Денис Соловьев

Крик гибели артефакта ещё вибрировал в костях, как гудение погребального колокола. Казалось, сам воздух не мог успокоиться - он дрожал, шипел, скребся по стенам, как если бы древняя сущность, разрушенная и изгнанная, всё ещё пыталась уцепиться за этот мир хотя бы остатком воли. Но времени не было. Если бунт будет подавлен, если хотя бы один из командующих восстановит контроль - они станут следующими в очереди. И их смерть уже не будет быстрой. Кайлен едва стоял на ногах. Пульс в висках отдавался ломотой в затылке...

Кайлен медленно шёл вперёд, чувствуя, как каждый шаг отдаётся внутри тела вибрацией - не звуком, а давлением, словно само пространство дышало через его кости. Воздух был густой, пропитанный озоном и чем-то ещё… чем-то живым. Он слышал, как гудит артефакт, его пение усиливалось, становясь почти разумным. Перед ним - Таль. Подвешенная в воздухе, как марионетка, чьё сознание уже растворилось в пульсирующем потоке. С каждым мигом она всё меньше напоминала человека. Молнии энергии оплетали её тело, дёргали за мышцы, разрывали кожу проекциями света...

Фортис-Лимнус содрогнулся. Сначала - от дрожи пола. Затем - от звука. Гул сирены пронзил комплекс, вонзился в уши, как тонкая игла. Резкий, нечеловеческий звук, похожий не на предупреждение, а на предсмертный крик. Света стало меньше, но вспышек - больше. Где-то полыхнул огонь. Потом сразу в трёх местах. Потом в пятнадцати. Бунт «красных» начался. Кайлен и Таль пробирались сквозь коридоры, по которым до этого бродили в тишине. Теперь эти коридоры стали глотками ада. Стены в трещинах, пол покрыт кровью и обломками...

Туман не уходил. Уже третий день подряд он висел над Фортис-Лимнусом, словно сама атмосфера пыталась скрыть происходящее от небес. Серые волны стелились по перрону прибытия, заволакивая бетон, закрывая обзор. Всё было тусклым, размытым, будто время застыло. Кайлен Арст стоял у самой кромки платформы. Руки в карманах. Плечи опущены. Он смотрел в пустоту, куда обычно прибывали бронированные капсулы с новыми заключёнными. Но сегодня - только туман. Печаль давила изнутри. Она не была внезапной. Это было старое, выученное чувство...

Туман в этот день пришёл не с предгорий, как бывало, а изнутри самой земли. Молочно-серый, тяжёлый, он клубился по коридорам Фортис-Лимнуса, просачиваясь сквозь вентиляционные шахты, и казалось, будто сама тюрьма вздыхает сквозь трещины своего бетонного тела. Камеры видеонаблюдения отключались на секунды, замирали датчики. Таль, всё ещё не привыкшая к ночным караулам, пробормотала, вглядываясь в блеклые отсветы фонарей внизу: -Это не обычный туман. Он давит. Кухня для персонала, пропахшая хмелем и пережаренной крупой, в этот раз встретила их клубами чёрного дыма...

Станция отбытия «Аскен-9» выросла над отвесным обрывом, словно сама Империя не доверяла земле под ногами. Белоснежные шпили тянулись в небо, острые, как приговор. На идеально полированном полу чёрные линии резкими углами пересекали пространство, указывая направление каждому шагу, не давая места сомнению. Перил не было - человек разума знал границы и не приближался к краю. Для остальных - бездна. Три месяца разлуки. Даже в мире, где эмоции считались слабостью, встреча группы 49-ФСНБ вызвала внутренние колебания...

Первый раз когда я решил поучаствовать в литературном конкурсе от Шторма⚡ и вот как это было: Город Иш’Каар, столица Империи Алогос, едва просыпался. Но просыпался по графику - как всегда. Плавный переход из темноты в дневное сияние - не работа солнца, а эффект систем освещения, встроенных в градоструктуру. Здесь всё было под контролем: от биоритмов жителей до скорости ветра. Это был город чистого порядка, стерильной логики, холодной власти. На одном из самых возвышенных уровней столицы, среди симметричных...

Тьма. Воронка вновь раскрылась передо мной, и теперь я падал — не вниз и не вверх, а куда-то сквозь. Пространство крутилось, переливалось, и вдруг в нём начали проступать огни, как будто кто-то зажигал фонари один за другим вдоль моей дороги. Первым появился силуэт пожилого мужчины. Он шагал по знакомой брусчатой дорожке, держа руки за спиной. Его серый плащ слегка колыхался от ветра, шляпа отбрасывала длинную тень на лицо. Он остановился, заметив меня, и тихо сказал: — Я видел, как ты сидел за своим столом в министерстве… Ты умел слышать чужие мечты лучше многих...

Передо мной, среди бескрайних полей, возвышалось странное строение. Оно не было ни дворцом, ни башней — скорее огромной круглой сферой, но сплюснутой, не слишком высокой. Всё здание было почти целиком из стекла, и от этого казалось одновременно хрупким и чуждым в этом месте. Солнечные лучи скользили по его поверхности, отражались тысячами бликов, и я невольно подумал: одно неверное движение — и всё это рассыплется, как зеркало, упавшее с высоты. Вокруг не было ничего, кроме мягко колышущихся полей цветов...

Я вышел из воронки и оказался на площади, которая с первого взгляда казалась безупречной. Асфальт был идеально ровным, ни трещины, ни сорнячка между плитами. Скамейки стояли по линейке, одинакового цвета, одинакового размера, и на каждой сидел кто-то — ровно по центру, спина прямая, руки на коленях. Никто не ерзал, не болтал ногами, не поправлял одежду. Дома вокруг были гладкими, будто выточенными из одного материала, без лишних деталей. Каждое окно — однообразное, одинакового размера и на одинаковой высоте...

Я шагнул из воронки — и оказался на улице, которая сперва показалась удивительно обычной. Асфальт, дома в несколько этажей, вывески, светофор на перекрёстке. Всё было знакомо до мельчайших деталей, и только спустя несколько секунд я понял: здесь всё работает «не так». Светофор горел красным, а люди спокойно шли через дорогу, смеясь, болтая друг с другом. Машины послушно стояли, будто так и должно быть. На газоне сидела группа подростков, ели мороженое и пили кофе сидя на траве, прямо рядом с вывеской «По газону ходить!», хотя в паре шагов стояли пустые лавки...

Обычным пасмурным утром я проснулся, как всегда, рано. Будильник звенел не более одного раза - у меня никогда не было привычки оттягивать момент пробуждения. Всё происходило по отточенной годами схеме, почти механически, будто я был солдатом, исполняющим приказ. Я поднялся с кровати, ступни коснулись холодного пола, и первым делом я пошёл на кухню, чтобы закурить свою первую сигарету за день. Сигарета всегда была частью пробуждения. Пока табачный дым наполнял лёгкие, мозг словно окончательно просыпался и сразу же начинал привычную бомбардировку - мысли, вопросы, переживания...