Семья

Пакет с продуктами впился в пальцы так, что они побелели, а второй, с картошкой и молоком, норовил выскользнуть. Татьяна остановилась перевести дух у покосившегося забора. Спина ныла, ноги гудели — весь день на ногах, да еще и начальник, старый ворчун, довел до белого каления своим «Татьяна, вы опять цифры перепутали!». Хотелось просто лечь и лежать. Желательно — в тишине. А впереди еще ужин готовить, стирка… Она достала телефон. Пусто. Ни звонка, ни сообщения от Виталика. А ведь обещал встретить, знал же, что она с продуктами потащится...

— Олег, я все понимаю, поиск себя — дело тонкое, но ты можешь хотя бы на меня посмотреть, когда я с тобой разговариваю? Олег даже не почесался. Сидит, жует багет, в телефон уткнулся. — В субботу мама придет, — буркнул он с полным ртом. — Вечером. У меня аж вилка из рук выпала. — Ой, ну что ты начинаешь, — он наконец-то соизволил поднять глаза. Такие ясные, голубые, как у котёнка. И пустые. — Она же не с утра придёт. Успеешь еще марафет навести. Мама любит, когда уютно. — Ой, ну что ты начинаешь, — он наконец-то соизволил поднять глаза...

— Мам, да вы с бабушкой просто сговорились! У меня, может, любовь всей жизни, а вы про какую-то учёбу заладили! Ольга нервно теребила край кружевной скатерти, глядя на мать исподлобья. Ей было двадцать один, в голове гулял ветер, а в сердце полыхал пожар. — Оленька, ну какой Витя? — вздыхала Вера Павловна. — Он же ветер в поле. Ни образования, ни целей. Финансист, скажи на милость! Да он и таблицу умножения с трудом помнит. — Это вы его не знаете! Он талантливый! Он… он просто ещё не нашел себя!...

— Мама, ты только послушай! Это не просто идея, это золотая жила! Дверь квартиры Ирины Павловны, казалось, вот-вот слетит с петель. На пороге стояли ее дочь Катя и зять Виктор. Глаза обоих горели нездоровым блеском, а под мышкой Виктор сжимал пухлую папку, словно драгоценность. Не дав матери опомниться, они вихрем влетели в гостиную. — Привет, мам! Кофе поставишь? — Катя бросила на кресло дорогую сумочку и тут же начала суетиться, создавая иллюзию домашнего уюта, которого в ее визитах не было уже много лет...

— Мы опоздаем, Ксюш. Такси уже ждет! — Бегу, бегу! Ксения выпорхнула из спальни, на ходу застегивая сережку, и покружилась перед мужем. На ней было то самое шелковое платье цвета ночного неба, которое он подарил ей на прошлый день рождения. — Ну как? — спросила она, улыбаясь. — Как всегда, неотразима, — ответил Кирилл, целуя ее в плечо. — Готова к нашему вечеру? Сегодня была их седьмая годовщина. «Медная свадьба», как утром с важным видом сообщила всезнающая «Алиса» из колонки на кухне. Они решили не устраивать шумных сборищ...

— Решено. Он отправится в приют. А ты — в лицей-интернат, чтобы дурь из головы выбить и забыть, как страшный сон. Слова отца, Виктора Андреевича, упали в залитую солнцем комнату. Катя сидела на кровати, сжимая в руке золотую медаль за победу на олимпиаде по химии. Всего полгода назад эта медаль была ее гордостью, билетом в лучший вуз страны. А сейчас — просто кусок бесполезного металла. Напротив, у окна, стоял отец, высокий, сухой, скрестив руки на груди. Мать, Вероника, замерла на диване, вжавшись в подушки...