Вита Ларина | Игра в жизнь

— Осторожно, сейчас масло брызнет! — Ай! Уже брызнуло! Артём рассмеялся и тут же, выключив плиту, подхватил меня на руки и усадил на столешницу. — Где болит? Давай поцелую, и всё пройдет. Он нежно дул на мое покрасневшее запястье, а потом осторожно поцеловал. Я засмеялась. — Прошло! Ты мой спаситель. Что бы я без тебя делала? — Пропала бы, — серьёзно ответил он, заглядывая мне в глаза. — А я бы пропал без тебя. Мы готовили его любимую пасту с морепродуктами. За окном лил дождь, а у нас на кухне было тепло, пахло чесноком и базиликом, и тихо играло радио...

— Сашенька, ты маму любишь? — Угу… А папу ты хочешь выгнать? Кира зажмурилась на секунду, будто от яркого света. Утро только начиналось, а силы уже были на нуле. Огромная квартира с панорамными окнами медленно заливалась зимним светом, стекло поблескивало, кухня как из журнала — дорогая техника, мраморная столешница, дизайнерские стулья. И среди всей этой роскоши — она, в растянутой футболке, с хвостом на затылке и синими кругами под глазами. На стуле вертелся пятилетний Саша, размазывая кашу по всему столу...

— Ну что, подруга, опять ты в этом свитере? Сколько можно? Выкинь ты его уже, он же молью поеденный! — Не поеденный, а винтажный… И вообще, он тёплый. Пашкой пахнет… — Вот именно! Пашкой он пахнет. А Пашки твоего уже полгода как след простыл. Ты когда последний раз на себя в зеркало смотрела? Не на привидение в растянутых трениках, а на женщину? Катя замолчала, теребя край того самого серого свитера, который был ей велик размера на три. Свитер и правда пах Павлом. Или ей это только чудилось? Утро...

— Слышь, Макс, ты только посмотри! — Андрюха пихнул друга локтем, пялясь в экран своего старенького смартфона. — Это ж он! Сам Аркадий Громов! Они сидели в обшарпанной «однушке» Андрюхи на окраине их сонного городка. На столе дымилась пицца из доставки, рядом стояла початая полторашка пива. — Кто? — лениво переспросил Макс, запихивая в рот кусок пепперони. — Ну, продюсер этот, из Москвы! Который «Фабрику талантов» продвигал. Он мне в личку написал! Говорит, послушал мои демки на ютубе, голос, мол, «самородок»...

Пакет с продуктами впился в пальцы так, что они побелели, а второй, с картошкой и молоком, норовил выскользнуть. Татьяна остановилась перевести дух у покосившегося забора. Спина ныла, ноги гудели — весь день на ногах, да еще и начальник, старый ворчун, довел до белого каления своим «Татьяна, вы опять цифры перепутали!». Хотелось просто лечь и лежать. Желательно — в тишине. А впереди еще ужин готовить, стирка… Она достала телефон. Пусто. Ни звонка, ни сообщения от Виталика. А ведь обещал встретить, знал же, что она с продуктами потащится...

— Ну вот, опять набрала как на свадьбу! — Людмила с досадой смотрела на тележку, в которой с трудом помещалась гора продуктов. — И куда тебе столько, Люда? Опять ведь всё сама потащишь! Внутренний голос, который она называла «занудой», тут же зашипел: «У тебя ж операция была, забыла? Врач что говорил? Больше килограмма — ни-ни!». Но Людмила только отмахнулась. Врач — он мужчина, ему легко говорить. А ей семью кормить надо. Муж Сергей, конечно, золотой человек, но в магазин его посылать — только нервы тратить...

— Ой, Вера, сил моих больше нет! — Марина рухнула в мягкое кресло напротив психолога, даже не сняв плащ. Сумку она швырнула на пол так, будто в ней лежали кирпичи, а не косметичка и ежедневник. — Вот честное слово, еще чуть-чуть, и я кого-нибудь прибью. Или сама в окно выйду. Вера, женщина спокойная и уютная, только бровью повела. Она привыкла к таким вступлениям. — Что стряслось, Марин? Опять на работе завал? — Завал? Да если бы только завал! — Марина фыркнула, нервно теребя пуговицу на плаще. — Они меня там просто за дуру держат...

— Ох, девочки, знали бы вы, как я устала от этих мужиков! Проходу ведь не дают, честное слово! Мы с Танькой переглянулись и едва сдержали смешок. Это была вторая минута нашего знакомства с Ольгой, новенькой в нашей группе. Мы сидели в общажной курилке, и эта серая мышка, скромно опустив глазки в пол, вещала нам о своей нелегкой доле роковой красотки. Ну, чтобы вы понимали: Оля была… ну, обычная. Совсем. Блёклая, худенькая, нос картошкой, волосики жиденькие в хвостик собраны. Одевалась как училка из сельской школы — серые кофты, юбки в пол...

— Нет, ну ты послушай! Я же ему всю себя отдаю! На блюдечке с голубой каёмочкой! — Гала всплеснула руками так, что чуть не расплескала вино по всей кухне. — Это же от широты натуры! Я женщина увлекающаяся! Страстная! Вероника отхлебнула из своего бокала и усмехнулась. — Галка, есть «увлекающаяся», а есть «увлекательная». Чувствуешь разницу? Одна бежит за мужиком, высунув язык, а за другой хочется бежать. Гала была, конечно, красоткой. И фигура, и лицо — всё при ней. Но вечно какая-то суетливая, дёрганая...

— Ленка, ты чего такая кислая опять? Елена только вздохнула и уткнулась обратно в монитор. Светка, ее коллега, хорошая баба, но иногда просто невыносимая. Лезет со своим позитивом, когда тошно так, хоть вой. Лена сидела в своем офисе, красивая, ухоженная — волосок к волоску, блузка дорогущая. А внутри — выжженное поле. Полгода прошло, как муж, Вадик, ушёл в закат. И ладно бы к какой-нибудь модели, так ведь нет! К продавщице из цветочного! «С ней, Лена, легко, — сказал он тогда на прощание. — А с тобой я как на экзамене всю жизнь»...

— Ковальчук! Опять в облаках витаешь? — голос Елены Викторовны, как удар хлыста, перекрыл даже гул станков. — Сварной шов кривой, как твоя жизнь! Переделывать! Сейчас же! Рабочий, здоровенный детина, аж вжался в пол. Елена прошла дальше по цеху, цокая каблуками по бетону так, что искры, казалось, летели. Ох, и не любили её здесь! Боялись до икоты. «Железная леди», «Генеральша в юбке» — как только за глаза не называли. А ей-то что? Главное, чтобы план выполняли. Завод металлоконструкций — это вам не салон красоты, тут сопли жевать некогда...

— Ох, Ирка, ты только глянь! Нет, ну ты глянь! — Да тише ты, Свет, не ори так. Чего я там не видела? Ирина, уставшая после работы, недовольно буркнула, выходя из примерочной. Настроение — ноль, даже в минус ушло. В зеркале — серая мышь в сером же платье. Скукотища. А тут ещё эта дамочка рядом вертится. — Ну красота же! — щебетала незнакомка, крутясь перед огромным зеркалом в коридоре. Ирка подняла глаза и чуть не ослепла. Желтый. Нет, не так. ЖЕЛТЫЙ! Платье — вырви глаз, лимонное, яркое, аж зубы сводит...