Рассеянный хореограф

– Господи, и почему я согласилась? – жала плечами Лиза, давя на газ, – Это ж даже не Ярославль, это гораздо дальше. Мы ж за день не управимся! Но Ольга рассказывала суть дела. Лиза смотрела в зеркало на Юлию, сидящую на заднем сиденье, и понимала – а ведь вполне возможно, что Ольга права. И все ее проблемы из-за этой непредвиденной дальней поездки – ничто по сравнению с горем матери. Юлия сидела сзади удручённая, прикрытая капюшоном куртки – она не верила. Она помнила сестру Любу совсем калекой...

На следующий день Игорь Георгиевич звал весь отдел на дачу.  – У него ещё и дача есть? – выпалила Ольга, – Знала б, ещё б в универе охмурила. – А Вы худенькая были? – повернулся, крутанувшись в кресле, Саша Лопатин, следователь. – А чего, сейчас бы не потянула? Ты это хочешь сказать? – Да нет, – замялся он, – Просто интересно. – У меня нет лишнего веса: это всё ‒ тяжёлый характер, – пропела Ольга, и Саша смутился, уткнулся в свой экран. Начало истории Предыдущая часть – Если смолоду ума нет, то не жди его и в сто лет, – философски изрек Вик Викторыч...

Квартира, в которую она заехала, была совсем другой. Абсолютный совдеп со стенкой с хрусталем, маленькой лёгкой кухней, тяжелой мягкой велюровой мебелью и белой напольной вазой с финской сосной в углу. Зал проходной, за ним – узкая спальня с письменным столом и полутораспальной полированной кроватью и шифоньером. Начало истории Все приятно и чисто. Единственный минус – чужие вещи, лежащие и висящие в шкафу. Колтун тут же позвонил хозяину, переговорили. Прапорщик Литвинов обещал в ближайшее время вещи из шкафа убрать...

– Привет, По-новой, как жизнь старушечья? – Это кто такой борзый?  – Не узнала? Ты чего? Как можно не узнать такую шишку следственного комитета, как я?  – КОлтун, ты что ли? Болван! – Я я...скучал, понимаешь... – Ааа ... Бум считать, что поверила. – Не-е, правда – скучал. Забыл, когда меня на "ты" звали и по фамилии. А уж болваном... А тут ... такое родное. – Да и я забыла, про "по-новой". Давно уж фамилию сменила. Не Панова я нынче, а Гусева.  – Знаю, знаю. Неуж думаешь, что не знаю?  – Ну да, ты ж шишка сыска...

То, каким упорством, силой духа и жизнелюбием отличаются люди с ограниченными возможностями здоровья, – ни для кого не секрет. И сегодня я напомню об одном таком человеке. Имя его – Григорий Журавлев. Гриша был долгожданным ребенком и появился на свет в 1858 году в селе Утевка Самарской губернии Бузулукского уезда. Но как только родители увидели ребенка, то сразу отказались от него. Руки новорожденного отсутствовали до локтей, ноги – до колен. Судьбу Гришеньки решил дед, пообещав научить его всему, что знает сам...

Баба Груня слушала крики, доносившиеся с кухни. Ругались внучка и правнучка. Внучка ее, сорокалетняя Галина, с дочкой своей, юной длинноногой Машей, пришедшей с гулянки в ночь. Видать, отхлестала Галина Машку полотенцем. Маша ревела, оправдывалась, кричала в ответ, Галина надрывалась в обвинениях. Время ли ругаться? Ночь на дворе. Да и с высоты прожитых лет бабе Груне ссоры и ругани казались лишними, ни к чему не приводящими, ненужными и пугающими. Она думала о вечном, о своих ошибках, и уж давно причислила все крики и скандалы к грехам...

– А гостиница у вас есть? – Не-е... гостиницы у нас нет, - ответили ему на вокзале, – А Вы идите прямо по базарной площади, а там увидите Дом приезжих. Первые впечатления от городка были так себе. Он ютился среди лесов и болот. С областным центром его связывала узкоколейная ветка. Сюда направили Алексея по журналистской линии. Здесь успешно развивались торфяники – гектары земли после дренажа успешно плодородили. Отличный урожай капусты собрал местный совхоз. Но Алексея Семёнова, столичного журналиста, интересовали не только эти гектары...

Детей он нашел в холодном доме их бабки. Опять лаяла собака, но теперь из дома вышла Катя, смело отодвинула пса. Они и в доме ходили в куртках и шапках, отовсюду лезла стужа. Старушки дома не было. – Ушла, – сказала девочка, и Дмитрий из разговора понял, что дети ее даже не видели, пришли сами в открытый дом, когда их бабушки там не было.  Начало рассказа Он растерянно постоял посреди комнаты, а потом решительно махнул рукой.  – Катя, поехали со мной. У нас переночуете, в тепле. Тут вон какая стужа, – это решение было таким естественным...

– Посмотрите за ним!  Дмитрий не ожидал, смотрел он в это время на аптечную витрину, заинтересованно читал названия лекарств от желудочных болей. Жена попросила заскочить в аптеку, вот и заскочил.  И вдруг... В его объемистой ладони – маленькая липкая грязная ладошка мальчика, малыша в синей куртке. Дмитрий вообще никогда не имел дело с детьми, уж забыл, как с ними общаться. Но даже если б помнил, не успел бы что-либо сказать – девочке и след простыл.  А мальчишка посмотрел на него бездонными голубыми...

Ей было 23 года. Она была на пятом месяце беременности. Получила задание и расплакалась. Сельская молодая учительница, партизанка, разведчица Матрёна Вольская... Мотя... Огромное количество детей надо было провести под носом у фашистов и полицаев. Пройти между минных полей, миновать болота. Был риск попасть под обстрел… Но растерянность у разведчицы была недолгой. Через минуту, смахнув слезы, Матрена сказала: «Задание поняла». Во время оккупации Смоленской области фашисты жгли деревни, уничтожали мирное население...

Успех — это способность переходить от одной неудачи к другой без потери энтузиазма – прочла где-то Аля. Но когда она объездила полгорода в поисках работы, обзвонила десятки организаций, энтузиазму пришел конец. Она шагнула в известный интернет-магазин, на дверях которого красовалось объявление: требуется сотрудник. Просидела на кушетке битый час, ожидая, когда освободится работница, чтоб перекинуться с ней парой слов, а через день уже проходила собеседование и онлайн-курсы.  Начало рассказа Аля считала, что работа эта временная – уволится, когда найдет что-нибудь хорошее по специальности...