглядит как нечто промежуточное между криптовалютами и традиционными валютами. Другое дело, что до конца не разъяснены механизмы, каким образом будут использовать цифровой рубль. По сути передаваться будут не сами по себе деньги, а долги от одной компании другой при расчетах с контрагентами по договору цессии. До некоторой степени это некий аналог переуступки прав требования по долгу. Конечно, будем ждать более подробных разъяснений от ЦБ, потому что из того, что предъявлено сейчас, более понятного вывода сделать не получается.
Сергей Менделеев:
– Главный плюс ситуации – то, что, несмотря на критичное отношение к цифровым валютам, цифровой экономике, Центральный банк РФ наконец выступил с достаточно неожиданной (лично для меня) инициативой о введении цифрового рубля. К большому сожалению, на этом плюсы заканчиваются. Потому что из опубликованной концепции мы видим, что этот цифровой рубль выступит своеобразным костылем для обычных фиатных расчетов, к которым мы все привыкли. Ничего реально нового не будет.
Вспомним, что и сколько говорили о криптовалюте Libro. Но если углубляться в вопрос, то видно, что и Цукерберг, и Facebook собирались выпускать не криптовалюту, а только лишь внутреннюю валюту. ЦБ собирается делать нечто похожее. Это гораздо ближе к PayPall WebMoney, чем даже к Tether, который худо-бедно, пусть централизованно, но является криптовалютой.
Вопрос ведь в чем? Будет ли цифровой рубль иметь возможность свободно торговаться на свободных площадках и свободных биржах. Централизованно или нецентрализованно – без разницы. Если такая возможность будет, то это одна ситуация, если нет – это больше похоже на сделанное для галочки. У всех есть, пусть и у нас тоже будет. А то, что этим рублем никто не будет пользоваться или он ничем не будет отличаться от фиатных денег, вопрос второй.
Константин Смирнов:
– А как, на ваш взгляд, будут проводиться офлайн-расчеты с цифровым рублем? Тем более с отсутствием интернета, как утверждает ЦБ.
Сергей Менделеев:
– Я не представляю даже приблизительно, как можно проводить расчеты с крипторублем в офлайне. Во всей этой ситуации много загадок. И это одна из них. Это так же сложно, как в офлайне делать транзакцию через Сбербанк. Наверное, теоретически можно прийти в Сбербанк с платежкой. Пусть даже электронной. В конце концов банковская система работала и до появления интернета. Видимо, будет также. Кто-то будет приходить с каким-то электронным ключом в отделение ЦБ и этим ключом что-то подписывать там. Сейчас мы в любом случае обсуждаем концепцию, надо смотреть на работающую модель.
Константин Смирнов:
– В Китае уже приступили к ограниченному эксперименту по введению цифрового юаня. Олег, расскажите об этом эксперименте. Может быть, есть какие-то первые результаты?
Олег Ремыга:
– Это тема действительно в первую очередь про фиатные расчеты. Что в Китае, что в России. Никто не говорит о криптоюане или крипторубле. Это тот же юань или тот же рубль, но только переведенный в цифровой код. Офлайн-расчеты базируются на блокчейне. То есть это как если бы у вас был диск с записанным биткойном, который лежит где-то неподключенный к Интернету, но с использованием блокчейна в него вписан уникальный код, поэтому при подключении вы сможете получить свои деньги. Это что касается технической части.
