Продолжение ответа вот на этот комментарий.
Про неумение рисовать.
Гриша, научившись держать карандаш, продемонстрировал неумение рисовать. Не ровно и красиво проводить линии, а неумение создавать рисунки. Зайца, человечка. Даже детские, примитивные.
Здесь можно махнуть рукой и сказать: А зачем ему уметь рисовать, это не обязательно. Он ведь не будет художником.
Хм. Да, но вот только неумение создавать рисунок (самый простой — кружочек палочка) — говорит не о том, что ты не художник, а о том, что у тебя с мозгом проблемы.
Когда я поняла, что Гриша почему-то не рисует, начала искать способ помочь ему. Почему? Потому что он хотел рисовать. Когда его не понимали, он пытался это нарисовать, чтобы объяснить, но у него ничего не получалось. Я очень хотела ему помочь.
К тому моменту я уже знала, как он воспринимает мир и как организовать для него занятия, чтобы он комфортно себя чувствовал.
1. Я нашла книжку, в которой пошагово расписано рисование каждого объекта.
2. Сделала для Гриши и для себя странички формата А4, на которых надо было рисовать по 4 рисунков. Это для того, чтобы Гриша видел, какой объём работы ему предстоит. И для того, чтобы регламентировать размер рисунка. Раскрашивать гигантского слона карандашами очень сложно. Особенно человеку, который и делать этого не умеет.
3. А далее начались занятия. Мы рисовали вместе. Я располагала перед нами один пример и начинала рисовать. Тут важно. Рисовала именно я. Очень ответственно, эмоционально. Гриша тоже у себя рисовал. Но очень тихо и скромно, глядя то на шаблон, то на мой рисунок.
Потом мы всё это раскрашивали. Для этого у нас был шаблон цвета тоже.
То есть от Гриши требовалось только повторение. Его никто не исправлял. Не говорил, как надо. Просто рисуем по вот этим правилам. И не важно, если у тебя не получается так, как на шаблоне. Это не имеет значения. Главное, ты рисуешь рыбу, птицу, кота. Первые занятия делились на два: в одно мы рисовали, во второе раскрашивали. У Гриши не было возможностей сделать всё за один раз. Потом возможности появились.
4. Ещё важный момент. Те, кого мы рисовали (животные), были настоящими, реальными.
Я подписывала картинки. Этот, казалось бы, незначительный нюанс привлекал внимание Гриши, он обсуждал эти вопросы, и мы потом искали в интернете примеры.
5. Спустя занятий десять я начала незаметно корректировать рисунки у Гриши (точность линий, плотность закраски фигуры, ровность круга, соотношение размера головы и тела). Но к этому моменту он привык и расслабился. И был готов к исправлениям. Чего бы не пережил в самом начале работы. А под финиш наших занятий по рисованию мне уже не надо было рисовать вместе с ним. Гриша ничего не боялся, всё сам отлично понимал, я даже могла его одного оставить.
6. Итак, на всё про всё у нас ушло 27 занятий. Цель, которую я ставила, начиная эти занятия, — научить Гришу рисовать, просто рисовать то, что он хочет. Эта цель была достигнута. Вот такими простыми, примитивными шагами мы пришли к тому, что Гриша, не задумываясь, теперь может рисовать вот такие штуки.
Если не понятно — это луна и телескоп, которые, как понятно по буквам, были нарисованы в процессе занятия по чтению, когда он не смог что-то объяснить и начал рисовать.
Может нарисовать то, что папа любит, по его мнению, больше всего:
Или какую-то лабораторию, на которую прилетел самолёт с планеты Земля, вокруг которой Луна и Солнце:
То есть всё, что ему приходит в голову.
Уже здесь, на Дзене, я узнала о диспраксии. И мне кажется, что и это было её проявление — неумение выстроить последовательность действий в создании рисунка. Но нарисовав около ста рисунков по шаблону, Гриша, кажется, понял, как создавать рисунок.
В прошлой статье я писала в общих чертах о том, как выстраиваю занятие, чтобы ребёнок
- не испытывал негатива — очень ненавязчивое начало, отсутствие контроля, его никто не исправлял занятий десять.
- не терял интерес — интересные ему (подписанные и реальные животные) и простые в исполнении рисунки.
- не упирался в предел своих возможностей — посильные задачи в начале, и как только я увидела, что он расслабился на занятиях, не боится, начала требовать точности исполнения. Только тогда. И, естественно, очень мягко.
- при этом развивал навыки — и он научился рисовать
Вот так я это делаю.
Ну и про пластилин.
Очевидно, что делаю точно так же.
Но с пластилином был нюанс. У Гриши была то ли чувствительность, то ли брезгливость. В общем, он не мог и по сей день не очень может прикасаться к липким, жидким материалам.
Для несведущих: не просто не хочет - не может. До тошноты. Как только ощущает на своих руках что-то липкое, начинает впадать в панику, бежит в ванную мыться, на улице достаёт салфетки. А если не убрать немедленно, начинаются рвотные позывы.
Выход я нашла такой.
Положила рядом с ним пачку влажных салфеток.
И это по-началу выглядело так.
Гриша оторвал от пластилина кусок, положил, вытер руки. Скатал шарик, положил, вытер руки. И так далее.
Я отлично понимаю, как это звучит. Но так это было. После каждого крошечного занятия оставалась гора салфеток. Можно было отпускать его в ванную мыть руки, с чего он и начал. Но это сильно затягивало занятие.
Что в итоге. Постепенно салфеток требовалось всё меньше. И теперь занятие по лепке проходит нормально. Без горы салфеток. Но тут важно, пластилин должен быть хорошим, эластичным, очень мягким, и не липким ни в коем случае.
У Гриши не было на руках пластилина, но он всё равно вытирал руки. Теперь этого не делает.
Кто-то может выбежать и выкрикнуть: а зачем ему лепка, если до рвоты???Что вы над ребёнком издеваетесь!!! Скульптором хотите сделать?
А я отвечу: именно затем — чтобы не было до рвоты.
У Гриши слишком много трудностей во взаимодействии с миром, чтобы ещё и пластилин его пугал. Сейчас лепка не вызывает никаких сложностей. И мы практически не уделяем ей внимания.
Итак.
Вот так я научила ребёнка рисовать и лепить.
Надеюсь, наш скромный опыт кому-нибудь поможет.
Удачи и терпения Вам!
