Имеются в виду не моральные, о чём была недавняя статья, а всамделишние и нередко с кровью. Впрочем, любая мужская работа сопряжена с таким риском, а мой однокурсник Саша Ш., отслуживший на подводных лодках, погиб уже на пенсии, меняя лампочку в доме.
Первый раз я хорошо приложился, будучи ещё старшим лейтенантом, это был единственный случай в моей жизни, когда я потерял сознание. Как-то зимой, когда в Севастополе был редкий у нас минус и лежал полурастаявший снежок, частично превратившийся в лёд, мне не понравилось, как уложен кабель питания с берега на площадке барбета кормовой артустановки, это высота где-то на уровне груди. А рядом есть специальное устройство, на которое этот кабель можно аккуратно смотать.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, я бодро заскочил на эту площадку, даже не снимая шинели, но только сделал шаг, как поскользнувшись, потерял равновесие... Очнулся уже лёжа на палубе между барбетом и кормовым ракетным контейнером. Ничего не болело, только саднило справа на темени. Лежу и боюсь шевелиться - вдруг что-то переломал себе, но сгоряча не чувствую?
Но что делать - не валяться же здесь вечно, личный состав убыл на какие-то занятия, вахтенный торчал где-то у трапа за носовым контейнером. Что ж, острожно подвигал руками-ногами, всё нормально, встал, поднял фуражку и тут понял, что из рассечёной ударом о край контейнера головы прилично течёт кровь и как-то неуверенно я себя чувствую. Как раз появился наш старшина команды радиометристов и зажимая рану офицерским шарфиком я в его сопровождении отправился в санчасть.
На счастье там был наш доктор Василь Василич, суровый флотский эскулап, любитель лечить всё зелёнкой. Спросил, не тошнит ли меня, усадил прямо в шинели на табуретку, выстриг волосы и наживую наложил несколько швов кривой иглой. Причём получилось, как я понимаю, что края раны сложились внахлёст, так у меня и осталась кожаная ступенька в этом месте. Потом меня отправили домой, походил пару дней на службу с повязкой, да и делу конец. В медкнижке этот случай отображения не нашёл.
Очень редко иногда в этом месте я ощущаю тупую такую боль, но это очень редко. При всех медкомиссиях и осмотрах на вопрос, ударялся ли когда-нибудь головой, я твёрдо отвечал - нет. Знаем мы, к чему могут привести положительные ответы :)
Удары головой в машинных отделениях нередкий случай. Есть такие места, где это происходит постоянно, там какой-нибудь фланец или маховик на ходовом месте, и все стучат об него макушкой, даже если оборачивают яркой ветошью или поролоном. Однако везде этого не сделаешь. Но и в каске ходить в машине на мелких судах не принято. Поэтому я пошил себе особую кожаную шапочку с толстой прокладкой сверху из нескольких слоёв мешковины. От скольких искросыпительных ударов она меня уберегла! Вот на заглавном снимке я как раз стою в ней :) Обратите внимание на дату - предновогодний день в Стамбуле.
На буксире я здорово опалил себе левую ладонь раскалёнными газами из индикаторного крана, всё по своей военной привычке исполнять приказания старших. Дед попросил подержать перед краном развёрнутую ветошь, чтобы сажа по машине не полетела, но открыл его слишком сильно, дунуло так, что никакая ветошь не помогла, а я ходил неделю с пузырём на треть ладони.
И заросший шрам на правой брови служит памяткой о том, что увеличивать рычаг гаечного ключа, надевая на один рожок обрезок трубы - не стоит. Знал ли я об этом? Конечно, знал, но это с дураками бывают неприятности, а мы-то умные! Подтягивал гайки на шпильках дейдвудного сальника. Ключ мокрый и в смазке, которой эти гайки защищают от коррозии из-за протечек. Конечно, труба сорвалась и чётко врезала мне концом в бровь, а могла бы и в глаз. Теперь на этом месте в брови небольшая пролысина на добрую память о буксире "Ахтиар".
И всё же я его вспоминаю всегда с теплотой, работа на нём - один из интереснейших периодов в моей жизни:)
Может, кто из читателей тоже поделится какими-нибудь достижениями в этой области?
