Различия региональных рынков труда в нашей стране породили такие устойчивые выражения, как “северная зарплата” и “кавказская безработица”. Как сегодня выглядит эта дифференциация - в нашем новом обзоре российского рынка труда
Существует ли региональная специфика российского рынка труда?
Безусловно, да. Традиционный анализ общенациональных рынков труда предполагает существование единого рынка. В любой географической точке этого рынка взаимодействуют идентичные и не имеющие никаких преград силы спроса и предложения. Однако в российском случае такое представление в корне неверно.
Российский рынок труда существует как система слабо связанных между собой территориальных рынков. Например, желающие найти или сменить работу москвичи вряд ли будут осуществлять поиск работы и интересоваться вакансиями в Кировской области, а жители республики Дагестан - учитывать при поиске работы структуру спроса на труд в Мурманской области. Подобных примеров практически непересекающихся локальных рынков труда в российских условиях можно привести бесчисленное множество вследствие высоких издержек перемещения и поиска информации.
Насколько велики региональные различия?
Различия между региональными рынками труда в России затрагивают не какие-либо один или два показателя, а существуют по всему спектру количественных и ценовых параметров: уровню занятости и безработицы, уровню вакансий и распространенности неформальной занятости, уровню оплаты труда. При этом во многих случаях различия являются весьма значительными.
Например, если в целом по России уровень занятости (ключевой показатель, характеризующий спрос на труд) в 2014 году составлял 65,3% (от общей численности населения в возрасте от 15 до 72 лет), то в Чукотском АО он составлял 81,2%, а в Тыве - 48,4%, что в последнем случае означает, что рынок труда в этом регионе не обеспечивал занятостью и половину потенциальной рабочей силы. Этот пример иллюстрирует, какую огромную региональную дифференциацию скрывают за собой общестрановые индикаторы рынка труда.
Какие регионы возглавляют трудовые рейтинги, а какие находятся в “отстающих”?
Скорее можно говорить о группах регионов схожих сразу по многим рассматриваемым показателям.
Одна группа регионов-лидеров, где рынки труда работают относительно хорошо, - это условно «северные» регионы: Чукотский АО, Магаданская область, Ямало-Ненецкий АО, Ханты - Мансийский АО, Мурманская область.
Другая группа лидеров - условно центральноевропейские регионы - включает в себя Москву и Санкт-Петербург, а также Московскую и Ярославскую области.
Среди регионов-аутсайдеров можно также выделить две группы. Первая - это группа южных республик: Дагестан, Ингушетия, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. К этой группе близки также республики Калмыкия, Северная Осетия и Адыгея.
Другую группу аутсайдеров составляют регионы Южной Сибири: Тыва, Забайкальский край, Республика Алтай, Алтайский край, к которым по ряду показателей близки Еврейская АО, республики Бурятия и Хакасия, а также Иркутская область.
В чем причина такой “сгруппированности” регионов по схожим характеристикам рынка труда?
Такая четкая кластеризация указывает на то, что регионы внутри каждой группы имеют весьма схожие структурные и природно-географические характеристики.
Например, более высокая зарплата в северных регионах России является своего рода компенсацией за более высокий уровень цен и худшие условия проживания. Однако, как показывают исследования, такая компенсирующая компонента составляет не больше половины всех различий в номинальных заработных платах. Кроме того, если мы от номинальной заработной платы перейдем к ее покупательной способности, то увидим, что корреляция между номинальной заработной платой и ее покупательной способностью чрезвычайно сильна (0,94).
Есть ли примеры положительной или, наоборот, отрицательной динамики положения регионов?
Относительное положение регионов практически по всем индикаторам рынка труда достаточно слабо меняется во времени. Характерным примером опять же могут послужить различия в уровне занятости. Состав групп регионов-лидеров и аутсайдеров по уровню занятости практически не изменился за последние 15 лет.
Как региональные рынки труда реагировали на изменения экономической обстановки?
Очень по-разному. Например, текущий кризис «ударил» по ним с разной силой. В каких-то регионах ситуация на рынке труда ухудшилась гораздо сильнее, чем по России в целом, а в каких-то она изменилась достаточно слабо. Однако, в целом, традиционная модель приспособления российского рынка труда к кризисам «работает» также и на региональном уровне: в ответ на сокращение выпуска занятость сокращается непропорционально слабо, зато реальная заработная плата «пикирует».вниз.
Какое влияние оказывает миграционная активность россиян?
Согласно последним оценкам, объем межрегиональной миграции в России составляет около 5-6 млн. чел. в год, из которых 3-3,5 млн. составляет долгосрочная миграция (на срок более 9 мес.), а 2–2,5 млн. - временная трудовая миграция.
На данный момент нет официальных свидетельств как в пользу того, что миграция сглаживает различия, так и в пользу того, что она их усиливает. Тем не менее, схожая направленность основных миграционных потоков в разные периоды времени говорит о том, что миграция вряд ли подрывает привлекательность традиционных центров притяжения (прежде всего, это Москва и Московская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область).
Как региональная специфика влияет на самих работников?
С точки зрения процесса формирования заработной платы сегодня регион проживания имеет гораздо большее значение, чем человеческий капитал работника (образование, опыт работы и профессия вместе взятые), что, конечно, подрывает стимулы к накоплению последнего.
Существует ли у власти понимание региональной специфики рынка труда?
При таких различиях между региональными рынками труда одни и те же меры федеральной политики будут оказывать на них разное влияние. Для «сильных» рынков с высоким уровнем оплаты труда и занятости определенные меры могут не иметь особого значения, тогда как для «слабых» рынков они могут быть даже вредны.
Характерным примером может послужить установление единого для всех регионов федерального МРОТ. Эта мера малоэффективна в «сильных» регионах, так как там мала доля низкооплачиваемых работников, на помощь которым она ориентирована. В «слабых» регионах доля работников, на которых эта мера могла бы подействовать, относительно высока, но для многих работодателей она может быть невыполнимой из-за низкой производительности труда, и потому спровоцирует рост безработицы и неформальной занятости.
По всей видимости, федеральная политика в области рынка труда должна балансировать между сохранением единых «правил игры» и максимально возможным учетом неоднородности регионов. Кроме того, устойчивость и комплексность межрегиональных различий указывает на отсутствие простых и быстрых решений и требует стратегического и комплексного подхода к сглаживанию дифференциации.
Публикация подготовлена на основе доклада «Российский рынок труда: тенденции, институты, структурные изменения», 2017
Познакомиться с другими нашими публикациями о российском рынке труда можно здесь.
