Читаю дочкам по вечерам не самую известную в России книжку шведской писательницы Астрид Линдгрен про девочку Мадикен семи лет и её сестру Лисабет, которой пять.
Детям нравится повествование, они сравнивают себя со шведскими девочками, которые жили более, чем семьдесят лет назад. И находят много общего с собой и с нашим временем.
У моих разница два года, и у Мадикен с сестрой из книжки — тоже два года разница, правда они помладше. Они там живут в доме и у них есть кошка, и мы живём в доме и у нас есть кошка.
Папа у шведских девочек работает в газете и ведёт "борьбу за всеобщую свободу, истину и справедливость. А кстати, и за свой кусок хлеба". И это тоже мне кого-то напоминает. Простите, но и мне нужно заработать на кусок хлеба, хотя бы без масла, и вставить виджет.
У нас сейчас электронная книжка PocketBook 650, очень удобная, мы на ней уже перечитали почти все книги Линдгрен и многих других авторов.
На Рождество в Швеции много снега. И у нас в России на Новый год его тоже обычно много.
— Как здорово, что есть Рождество! — говорит Мадикен. — Хорошо, что его придумали, потому что это самое лучшее, что есть на свете.
В книжке так красочно описывается подготовка к празднику и встреча Рождества, что мои дочки тоже захотели, чтобы и у нас было непременно так же — с ёлкой, свечами, подарками, кучей самодельных вкуснейших блюд, с катанием на коньках и походами в гости.
Конечно же, мы постараемся им всё это устроить. Но я, когда читал, задумался о другом.
Где-то в мире идёт война, о которой на сон грядущий Мадикен рассказывает Лисабет, но Юнибаккен она не затронула, здесь даже воробьи не знают голода. Папа с вечера развесил в саду на яблонях рождественские снопы, чтобы утром, когда воробьи проснутся, у них бы тоже был праздник.
Это отрывок из книги. И война, которая вскользь упоминается — Вторая мировая. Где-то совсем недалеко, на другой стороне Балтийского моря, в семистах километрах советские дети голодают в блокадном Ленинграде. В самое трудное время выдавали всего по 125 граммов хлеба на человека в день. И обычной муки там было совсем немного.
А в это же самое время в Швеции дети накрывают Рождественский стол:
там и окорок, и зельц, и горшочки с печеночным паштетом, и селедочный салат, и котлеты. С потолка свисают гирлянды разных сосисок и колбас, в большом кувшине стоит напиток из можжевельника, рядом - блюдо с вяленой треской, миска с сырной запеканкой, - все готово. В хлебном ларе сложены горкой домашние караваи, солодовый хлеб, лежат груды пряников и миндальных ракушек, стоят полные жестянки овсяного печенья и хвороста, - есть чем встретить Рождество.
Почему так случилось? Я не мог об этом не думать, читая детскую книжку. Швеция в этой войне занимала нейтральную позицию, делая уступки то Германии, то странам антигитлеровской коалиции.
Сама Астрид Линдгрен придерживалась антифашистских взглядов. Но и к коммунистам она не питала симпатии. Она разделяла идеи гуманизма и осуждала обе воюющие стороны.
В 2015-м вышли отдельные, переведённые на русский язык, кусочки из её книги «Мир сошёл с ума. Дневники 1939-1945». О, лучше бы я про это не знал! Так не хочется, чтобы разрушался светлый образ доброй детской сказочницы, которая, судя по дневникам, не очень-то любила русских.
Однако блокада Ленинграда вызвала сочувствие у шведской писательницы: «Нужно быть русским, чтобы вынести такие страдания!» и позже она, возможно, пересмотрела свои взгляды на нашу страну, так как не раз приезжала в СССР.
Ещё по теме:
Молодая Советская Россия глазами старого индийского поэта
За что сражались советские люди?
Ленинград в блокаде