Клод Моне. Имя говорит само за себя. Музейный блокбастер. Он вынес картины из мастерской и отправился на встречу свежему сельскому ветерку. Причем, именно французскому ветерку. Благодаря его залитым солнцем стогам, скалам Нормандии, дамам под сенью зонтиков, мы понимаем - жизнь приятная штука. И самая большая из возможных неприятностей - чрезмерно пекущее послеобеденное солнце. Можно ли что-то еще сказать о нем?
Он начал писать свои водяные лилии в 1914, ему было 73 года. Он вынес мольберт к своему пруду в Живерни и начал работу. А мир уже изменился. Вокруг начиналась Мировая война. Он устал выбираться на природу и поэтому поступил радикально - сконструировал собственный пруд. Проблема, “что рисовать” устранилась. В процессе его строительства он обратился к местным властям с просьбой разрешить перенаправить реку Ру в свою собственность. Естественно, соседствующие люди оскорбились. Знаменитый художник, который, казалось, оскорбил французское садоводство, пренебрег им в пользу восточных традиций. Вместо миниатюрных изгородей и прелестей линейного Версаля он построил водный сад с спокойствием Дзэн, в комплекте с японским пешеходным мостом и стеблями бамбука.
У Моне всегда были хорошие союзники. Среди них: его дотошный биограф, Гюстав Геффрой и искусствовед Октав Мирбо, которые часто выезжали в Живерни, чтобы увидеть его работу. А потом появился Жорж Клемансо - всемирно известный государственный деятель, который руководил Францией в Первую мировую войну и дважды оказывался в кресле премьер-министра страны.
Дружба между Моне и Клемансо - отдельная увлекательная история. Моне мало интересовался политикой и никогда не голосовал на выборах. Но Клемансо был настоящим интеллектуалом с огромным культурным ареалом. Его квартира в Париже была захламлена предметами коллекционирования - крошечными фигурами нэцкэ, лакированными чайными чашами, гравюрами на дереве Утамаро и Хиросиге, напоминанием о том, что он и Моне не были провинциальны в своих вкусах. Пруды с лилиями Моне - выражение их общей страсти к японцам и их растущей близости после окончания их браков.
Клемансо, наблюдавший за проблемами со зрением Моне, описывал все как «невыразимую драму». Он нашел офтальмолога для Моне и убедил художника сделать, много раз откладывающуюся, операцию по катаракте. Моне не был хорошим пациентом. Во время своего долгого выздоровления он отправил не одно обвинительное письмо своему врачу. Он пожалел об операции. Его глаза все время слезились и он видел черные пятна. Нужна была вторая операция. Клемансо - архитектор Версальского договора, использовал свои самые глубокие дипломатические навыки для установления мира между Моне и глазным врачом.
Разумеется, Клемансо имел профессиональный интерес к благополучию Моне. В конце Первой мировой войны, сразу после подписания Перемирия 11 ноября 1918 года, Моне любезно предложил пожертвовать некоторые картины народу Франции.
К 1920 Моне уже дважды овдовел, зрение его сильно ухудшилось. уверенность в себе его оставила. Частенько он уничтожал уже готовые работы. Последний выживший французский импрессионист, был знаменит так давно, что многие решили, что он уже умер. Отчуждение, особенно от молодого поколения, было неизбежно. Импрессионизм пасовал перед развратными демонами Пикассо. Как бы то ни было, поздние творения Моне больше похожи на абстракции. И именно Моне, который, хотя и обучался как реалист 19-го века, помог пионерам веры 20-го века в осознании того, что видение может быть субъективным, по своей природе.