В чем заключаются сейчас основные проблемы российской экономики? Это, во-первых, дефицитный бюджет. А во-вторых, недостаточные меры властей по поддержке именно тех секторов экономики, которые могли бы стать реальными драйверами роста, но, увы, составили бы при этом государственному сектору существенную конкуренцию.
Что мы имеем сейчас? Дефицит бюджета, вероятнее всего, по итогам года составит около 5%. Закрыть его нечем. За первые 6 месяцев текущего года поступления в бюджет за счет продажи топливо-энергетических ресурсов составили всего 30% (2,66 трлн рублей из общих 9,09 трлн рублей). Годом ранее (на те же первые 6 месяцев 2019-го) поступления в бюджет от реализации углеводородов составили долю в 43%, а в 2018-м за аналогичный период – и вовсе 46,3%. Ранее доходили до 50 с лишним процентов. Но сейчас, видимо, о тех временах придется забыть. И это притом что в российском экспорте доля энергоресурсов составляет сейчас около 62%.
Объемы поступления средств в бюджет снижаются и из-за сокращения физического объема добычи в соответствии со сделкой ОПЕК+, и из-за падения снижения реальных располагаемых доходов граждан, отчасти из-за разорения или существенного сжатия оборотов по большинству компаний, так или иначе связанных с потребительским сектором. Дефицит бюджета по итогам года в 5% отнюдь не выглядит фантастическим, скорее всего, именно так и будет. Правда, вряд ли руководство страны решится на действительно сильное ослабление национальной валюты ради балансировки бюджета.
Прибыль экспортеров (особенно нефтяных и газовых) от этого сильно не возрастет. Она зажата и уменьшившимися объемами добычи в рамках сделки ОПЕК+, и упавшими ценами на энергоносители. А вот существенное падение рубля вызовет заметный рост цен, всплеск инфляции и однозначное недовольство электората. Ведь как ни крути, а практически в каждом потребляемом продукте (или услуге) «сидит» хотя бы маленькая валютная составляющая. Это неизбежно – структурные перекосы российской экономики, нацеленной на экспорт ресурсов, делают зависимость внутренних цен от валютной переоценки.
На этом фоне у правительства остается два варианта «латания дыр». Во-первых, управляемая девальвация рубля, что позволит достаточно легко сбалансировать бюджет. Если не полностью, то хотя бы частично. Во-вторых, внутренние заимствования. О внешних займах последние лет пять речь даже не идет – мы вышли из этой команды. Но по планам правительств объемы заимствований должны вырасти почти в 2 раза. Если сейчас соотношение госдолга к ВВП в России составляет скромные 12,2%, то в 2023 году планируется, что эта цифра вырастет до 21,3%. Еще, кстати, большой вопрос, согласятся ли нам давать в долг на текущих условиях.
Внутренний же рынок заимствований крайне узок. А внешние инвесторы почти не идут в Россию. Что в остатке? У нас совершенно колоссальные для нашего размера экономики запасы денег. Мало того что золотовалютные резервы составляют порядка 600 млрд рублей (их не трогаем – это НЗ), у нас есть Фонд национального благосостояния, который изначально создавался для того, чтобы тратить его в «трудные времена». Вот они, «трудные времена», пришли. Хуже не придумаешь. И что мы видим? Если изначально по бюджетному правилу предполагалось формирование ФНБ до уровня в 7% от ВВП, после чего был расчет активно расходовать поступающие деньги на социальные нужды, то сейчас объемы фонда составляют 13,5 трлн рублей, то есть порядка 11,7% от ВВП. Месяцем ранее они были равны 11,4%. Я понимаю, что рост в основном обеспечен валютной переоценкой. Но давайте будем честны: фонд расходуется крайне скупо. Несмотря на необходимость существенных трат, объемы ФНБ продолжают расти, то есть туда приходит больше средств, чем уходит. Притом что ликвидная часть фонда составляет около 7–8 трлн рублей. Это те деньги, которые могли бы быть направлены на борьбу с последствиями коронавируса, на поддержку малого и среднего предпринимательства, на социальные выплаты и расширение потребительского спроса. Пока непонятно, что будет в новой программе правительства. Но очень бы хотелось, чтобы вместо крохоборства и скупердяйства пришло время разумного и эффективного расходования с таким трудом созданных резервов. Созданных именно на «черный день», который и наступил.
