1. Дом Шрейберов
«Наш век эклектичен, во всем у него характеристическая черта – умный выбор. Все роды зодчества, все стили могут быть изящны и заключают каждый немалочисленные тому доказательства, все они пользуются своими средствами, перемешиваются и воспроизводят новые роды».
Так многословно и не вполне внятно писала петербургская «Художественная газета», о новом по тому времени архитектурном явление – эклектике. Причиной его появления была скорее нужда чем добродетель. Дело в том, что в XIX века стали появляться многоэтажные доходные дома, не имевшие аналогов в предшествующих периодах. В их постройке, архитекторы часто заимствовали из прошлого элементы самых разных стилей. Это архитектурное смешение стали называть эклектикой.
Был еще один фактор способствовавший триумфу эклектики в Петербурге во второй половине XIX века. Невиданный строительный бум привел к тому, что городские власти утратили контроль над внешним видом возводимых зданий.
Теоретически, все проекты должны были рассматриваться в Городской управе, а в отдельных случаях в Техническо-строительном комитете МВД. Фасады домов выходивших на главные улицы утверждались самим императором. Отныне все это оставалось на бумаге. Контроль над строительством превратился в простую формальность и каждый застройщик возводил здание в зависимости от своего вкуса.
Разумеется, домовладельцы стремились перещеголять друг-друга в роскоши. Пышные фасады должны были привлечь потенциальных квартиросъемщиков и повысить стоимость жилья. Появилась целая индустрия дешевой роскоши. Искусствовед В. В. Стасов ехидно писал по поводу этого бизнеса:
«Эта архитектура, копирующая со старых образцов, с книг и атласов, с фотографий и чертежей, архитектура ловких людей, навострившихся в классах и потом преравнодушно отпускающих товар на аршин и на фунт… Угодно – вот вам пять аршин греческого «классицизма», а нет – вот три с четвертью греческого ренессанса». Нет, не годиться? Ну, так хорошо же: вот извольте, остаточек первейшего сорта «рококо Луи Кенз», а не то – хорошенький ломтик «романского», шесть золотничков «готики», а то – вот целый пуд «русского».
Впрочем, сегодня многие дома построенные в стиле эклектики воспринимаются отнюдь не вульгарно. Примером такого здания может служить доходный дом на улице Чайковского 63. Он был построен в 1880-ом архитектором В. Ф. фон Геккером для гвардии корнета А. Д. Чавчавадзе.
Этот дом поражает обилием лепнины. Важным новшеством стало нарядное убранство верхних этажей. Дело в том, что после появления лифта стоимость квартир в верхних этажах возросла, что не могло не отразиться на оформление фасадов. Верхний этаж был украшен нишами с бюстами и парными кариатидами.
В 1898 году в этом здание жил известный художник-передвижник Н. А. Ярошенко, автор картин «Курсистка», «Всюду жизнь», «Кочегар».
— ул. Чайковского, д. 63
2. Доходный дом Ратькова-Рожнова
Семейство Ратьковых-Рожновых в конце XIX века славилось как «владельцы заводов-газет-пароходов». Представители этого клана занимали ответственные посты на государственной и муниципальной службе, и кроме всего прочего владели тремя десятками доходных домов.
Дом на Кирочной улице 32-34 принадлежал Ананию Владимировичу Ратькову-Рожнову, камергеру, действительному статскому советнику, уездному предводителю дворянства Царского Села. А построил его архитектор Павле Юльевич Сюзор в 1899-1900 - годах.
Трудно пройти мимо этого шестиэтажного дома, занимающего в длину чуть ли не целый квартал. Фасад дома-гиганта оформлен четырьмя эклерами, каждый из которых поддерживают по два небритых атланта. В целом архитектура здания сочетает в себе элементы эклектики и модерна.
Настоящем шедевром дома Ратькова-Рожнова является четырехэтажная арка, ведущая в роскошный двор-курдонер. Правда, менее известно, что в здание есть еще два двора – это скромно оформленные световые дворы-колодцы.
До сих пор в подъездах здания сохранились лепные камины и напольная мозаика.
— ул. Кирочная, д. 32-34
3. Особняк Бутурлиной
Посередине улицы Чайковского, стоит изящный трехэтажный особняк, напоминающий о славных временах елизаветинского барокко. Обилие скульптуры, лепки, изящество форм, все это напоминает о Растрелли и архитектуре первой полвины XVIII века. Но это не так, здание по адресу улица Чайковского д. 10 было построено только в конце XIX века для статс-дамы Елизаветы Михайловны Бутурлиной, и в своей архитектуре оно только подражает изысканному барокко.
После основания Петербурга, участок на котором был построен дом Бутурлиной, принадлежал легендарному Василию Корчмину, с именем которого молва связывает название Васильевского острова. Якобы Петр I адресовал бравому канониру записки в стиле «На деревню дедушке» - «Василию на остров». Сегодня Василию Корчмину установлен памятник.
Корчмин владел участком до 1733 года, когда ценная недвижимость перешла камор-цалмейстерскому помощнику Михаилу Бедрину. Последний, сдавал дом в наем, а сам жил в другом месте. После Бедрина, участок перешел к древнему роду Вындомских.