Никто не говорит про независимый центр эмиссии, который не подкреплен реальным производством. Да, это PayPal глобального масштаба на базе государства, как это сделано в Китае. Идея появилась в 2015 году, а в 2019-м уже начались эксперименты в четырех городах КНР. Центральный банк КНР сделал спецсчет для китайских государственных банков, на котором он определял лимиты для цифрового юаня. Далее госбанки распределяли эти суммы между юридическими и физическими лицами. В том числе в рамках эксперимента, который был проведен недавно в Шэньчжене, в инновационной столице Китая, где посредством лотереи 50 тысячам граждан были выданы суммы в цифровых юанях. Каждая из них порядка 30 долларов. При этом расчеты проводились через специальное приложение, которое было разработано ЦБ КНР. В течение двух недель люди эти деньги потратили. Что интересно, с точки зрения удобства система была невысоко оценена пользователями, встречалось даже и негативное отношение к этой истории. Потому что привычные им модели платежей через приложения AliPay или WeChatPay (мессенджер, который есть практически у каждого в Китае) казались им удобнее. В этом плане ЦБ Китая боится подключаться к этим системам, хотя именно они и делали приложение для цифрового юаня. Это было бы однозначным знаком, того что «мы запускаем оборот цифрового юаня в Китае». Пока это не так. Власти пока не готовы к этому шагу, опасаясь негативных последствий. Прежде всего с точки зрения технического сопровождения этой истории.
В принципе введение цифровых валют – это стремление к экономии. Просто представьте, сколько нужно денег, чтобы напечатать рубль, развести его по банкам. Зачем? Если все можно провести на электронных площадках. Пока у нас есть одно важное отличие от Китая. В КНР у государственных и части коммерческих банков есть специальный счет в ЦБ для цифрового юаня. По такой же схеме предполагается введение цифрового рубля. Хотя есть детали. Получается, что физлица, имеющие соответствующее приложение, фактически будут иметь счета в ЦБ России, что несколько странно. То есть по китайской модели цифровая валюта доходит до конечных пользователей через банки, а у нас пока предлагают напрямую, из ЦБ.
Еще один фактор, продвигающий тему, – геополитический. Китайцы о нем говорят неофициально. Все понимают серьезную привязку китайской экономики к доллару, а значит, серьезность угрозы санкций. Поэтому еще одно предназначение цифрового юаня – исключение доллара из цепочки расчетов как внутри КНР, так и в международных расчетах. Потому что самая большая санкция как для китайской, так и для российской экономики – это отключение национальных банковских систем от SWIFT. Расчеты в паре «цифровой рубль – цифровой юань» помогают этой угрозы избегать.
Константин Смирнов:
– А Россия и Китай действительно смогут избежать привязки к доллару, если цифровые валюты стран укоренятся и будут контролироваться центральными банками обеих стран?
Олег Ремыга:
– Теоретически да. О расчетах в национальных валютах между РФ и КНР говорят уже давно. И даже идут шаги в этом направлении. Но мы как пользовались долларом, так и пользуемся. Да, его доля снижается, доля евро растет, доля юаня уже 5%. Но доллар остается. То есть это вопрос инфраструктуры. Логично, что этот механизм расчетов может быть распространен и на операции ВЭД. Но пока это больше внутренняя история.
Константин Смирнов:
– А насколько этот эксперимент может быть востребован бизнесом? Если в случае физлиц вопросов меньше – растут новые поколения, которые все больше цифровизируются, может быть, они уже воспринимают наличность как архаику, то выгодно ли это малому и среднему бизнесу?
Алексей Мишин:
– Можно, конечно, считать цифровой рубль модной фишкой, но на самом деле это и близко не так. Это объективное желание не остаться на обочине прогресса. Предлагаемая к обсуждению Центральным банком России идея цифрового рубля – это то, чем сейчас заняты все центральные банки развитых стран. Европа тестирует свои цифровые валюты. Америка запускает пилотные проекты. Китай – «да». Скандинавия – «да». И было бы странно, если бы Россия сейчас как минимум не поставила бы этот вопрос на обсуждение. Убежден, что относительно небольшое количество времени спустя цифровая валюта будет введена. Представьте, что все остальные страны протестируют и введут цифровые аналоги своих валют, настроят между собой расчеты в них и только Россия останется архаичным в финансовом плане государством. Конечно, этого никак нельзя позволить.
