«За что сражались советские люди» — книга Александра Дюкова, российского историка и публициста, директора фонда «Историческая память». Очень тяжелая книга.
Но она даёт самое правильное представление о войне. Сравнить могу лишь с фильмом «Иди и смотри», который я посмотрел по телевизору, ещё когда был школьником и который произвел на меня неизгладимое впечатление.
Наверное, до определенного возраста такие фильмы и книги давать нельзя. Есть много наших хороших, красивых фильмов о войне — «В бой идут одни старики», «Они сражались за Родину», «А зори здесь тихие».
В них есть и веселье и грусть, как в обычной жизни. «Иди и смотри» — драматический, жестокий, приводящий в оцепенение фильм. После него тяжело на душе, а отдельные сцены могут преследовать в кошмарных снах. Но, именно такова и была война.
Я пока прочитал лишь отрывок из книги. Не буду приводить ужасы, описанные в воспоминаниях наших людей, выживших в этой мясорубке. Некоторые очевидцы в то время были малыми детьми. У кого достанет мужества — может сам прочитать.
Хочу заострить внимание на другом — как действовали наши солдаты, когда гнали фашистов обратно в Германию.
Ненависть была живой, не успевшей притихнуть. Бог ты мой, если бы перед нами оказались Гитлер или Гиммлер, министры, гестаповцы, палачи! — писал в послевоенных воспоминаниях Илья Эренбург. — Но на дорогах жалобно скрипели телеги, метались без толку старые немки, плакали дети, потерявшие матерей, и в сердце подымалась жалость.
Я помнил, конечно, что немцы не жалели наших, всё помнил — но одно дело фашизм, Рейх, Германия, другое — старик в нелепой тирольской шляпе с пёрышком, который бежит по развороченной улице и машет клочком простыни.
Нацистские пропагандисты приписывали советским солдатам и советскому командованию тот образ мысли, который был характерен для солдат и генералов нацистского вермахта; казалось логичным, что разгневанные русские сделают с немецким народом то же, что так упорно хотели сделать с ними, — уничтожат до последнего человека.
Вопрос о мести фашистам как-то отпал сам собой, — подводит итог Всеволод Олимпиев. — Не в традициях нашего народа отыгрываться на женщинах и детях, стариках и старухах.
А невооруженных немцев-мужчин, пригодных для службы в армии, мне не приходилось встречать ни в городах Силезии, ни позже, в апреле, в Саксонии.
Отношение советских солдат к немецкому населению там, где оно оставалось, можно назвать равнодушно-нейтральным. Никто, по крайней мере из нашего полка, их не преследовал и не трогал.
Более того, когда мы встречали явно голодную многодетную немецкую семью, то без лишних слов делились с ней едой.
Пропагандисты доктора Геббельса добились серьезных успехов: прихода русских население боялось порою даже больше, чем смерти.
Уже прошло полдня, как пришли русские, а я еще жива. — Эта фраза, с нескрываемым изумлением произнесенная немецкой старухой, была квинтэссенцией немецких страхов.
В только-только освобожденной Вене остановившиеся на привал советские солдаты увидели в одном из домов пианино.
Неравнодушный к музыке, я предложил своему сержанту, Анатолию Шацу, пианисту по профессии, испытать на инструменте, не разучился ли он играть, — вспоминал Борис Гаврилов.
Перебрав нежно клавиши, он вдруг без разминки в сильном темпе начал играть. Солдаты примолкли. Это было давно забытое мирное время, которое лишь изредка напоминало о себе во снах.
Из окрестных домов стали подходить местные жители. Вальс за вальсом — это был Штраус! — притягивали людей, открывая души для улыбок, для жизни. Улыбались солдаты, улыбались венцы...
В последнее время нацизм в разных странах снова поднимает голову. Неужели все так быстро забыли — за что сражались советские люди?