До конца 1840-хх годов на участке стоял одноэтажный деревянный дом с пристройками. Лишь когда землю приобрела Е. М. Бутурлина, было принято решение возвести здесь роскошный особняк. Проект здания в стиле необарокко составил архитектор Г. А. Боссе. Строительство велось с 1857 по 1860 год.
Трехэтажное здание было украшено многочисленными скульптурами, колонными и пилястрами. Как и в Зимнем дворце, на крыше дома были установлены статуи и вазы, которые, к сожалению, не дошли до наших дней.
Дом Бутурлиной был многоквартирным доходным домом. Всего в здание было около 40 квартир. Самые скромные из них выходили окнами во двор. В них жили ремесленники – сапожники, стеклодувы, обойщики. Самые дорогие квартиры выходящие на улицу, были заселены богатыми и знаменитыми. В квартире № 25 жил князь В. Н. Тенишев, этнограф, предприниматель и меценат. А квартиру № 24 снимал В. О. Ковалевский, чья супруга Софья была прославленным математиком. «Квартира наша такая прелесть, что я просто поражена», писала будущая первая женщина – профессор математики. Недостатка в наемщиках не было, многие хотели пожить в доме похожим на дворец.
Кроме этого, с 1860-х годов по 1914 год в особняке размещалось австро-венгерское посольство. После начала Первой мировой войны оно было разгромлено толпой и подожжено. Любопытно, что пожарные не тушили огонь, а только старались чтобы он не перекинулся на соседние здания.
После революции в доме Бутурлиной некоторое время жили военнопленные. После их пребывания, здания обветшало и стало нуждаться в ремонте. В 1924-1925 годах особняк был отремонтирован, взят под охрану как памятник архитектуры и превращен в многоквартирный жилой дом. В 1940 году здесь живал выдающийся советский шахматист Михаил Моисеевич Ботвинник.
Во время блокады Ленинграда, фашистская бомба уничтожила лицевой флигель этого богатого особняка. После войны он был восстановлен, но уже несколько скромнее.
— ул. Чайковского, д. 10
4. Доходный дом Дернова (Башня Вячеслава Иванова)
Доходный дом Дернова, частью которого и является «башня» - объект культурного наследия регионального значения. В XIX веке здесь находился литературный салон, в котором проходили «Ивановские Среды» - собрания видных деятелей культуры и искусств серебряного века.
В разное время салон посещали Николай Бердяев, Николай Гумилев, Анна Ахматова, Александр Блок, Зинаида Гиппиус, Федор Сологуб, Андрей белый и многие другие. Посещение салона считалось очень почетным и было, своего рода, знаком принадлежности к обществу поэтов и мыслителей, признанием таланта. Организатором салона был Вячеслав Иванов.
Переехал в Петербург из Москвы с семьей в 1905 году в возрасте 39 лет. Двумя годами ранее выпустил свой первый сборник стихов, который получил репутацию «поэзии для избранных». Помимо поэзии в стиле символизма Ивановым написан ряд трагедий и лекций-размышлений об античности.
В Петербурге организовал салон, где обсуждались темы литературы, религии, мистики, будущего и анархизма.
Названием «башня» квартира Вячеслава Иванова обязана внешнему виду дома, угловой фасад которого своими формами напоминает именно это строение. Квартира номер 24, где жил поэт, была расположена именно в угловой части здания. Проходившие в доме Дернова собрания привлекали внимание полиции, которая в 1905 году совершила обыск 27 участников собрания. Тем не менее, это не остановило членов литературного салона и на следующую среду в башне снова собрались поэты и мыслители.
Встречи в «башне» были прекращены на два года лишь в связи с болезнью и смертью жены Вячеслава Иванова, но в в 1908 году были продолжены. Формат их, тем не менее, изменился, и теперь в салон приходили в основном молодые начинающие поэты и писатели, в число которых входила и Анна Ахматова. В 1912 году Вячеслав Иванов уехал за границу, по возвращении поселился в Москве, и «Ивановские Среды» прекратили свое существование.
Дом уже несколько лет стоит в строительных лесах, но ни ремонтные, ни восстановительные, ни реставрационные работы не ведутся. А дом постепенно ветшает.
— Таврическая ул. д. 30
5. Жилой комплекс Бассейного товарищества
Это здание - один из самых масштабных жилых комплексов исторического центра. Огромный серый дом занимает практически целый квартал, выходя фасадами сразу на три улицы: на Греческий проспект, улицы Некрасова и Фонтанную. И каждый из фасадов украшает огромное количество скульптуры, которая, кстати, ни разу не повторяется.
В XIX веке на месте дома находились огороды и полковая баня Преображенского полка. Полк охотно сдавал участок в аренду, и с середины 80-х годов позапрошлого века здесь обосновался летний театр на Бассейной (так тогда называлась улица Некрасова - прим. авт.), любимое место отдыха петербуржцев. Театр менял имена и хозяев, но неизменно оставался популярным; пока последнюю его "редакцию" под названием "Олимпия" не разобрали для строительства дома Бассейного товарищества. Случилось это в 1912-м году. Представители Преображенского полка решили, что участок выгоднее продать, чем сдавать в аренду, и не прогадали: за сделку они получили более полумиллиона людей, баснословные по тем временам деньги.
