По итогам августа инфляция составила 3,1% годовых, всего за пару месяцев поднявшись от рекордно низких значений до уровня годичной давности. Столько, по недавним прогнозам Минэкономразвития, должно было выйти лишь к концу года. На прошлой неделе они были, впрочем, переписаны, и теперь через 4 месяца прогнозируется 3,4% годовых. Но есть основания ожидать, что к следующему году инфляция самое меньшее превысит четырехпроцентный таргет ЦБ.
На рынке, а чуть позже и в Банке России, уже заговорили о возможности подъема ключевой ставки. Тем более что на фоне перетока капиталов в США очень непростые времена начались не только у нас, но и на развивающихся рынках в целом. В нашей же стране отток средств нерезидентов, давление на курс рубля и рост доходностей на рынке ОФЗ дополнительно стимулируются американскими санкциями.
Шансы на то, что ставку поднимут уже на этой неделе на опорном заседании совета директоров ЦБ, пока представляются не слишком большими. Однако то, что в российской экономике закончилась целая эпоха – долгий период, когда ключевая ставка только снижалась, а инфляция в целом падала – сомнений уже не вызывает. И завершился он, увы, не переходом экономики к уверенному росту, как бывало в других странах, а проблемами, грозящими в лучшем случае стагнацией.
Ставки сделаны
В последние три с половиной года ключевая ставка ЦБ только снижалась. С уровня 17%, на который она была выведена 16 декабря 2014 года на фоне обвала курса рубля, она дошла до 7,25%. За эти годы для аналитиков стало привычным прогнозировать лишь одно из двух возможных на очередном заседании совета директоров ЦБ решений – будет или не будет снижена ставка.
Но в последнее время стали вспоминать и о третьей опции. Цифры годовой инфляции росли, котировки ОФЗ падали. Первые выросли за два месяца на 0,8 процентных пункта, а доходности по «длинным» ОФЗ, которые предпочитали ныне бегущие из России нерезиденты, увеличились с начала июля более чем на процентный пункт. И на фоне падения курса рубля мнение о том, что ставка может быть поднята, становилось все распространеннее. Тем более что в этом случае Банк России оказался бы вполне в тренде Центробанков развивающихся стран.
Но если такое повышение произойдет, ему придется быть весьма существенным. «Рынки, похоже, учитывают в котировках возможность роста ставок на 30–40 б. п. в преддверии заседания ЦБ РФ, намеченного на 14 сентября. На наш взгляд, это значит, что большинство инвесторов ожидают повышения ключевой ставки на 50 б. п., – писали на прошлой неделе аналитики Sberbank CIB. – Увеличение ставки на 25 б. п. не устроит ни сам ЦБ, ни рынки. Если регулятор захочет продемонстрировать уверенность в том, что нет необходимости менять политику, он просто оставит процентную ставку без изменения. Если же ЦБ решит предотвратить проблемы, связанные с опасениями относительно геополитики, повышение ставки должно быть более значительным, чем сейчас ожидает рынок».
Последнее, естественно, чревато последствиями, находящимися в области реального сектора экономики. Шоковое повышение ставки, а ее внезапный рост на 0,75–1 п. п. станет шоком, пусть и не таким сильным, как в 2014 году, едва ли позволит сбыться даже последним весьма скромным планам в области темпов роста ВВП. А инерционное развитие текущей внешнеполитической и экономической ситуации грозит не одним подобным повышением.
Рост едва заметен
На прошлой неделе Минэкономразвития опубликовало очередную «Картину экономики», в которой прогноз роста ВВП в России снижен до 1,8% в 2018 году и 1,3% в 2019 году. При этом оно обращает внимание на то, что на прогноз влияет «ухудшение настроений бизнеса из-за объявлений о введении дополнительных санкционных мер, повышенная волатильность на финансовых рынках, ускорение оттока капитала и рост доходностей долговых ценных бумаг формируют риски для экономического роста».
Планируемое снижение темпов роста ВВП в 2019 году оно называет «временным» и полагает, что после реализации правительственного «пакета структурных изменений», темпы роста увеличатся до 2% в 2020 году и превысят 3% в последующие годы. Вообще, надо заметить, что все особенно яркие улучшения положения дел в российской экономике Минэкономразвития прагматично относит на 20-е годы. Например, «доля инвестиций в основной капитал в ВВП будет не менее целевого уровня 25% в 2024 году». Точной даты выхода на 5 место в мире по ВВП (по паритету покупательной способности) в «Картине экономики» нет, но зато отмечено, что новая траектория роста, которая обозначится в 20-х годах, позволит обойти Индонезию и Германию.
