Жить во Владивостоке

Застройщики встали в позу, чиновники пишут бумаги, а мы с вами снова разбиваем зеркала в узких дворах. Давайте разберемся без пафоса, кто тут прав в споре о том, чей дом — крепость Привет, соседи! 👋 Пишет вам девушка, которая уже который год играет в «русскую рулетку» при парковке у своего же дома. Правила простые: или впишешься в зазор между двумя Камри, или идешь пешком с дивана за три квартала. Знакомо? Тогда вам, как и мне, будет до боли интересна эта история с большими деньгами, огромными стилобатами и нашими с вами уставшими ногами...

Знаете, я иногда ловлю себя на мысли, что наш город похож на палимпсест — древнюю рукопись, где поверх старых текстов написали новые. Пройдитесь по берегу бухты Золотой Рог где-нибудь в районе современной набережной Цесаревича. Под асфальтом и новыми зданиями здесь скрывается другой Владивосток. Тот, где бухту пересекали не на машинах по мосту, а на морских трамваях. Где по утрам у причалов толпились рабочие, а по воде бегали неуклюжие, но такие родные катера проекта 1430. Это история Мальцевской переправы...

Я не живу на БАМе. Я просто живу во Владивостоке. Но есть в нашем городе места, которые становятся твоими, даже если ты приезжаешь туда лишь изредка. Улица Тухачевского — одно из таких. Это не просто точка на карте. Это — состояние. Состояние лёгкой оторопи от крутизны подъёма и восторга от того, что открывается сверху. И вот однажды, стоя на самом верху, глядя на огни долины Второй Речки и тёмную гладь Амурского залива, я поймала себя на мысли: а что я вообще знаю об этой улице? Почему Тухачевский? И откуда здесь взялся этот загадочный БАМ? Ответы оказались куда глубже, чем я предполагала...

Вы каждый день проходите мимо. Скорее всего — не замечая. В самом сердце Владивостока, в двух шагах от шумной улицы, в сквере Матросского клуба лежит огромный красный камень. Он похож на молчаливого сторожа, на древний менгир, поставленный здесь неведомой силой. На него опёрся старый якорь, а вокруг — цепь, словно ограждающая тайну. Это — первый памятник Владивостока. И он — надгробие. Он хранит память о десятке моряков, чьи тела так и не нашли. О шторме, разлучившем два корабля. О предательстве в ледяной воде и о подвиге, который остался почти незамеченным...

Знаете, какая самая доходная монополия во Владивостоке последние 20 лет? Не порт, не рыба, и даже не торговые центры. Самый надежный бизнес здесь всегда был тот, что работает на вечность. Вернее, на прощание с ней. Знаете, друзья, наш город — это не только туманы, мосты и романтика моря. Это еще и бесконечный сериал, где порой сюжеты покруче «Игры престолов» выходят. Только вместо Железного трона тут — гранитные памятники, а вместо драконов — судебные приставы с исполнительными листами. И вот новый эпизод: тихо, без лишнего шума, во Владивостоке проходит настоящая «раскулачка»...

Его купили за 158 миллионов, чтобы снести. Но прокуроры внезапно сказали «стоп» — началась одна из самых громких битв за землю в истории Приморья. 24 октября 2023 года Приморский краевой суд принял решение, которое развернуло время вспять: лагерь «Прометей» в Садгороде, несколько лет стоявший заброшенным, отобрали у застройщика «Тим-Групп Девелопмент». Это не просто сухая новость о недвижимости. Это — кульминация войны, которую никто не замечал. Войны между бетоном и соснами, между квадратными метрами и детским смехом...

Привет, друзья! 👋 Знаю, знаю, все эти мосты, набережные и толпы туристов... А что, если я скажу вам, что в 20 минутах от центра Владивостока есть место, где время останавливается, кошелек молчит, а душа, наконец, выдыхает? Место, где не нужно никуда бежать, строить планы и бояться, что что-то упустишь. Сегодня поведем разговор о Ботаническом саде. Но не о парадном, летнем, а об осеннем — настоящем, тихом и по-настоящему нашем. Вы тоже это чувствуете? Этот вечный бег: работа, дом, пробки, новости...

Знаете, о чем я думаю, когда гуляю по вечернему Владивостоку? Вот смотришь на огни Золотого Моста, на огни на сопках — кажется, будто город парит в воздухе. Но под нами, под этим современным глянцем, лежат другие слои. Глубокие. Тёмные. Иногда — жуткие. Это как в старом доме, где под новым ламинатом скрываются просмоленные доски первого барака. Сегодня я хочу рассказать вам историю, от которой у меня до сих пор бегут мурашки. Историю о том, как здесь, на нашей земле, впервые прозвучали смертные приговоры...

Последнее воскресенье октября. Вы чувствуете? Воздух уже не просто осенний, он зимний, резкий, до костей пропитанный солёным ветром с Амурского залива. Он впитывает в себя запах моря, влажной гальки и раскалённого асфальта, сменившегося утренним ледком на лобовом стекле. Этот лёд скребёшь не скребком, а краем банковской карты, потому что скребок, как всегда, затерялся где-то в недрах бардачка. Это наш своеобразный ритуал. Сакральный акт подготовки к зиме. Для миллионов — это просто День автомобилиста...

Вглядитесь в это пожелтевшее фото. Вот она, станция Первая Речка, сто лет назад. Вот они, пассажиры эпохи: корейский торговец с тюком товара, китайский рабочий в залатанной куртке, чешский легионер в запыленной форме, смотрящий куда-то вдаль, русская переселенка с узелком, американский солдат... Кажется, от этого снимка веет пылью и паром от паровозов. Это не просто картинка из архива. Это наша общая память, вшитая в сопки и долины города. А теперь прислушайтесь. Вот он, привычный звук нашего детства и взросления — гул электропоезда, тормозящего на Первой Речке...

Она стояла у моря больше сорока лет — ржавая, но гордая. С вышки на станции ТОФ прыгали взрослые и дети, а теперь от неё остались только воспоминания и запах солёной воды. Мой личный рассказ о том, как Владивосток теряет, но не забывает. Сколько бы я ни жила во Владивостоке, этот город всё равно умудряется ломать мне сердце — тихо, без объявления войны. Просто идёшь летом по набережной, и вдруг понимаешь: чего-то не хватает. Нет той вышки. Той самой — на водной станции ТОФ, с которой когда-то начиналось настоящее лето...

Знаете, я всегда считала, что у Владивостока есть своя, особенная магия ожидания. Мы ждём туманов, как премьер в театре, ждём первого снега, как письмо от старого друга. Но есть одно ожидание, которое объединяет всех без исключения — от рыбака на льду Амурского залива до студента, бегущего на пары в сопку. Мы все, как завороженные, ждём, что же нам приготовила зима. И сегодня утром, глядя на иней, узором легший на стёкла, я поймала себя на мысли: а ведь зима уже стучится. Не томным ноябрьским дождиком, а чётким, ясным, арктическим холодом...