Второй принципиальный момент – роль Центрального банка в этой истории. Почему именно ЦБ вышел с инициативой, а не кто-то из крупнейших игроков – банков, сервисов, разработчиков криптовалют? Просто потому, что согласно закону «О Центральном банке РФ» у нас в стране есть единственное платежное средство – рубль, а его единственным эмитентом выступает именно ЦБ. Он также полностью отвечает за всю кредитно-денежную политику. Ни один другой госорган или коммерческое предприятие не имеет права каким-либо образом участвовать в эмиссии денег, их распределении, установлении ключевой ставки и так далее.
На сегодняшний день у нас есть два вида денег – наличные и безналичные. Почему не берут какую-либо действующую систему криптовалют? Просто потому, что они все частные, неустойчивые и неконтролируемые с точки зрения государственной политики. Поэтому абсолютно логично, что именно Центральный банк будет эмитировать и цифровой рубль.
Когда мы говорим о фиатных обязательствах по цифровому рублю, мы должны помнить, что у нас все сводится к фиатным обязательствам. Ни доллар, ни евро, ни юань не подкреплены товарными обязательствами.
Цифровая составлявшая валюты будет быстро расти, так как значительно снижает издержки государства. Расходы на печать, инкассацию, хранение, охрану – это очень большие издержки, и сейчас это становится архаизмом. Мы уже пришли к тому, что число людей, которые пользуются наличными, стало меньше, чем число пользователей банковских карт. Но самое глобальное преимущество, которое получает государство, – это решение проблемы, с которой оно борется столько времени, сколько и существует. Это вопрос финансового мониторинга, борьбы с теневой экономикой, обналичиванием, легализацией преступных доходов и так далее. Учитывая, что цифровой рубль будет вытеснять стандартные деньги, контроль за оборотом средств усилится кратно. И не нужно иллюзий, что эта история не взлетит, что граждане будут сторониться новых средств расчетов. Вспомним историю внедрения платежной системы «Мир». Как только система была разработана, в течение полугода все бюджетники и пенсионеры начали получать средства исключительно на карты «Мир» в безальтернативном варианте. А это огромный пласт людей: врачи, учителя, военные, сотрудники силовых ведомств, чиновники плюс все пенсионеры. Также будет и в случае цифровой валюты, как только будет готова инфраструктура.
Понятно, что государство хочет решить задачу абсолютной деанонимизации. Ведь все транзакции будут видны. Никакими цепочками ничего скрыть будет нельзя. Даже с учетом «финансовых посредников» базовый цифровой кошелек будет в Центральном банке, и он будет видеть все операции. Для бизнеса это будет означать сокращение издержек, удобство в расчетах. Уход от избыточного контроля. Разумно предположить, что будет разработан механизм быстрого цифрового обжалования блокировок операций. Это избавит от обширной бумажной и электронной переписки с множеством инстанций. Минус для бизнеса в том, что абсолютно все операции будут видны и потенциально информация о сделках может утекать к конкурентам. Но зато государство анонсировало smart-контракты в госзаказе. То есть ЦБ сразу будет ставить на сумму в цифровых рублях отсечку, куда можно использовать эти деньги при исполнении госконтракта, куда нет. Это между делом избавит бизнес от пристального внимания силовиков при исполнении госконтрактов. Любая операция с сомнительными признаками будет моментально блокироваться, а в компании будут выезжать «доктора». Насколько массовый бизнес к этому готов – сказать сложно. Все же сейчас допускается большая степень свободы при исполнении контрактов. Возможно, что потребуется немало времени, чтобы отстроить и наладить инфраструктуру, но то, что мы к этой схеме придем, у меня нет сомнений.
Алексей Коренев:
– Добавлю. В пояснительной записке ЦБ прямым текстом сказано, что одна из целей введения цифрового рубля – пресечь любые нарушения по закону № 115-ФЗ «О противодействии отмыванию денег и финансированию терроризма» и по переводу денег в криптовалюты, то есть любые криминальные действия, поскольку каждый цифровой рубль имеет уникальный цифровой след и легко идентифицируется.
Константин Смирнов:
– Усиление контроля над отмыванием денег упростит контроль по закону № 115-ФЗ, который сильно мешает бизнесу?