В те времена как раз набирали популярность Общества собственных жилищ. Смысл Обществ был в том, чтобы не нанимать квартиры в доходных домах (как все поступали в XIX веке), а вскладчину построить собственное жилье. Главными акционерами таких кооперативов были представители среднего класса - чиновники, военные, интеллигенция, врачи: люди, у которых не было возможности построить целый доходный дом, но которые при этом не хотели перебираться на окраины. Первое подобное Общество появилось в 1903-м году.
Комплекс Бассейного товарищества был несколько дороже остальных: во-первых, потому, что он находился в хорошем районе, в центре, а во-вторых, так как он строился по, как сейчас сказали бы, "элитному" проекту. В среднем квадратный метр площади стоил здесь 100 рублей (завидуйте, современные владельцы ипотечных квартир!), а единовременный первый взнос составлял 40%. Товарищество брало ссуду в одном из обществ взаимного кредита , которые в те времена тоже активно развивались, под залог собственной недвижимости, строило первый этаж, брали новую ссуду под залог фундамента с первым этажом.
Авторами первоначального проекта стали Эрнест Виррих и Алексей Зазерский. Именно им принадлежит идея оригинального пространственного решения комплекса: не дворы-колодцы, как обычно, а два смыкающихся в глубине участка курдонера с Г-образным внутриквартальным проездом. Благодаря такому решению окна всех квартир выходили на улицу, и лишь кухни и технические помещения выходили окнами на маленькие темные дворы. Впоследствии к созданию проекта присоединились Николай Васильев и Алексей Бубырь.
Как мы уже упоминали, дом был, что называется, "элитным" - и это не пустые слова. Внутри было предусмотрено все: вентиляция, центральный горячий водопровод, отпительная система, технические лифты на черных лестницах, светлые холодные кладовые на каждой кухне и даже. пылесосная станция. Последняя соединялась трубами со всеми квартирами дома, и жильцы могли сделать уборку, просто присоединив резиновый шланг пылесоса к гнезду на кухне! (Так что модная сегодня идея "умного дома" не так уж нова).
Специальные балконы для чистки одежды на черных лестницах, механические прачечные с сушилками, общая гостиная и курительный зал в мансардном этаже и даже - о чудо общественные уборные в парадных: в доме Бассейного товарищества было буквально всё. Первый этаж с самого начала планировалось сдавать под магазины, а на вырученные средства - поддерживать содержание дома. Квартиры в доме были просторными: от 110 до 270 кв м, от трех до семи комнат. Каждый член товарищества мог внести разумные изменения в планировку своей квартиры: поменять конфигурацию комнат, расположение дверей и т. д. За дополнительные деньги можно было заказать и более дорогую отделку.
Дом был отделен от остальных участков широкими, специально проложенными с северной и западной сторон, проспектами, предназначенными лишь для пользования выходящих на них домов и закрытыми для уличного движения. В широкой части проспектов планировалось устроить детскую площадку, бассейн и фонтан. Проспекты и площадку должны были обсадить деревьями; предусматривалось место также для газонов и палисадников.
Жильцы дома были под стать: министры, известные ученые, врачи, артисты. Приведем лишь несколько имен и должностей: лидер партии кадетов Павел Милюков, генерал, архитектор, профессор Технологического института, проектировщик Большеохтинского моста Г. Г. Кривошеин, художники Иван Билибин и З. И. Гржебин, микробиолог, один из создателей НИИ микробиологии и эпидемиологии им. Луи Пастера Георгий Белоновский, знаменитый хирург И. Э. Гаген-Торн, один из первых рентгенологов России профессор Александр Королько, князь Мещерский, баронесса Таубе, княгиня Путятина, и, конечно, сами авторы проекта дома (один из них, Зазерский, так и умер в нем в блокадную зиму 1942-го).
Впрочем, мы забыли еще одну известную обитательницу дома. В 1917-м году в первом этаже дома поселилась приехавшая из Риги Ираида Гейнеке - в будущем известная писательница и поэтесса, которую читатели знают под именем Ирина Одоевцева.
Жизнь дома на Бассейной сразу после революции Одоевцева описала в своих замечательных мемуарах "На берегах Невы": в те времена магазины на первом этаже перестали работать, в доме было холодно и голодно, а парадные подъезды и ворота запирали на ночь из-за грабежей, и жильцы, как будто запертые в крепости, прогуливались по курдонерам.
К началу революции дом даже не успели целиком закончить - так что корпуса, выходящие на угол Фонтанной улицы и Виленского переулка, достроили уже в 1927-м году (этим занимался Е. А. Левинсон - впоследствии известный ленинградский архитектор). А вкладчикам, большинству из которых так и не удалось со всеми удобствами пожить в своем чудо-доме, можно только от всей души посочувствовать. В 1920-м году тех из них, кто еще оставался в доме, "уплотнили", прекрасные квартиры превратили в огромные уродливые коммуналки.
— ул. Некрасова, д. 28