Оптимистические долгосрочные прогнозы – это почти всегда беспроигрышный вариант. Особенно, если обозримое будущее выглядит довольно безрадостно. В первом полугодии уточненный прогноз допускает снижение темпов роста даже ниже 1%. Это, по мнению Минэкономразвития, будет связано с двумя обстоятельствами. С одной стороны, «смещенная ближе к середине года активная фаза реализации национальных проектов при росте налоговой нагрузки уже с 1 января», а с другой «умеренно-жесткая» денежно-кредитная политика ЦБ.
Вот только степень жесткости денежно-кредитной политики порой зависит совсем не от планов Минэкономразвития и даже не от первоначальных намерений ЦБ. И в этом году дела обстоят именно так.
Выбор ЦБ
Несмотря на разговоры о теоретически возможном повышении ключевой ставки, в августе было бы трудно ожидать, что за 10 дней до сентябрьского заседания совета директоров эту тему публично поднимет председатель Банка России Эльвира Набиуллина.
«Сейчас, скажем так, немного факторов, если сказать, они отсутствуют, которые бы говорили за снижение ставки. Есть факторы, значительное число факторов, которые говорят о сохранении ставки, и появились некоторые факторы, которые позволяют вынести, положить на стол и вопрос возможного повышения ставки, – цитирует агентство «Интерфакс» ее слова. – Еще раз, мы будем оценивать все риски, потому что на наш взгляд, основные риски носят временный характер, и если они не транслируются в рост инфляционных ожиданий, во вторичные эффекты, то политика (денежно-кредитная – ИФ) может быть просто более постепенного смягчения, медленнее (снижать ставку – ИФ), чем мы предполагали раньше».
При этом она не исключала рассмотрения возможности повышения ключевой ставки на сентябрьском совете директоров и пообещала «реальное обсуждение» на нем вариантов решений по ставке. «Инфляция возвращается к нашей цели чуть быстрее, чем мы прогнозировали раньше. Прежде всего, из-за внешних факторов, курсовой динамики. Чуть подросли инфляционные ожидания, совсем незначительно, тоже будем это учитывать, – цитирует ее агентство «Прайм». – Мы видим на финансовых рынках повышенную волатильность, и не только в России. Мы будем оценивать все риски».
Между тем факторы, способные подтолкнуть ЦБ на повышение ключевой ставки, появились не внезапно. Это множественные, не всегда связанные между собой процессы, которые идут давно и не только не останавливаются, но и ускоряются. Если они и не покажутся достаточно убедительными для ЦБ прямо сейчас, то приобретение ими большей убедительности – вопрос времени.
Carry trade закончен
Часть из них – наши собственные достижения. Это, например, повышение ставки НДС с будущего года. С одной стороны, это чисто временный фактор разгона инфляции, но с другой – различные действия исполнительной и законодательной власти, способствующие росту цен и препятствующие в итоге снижению ставок, явление постоянное. При этом их непрямые последствия далеко не всегда могут быть точно оценены заранее.
Сюда же можно отнести и последствия наших отношений с США и коллективным Западом. Можно сколько угодно считать, что кто-то к нам несправедлив или предвзят, но это именно наши отношения с другими странами, а не чьи-либо. Менять свою политику мы не намерены, и следствием этого являются и будут являться не просто проблемы, а непрерывно нарастающий их ком.
Даже отток нерезидентов из гособлигаций еще очень далек от завершения. От ОФЗ за последние 5 месяцев избавился примерно каждый пятый из имевших их иностранцев. Это означает, что еще четверо способны сделать это в будущем. Здесь против нас играют как все нарастающие санкции, так и общая ситуация на развивающихся рынках.
Потоки капиталов развернулись, операции carry trade c развивающимися рынками завершаются. Средства уходят в «тихие гавани», и для отдельных развивающихся рынков ситуация выглядит уже довольно зловеще. Кто-то даже сравнивает ее с развитием кризиса 20-летней давности в Юго-Восточной Азии. Сообщения о падении валют становятся регулярными. Турция, Аргентина, Индия, Индонезия, ЮАР. Для иностранных инвесторов Россия тоже находится где-то в этом ряду. В такой ситуации монетарные власти могут пытаться ослабить накал проблем, но до самого их источника дотянуться, конечно, не удастся.