Алексей Мишин:
– Цифровой рубль не подменяет собой ни наличные номерные деньги, ни безналичные. Отношение к правонарушителям по закону № 115-ФЗ не будет меняться. Простой пример: если ты получаешь деньги от продажи цветов, а спустя час направляешь их на покупку цветного металла, то делай это в обычных безналичных расчетах или в цифровом рубле – вопросы все равно возникнут. Отношение к правонарушениям по закону № 115-ФЗ будет такое же, что и сейчас. Единственное, что у Центрального банка будет возможность более быстрой реакции, местами даже в автоматическом режиме. Ведь вся предпринимательская деятельность будет абсолютно под колпаком. Кому, сколько, куда, куда потом – все будет видно. Собственно, ЦБ уже и сейчас видит все цепочки. А коммерческий банк – только первую операцию. И иногда ему «прилетают» указания о блокировке, которые банкиры понять не могут, так как не видят всей картины. Более того, коммерческие банки еще и наказывают за эти операции: за то, что не проконтролировали, не предусмотрели, не проявили должной осмотрительности. Надежда на то, что процедуры оспаривания блокировок ускорятся в разы. А вот более либеральных подходов точно не будет. Откаты, взятки, теневой бизнес – все останется в нале или в криптовалютах.
Алексей Коренев:
– Сейчас если банк видит подозрительное операции клиента, он блокирует счет, отправляет данные в Росфинмониторинг, который рассматривает вопрос, действительно ли имели место операции без экономической целесообразности, и только потом принимает решение, разблокировать счет или начинать расследование. Если вся информация будет сосредоточена на одних серверах в ЦБ РФ, то он сможет видеть все сразу. Так что это одна из целей – убрать лишние звенья, мешающие бизнесу, которому банки блокируют операции по формальным признакам.
Константин Смирнов:
– Если главный кошелек будет в ЦБ, то встает вопрос о роли коммерческих банков и даже об их будущем. Останутся ли они вообще?
Сергей Менделеев:
– Безусловно, ЦБ уже очень давно, минимум 10 лет назад, взял тренд на сокращение числа коммерческих банков. Тогда их было в районе 1500, сейчас их в 3 раза меньше. Этот процесс будет, безусловно, продолжаться. Тех, кто занимается всякой «чернухой», не выполняет требований, будут и дальше ликвидировать. Обыватель этого процесса не заметит. Он коснется только тех, кто вокруг этих схем кормится. Для 99% населения вообще хватает первой десятки банков. Кредитные карточки появились в 60-х годах прошлого века. Прошло 70 лет, а наличность никуда не делась. Так что, даже если спустя некоторое время цифровые валюты разовьются до такой же степени, что и кредитные карточки, наличность все равно никуда не денется, как и расчеты по фиатным платежам. Поэтому коммерческие банки продолжат существовать. Банк же – чуть посерьезнее кассы по выдаче денег. Он кредитует население и бизнес, проводит работы по оценке рисков заемщиков, реализует залоговое имущество и прочее. Это все останется.
Константин Смирнов:
– А как в КНР рассматривают вопросы трансформации коммерческих банков при введении цифрового юаня?
Олег Ремыга:
– К процессам тотального цифрового контроля над перемещением денег Китай наиболее подготовлен. В КНР крайне высокий уровень цифровизации населения. Телефон с установленной платежной системой имеют 98% населения, так что роль наличных там уже сведена к минимуму. Коммерческие банки Китая тоже цифровизируются и уже стали участниками платежных историй AliPay и WeChatPay. Также они впишутся и в схемы с использованием цифрового юаня. Между прочим, цифровизация платежей находится на очень низком уровне, как ни странно, в США. Там в большинстве своем используются технологии из 1950-х, тогда как азиатский рынок почти с нуля прыгнул сразу в высшую лигу. Поэтому если вы хотите увидеть будущее, то присмотритесь к Китаю. Они уже там – как и их банковская система.
Посмотреть полную запись заседания «Финклуба» от 21 октября можно в социальной сети Facebook и на нашем канале YouTube
