Сказал раз, говори и два. Продолжу, пожалуй, рассказ про своего младшего сына.
Краткое содержание первой части: упущенная неонотальная желтушка привела к тяжёлому кровоизлиянию в головной мозг.
===>Начало читайте здесь
Первая операция
Место действия - реанимация областной больницы. Поздний вечер, кусок которого у меня совсем выпал из памяти. Отделение ОРИТ* располагается на 5 этаже, двери в отделение закрыты, информации нет, будет только утром в 11 часов, когда придет дневная смена. Маме, то есть мне, можно на 2 этаже оформиться в отделение нейрохирургии и находиться там, пока #малыш будет в реанимации, ведь он на грудном вскармливании.
Как оформляла документы и как прошла ночь, я не помню. Спала не спала, плакала не плакала, не знаю. Помню, что тетя мужа приезжала помочь мне обустроиться и что-то принесла из вещей и еды.
Утро. В реанимации часы посещения и общения с реаниматологами. Меня и мужа вызывает к себе на разговор лично заведующий реанимационным отделением. Я захожу к нему в кабинет и вижу, что он сидит с крайне хмурым лицом и с цветом кожи белее белого... Самая плохая мысль пронеслась у меня в голове и было четкое ощущение, что она сейчас будет озвучена... Доктор начинает говорить, что состояние крайне тяжёлое, дальше не могу разобрать смысла слов, но понимаю, что он говорит о моем ребенке как о живом. Он жив! Только эта фраза для меня имела значение, смысла медицинских терминов тогда я разобрать не могла. Далее заведующий предложил зайти посмотреть на сына, но только пару минут. Иии... тут я струсила, испугалась до потери пульса, побоялась увидеть глазами ужасающую картину своего месячного малыша в трубочках, датчиках, думала, что у него выросла огромная голова из-за большого количества крови внутри... Страх - сильнейшее чувство и он сковал мое любящее сердце ледяной коркой. Я отказалась идти смотреть как он, отказалась поддержать в такую трудную минуту. Об этом решении жалею до сих пор, о своей трусости в столь важный момент. К слову сказать, дальше я не пропустила ни одной встречи с ним, но с самого первого свидания, трусливо сбежала. Муж тоже не нашел в себе сил зайти во внутрь.
В этот же день сыну предстояла первая операция. Нейрохирург объяснил суть оперативного вмешательства: в голову ребенка будет вставлена трубочка и выведена наружу, по ней постепенно вся кровь выйдет наружу**. Также сказал, что я могу жить в его нейрохирургическом отделении и каждые три часа носить сцеженное #грудное молоко .
Оно то в дальнейшем и стало спасением для меня. Чтобы обеспечить должный объем молока, я должна была есть, пить и конечно же не реветь сутками напролет. Плюс это отличный шанс каждые три часа навещать сына. Молоко забрали, хорошо, значит жив.
Чуть позже мне сообщили, что операция прошла успешно и в часы посещения я могу проведывать сына. Пускали в реанимацию в 11 утра и в 18 вечера по одному часу, только вот не всегда получалось целый час провести рядом с ребенком, иногда выделяли всего минут 20.
Вторая первая встреча
Вечером должна была состояться наша встреча, встреча мамы и сына... в реанимационном отделении. Я настроила себя, что никаких слез не пролью, чтобы я там не увидела.
Вызывают, захожу. Первый бокс, обрабатываю руки мылом и антисептиком, кручу головой в поисках сына, замечаю, что всего 4 кювезика и все заняты. Ростишку узнала сразу. К моему удивлению, ужаса при виде страшной картины я не испытала, а наоборот, меня накрыла волна любви, нежности, нужности к моему сыну. Он лежал в своем кювезике, такой родной и уже совсем не жёлтый. Неонотальную желтушку врачи "победили" за 1,5 дня. Голова была обычного размера, на ножке манжетка для измерения давления, на ручке сатуратор, на груди датчики для контроля сердца, катетер под ключицей для внутривенных лекарств, все присоединено к монитору, отражающему нужные показатели. Отмечаю, что малыш на искусственной вентиляции лёгких. Из носика выходит зонд, из ротика трубка от ивл , все зафиксировано тонким лейкопластырем. Глазки прикрыты, врачи держат его в полусне.
Робко касаюсь ладошки - реагирует! Проверила ножки, ручки - все части тела работают, не парализован. И замечаю, наконец, страшный кровавый проводочек, который идёт из головы ребенка и приходит в специальную бутылочку, в которой уже находится миллилитров 150 крови. Подходит дежурный #реаниматолог и рассказывает: состояние ребенка тяжёлое, основная задача на текущий момент - кровь должна по дренажу вытечь из головы, её будет вымывать наружу ликвор (спинно-мозговая жидкость), дренаж с трубочкой должны стать прозрачного цвета, а не кровавого, как сейчас. Далее рассказывает о терапии: ребенок получает 2 антибиотика, противогрибковое, электролиты, глюкозу, седативное и ещё и еще что-то... Взор мой падает на развилку, что установлена чуть выше венозного катетера, один проводочек разветвляется на множество, малышу одновременно вводится 4-6 препаратов. Врач уходит и у нас остаётся "чистых" 15-20 минут на общение. Нашептываю Ростику отнють не ласковые слова, а настраиваю его на борьбу, строго прошу собрать все силы и направить их на выздоровление, устанавливаю четкую промежуточную задачу - вымыть всю кровь из головы, уверяю его, что это возможно и он в силах это сделать. Шепчу, шепчу, шепчу, строго нахмурив брови и в то же время нежно снимая маленькую ладошку в своей руке. Давая понять, что он меня слышит, Ростишка, прям как в фильмах, крепко сжимает ручкой мой палец. Время посещений истекло, пора выходить, но так не хочется... Обещаю сыну прийти завтра, хвалю его и уныло выхожу из дверей реанимации.
Продолжение будет, обещаю. Я покопалась в себе и решила, что мне после публичного рассказа становится лучше, легче. Пишу эти строки здесь максимально подробно, но параллельно в недрах своей памяти отправляю эти события на самую дальнюю полку, пускай там лежат и пылятся.
===>Продолжение истории
______________________________
* Отделение реанимации и интенсивной терапии
** длительный дренаж боковых желудочков по Арендту
