Одиннадцатая часть второй главы автобиографичной книги "Восточный фронт". Ссылки на предыдущие части после статьи.
Понедельник день тяжелый.
Уже после третьего урока, на перемене, пришлось идти домой к Руслану.
Позвонила его бабушка и попросила помощи. Отец Руслана, пьяный и злой, в очередной раз ломился в дверь квартиры. Милицию даже и не вызывали, памятуя чем заканчивались предыдущие вызовы. В лучшем случае дебошира заберут в отделение, где он посидит часа два-три и уйдет восвояси. И под дверью квартиры появится с настроением еще худшим, чем было до пережитых приключений. Оно нужно? Оно не нужно.
Стараясь усилием воли унять громко колотившиеся сердце, Дмитрий сунул в карман брюк «раскладуху». Глядя в отражение стеклянной дверцы шкафа, поправил галстук и рубашку, во всю грудь вдохнул и вышел из кабинета.
Около железной двери Русланова подъезда стоял знакомый парень, что лишь омрачило общий настрой.
– А ты чего не учишься, бандит?
– Здрасти Дмитрий Николаевич! – Во все лицо улыбаясь ответил парнишка. – А меня дома оставили, я заболел.
– Это чем же? Воспалением хитрости? По твоей роже не скажешь, что ты болен. – Про себя Дмитрий рассуждал, чем может обернуться данная встреча для него, если случится драка с отцом Руслана.
– Ну да, как-то так… – Засмеялся пацан, направляя дымную струю в небо и стряхивая пепел наполовину выкуренной сигареты.
– Слушай, а ты отца Руслана знаешь? – Решился на вопрос учитель, понимая, что от свидетеля уже точно не избавиться и стараясь получить хоть немного информации.
– Да, знаю.
– Он заходил? – Кивнул на дверь Дмитрий.
– Да, минут пятнадцать назад.
– Пьяный был, агрессивный?
– Ага, как всегда. А вам зачем?
– Много будешь знать, плохо будешь спать. Ладно, бывай. Пойду я. Поговорить с ним нужно.
Набрав кодовое сочетание цифр и услышав тихий щелчок замка, Дмитрий потянул за ручку и отворил дверь. В подъезде было на удивление чисто, сухо и прохладно. Ничем не воняло. Криков слышно не было. И только поднявшись на лестничную клетку четвертого этажа, он расслышал доносившиеся из-за двери вопли пьяного родителя.
Они так и договаривались с бабушкой Руслана. Отца она впускает, дверь оставляет незапертой и незаметно звонит учителю.
Дмитрий осторожно открыл дверь и прошел внутрь ступая по старенькому, но чистому и мягкому половику обутыми ногами. И отец и бабушка Руслана находились в единственной комнате маленькой квартирки, при этом бабушка тихо сидела на диване, сложив руки на коленях, а пьяный мужчина возвышался над ней своим средним ростом. Запах многодневного перегара доносился до Дмитрия через ту пару метров, которая их разделяла.
– Перестань орать!
Повисла пауза. Удивленный «отец семейства» повернул голову и уставился на незнакомца непонимающими глазами так и продолжая стоять покачиваясь. Только руки опустил вдоль туловища.
– А ты кто такой? – По-особенному, угрожающе вытянул шею в сторону незнакомца.
– Классный руководитель твоего сына. И заместитель директора по безопасности по совместительству. Ты чего сюда пришел? Ты тут прописан? Нет. Тебе тут рады? Нет. Ты мешаешь жить пацану. Он из-за тебя учиться нормально не может. Да что там учиться! Спать не может из-за тебя. Уходи, и чтобы я тебя тут больше не видел.
– А ты кто такой?! – Повторил ошарашенный уголовник, удерживая шею в том же состоянии. К данному жесту добавились прыгнувшие вверх брови и вылезшие «из орбит» глаза с красными жилками.
– Ты дурак что ли?! – Перешел совсем на другие, уличные интонации Дмитрий. Тепличный обыватель знаком с ними в лучшем случае из фильмов про бандитов и разбойников. А в худшем – из собственной жизни, когда она сталкивает беспомощного «компетентного потребителя» с теми, кто «разводит лохов». – Я тебе только что все объяснил! Собирай своё обоссаное шмотьё и пошел отсюда! Или тебе помощь нужна? – Он угрожающе надвинулся вперед.
Используя возможность, пожилая женщина тихонечко проскользнула мимо Дмитрия и спряталась на кухне. Пьяный уголовник же что-то там себе сообразил и решил по возможности не обострять ситуацию, оставляя, все же, за собой последнее слово.
– Сейчас! – Буркнул, отворачиваясь и выдвигая какой-то ящик шкафа.
– Куда ты лезешь?! Тут ничего твоего нет! Одевайся по-хорошему.
– Тут деньги мои! – Не поворачиваясь, ответил заросший жесткой щетиной, нечесаный мужчина.
– Никаких там денег у него нету! – Закричала из кухни старушка. – Не позволяйте ему Дмитрий Николаевич! Сейчас опять ограбит нас!
Более не мешкая, Дмитрий отвесил пинка по выставленному костлявому заду. Разговаривать и дальше в прежнем формате означало бы продемонстрировать слабость. Кроме того, такие вопросы просто словами не решаются. Если «просто слова», то повторение ситуации уже очень скоро.
Мужчина не удержал равновесия и, сохраняя согнутое положение, ударился головой о стену шкафа. После этого неожиданно бодро распрямился и повернулся к обидчику.
– Ты че?! О…уел?! Да я тебя… на… порву…
– Заткнись, сказал! Это я тебя порву, если ты сейчас же не уберешься отсюда. – После этих слов Дмитрий отодвинулся с прохода, приглашая к выходу.
Немного помолчав, мужчина захватил свои вещи, лежавшие до этого бесформенной вонючей кучей на полу около дивана и прошел в коридор. Проходя мимо учителя, он косился весьма однозначным взглядом.
– Жрать мне дай! – Рявкнул сын, обращаясь к матери.
– Иди отсюда ирод! Ничего тебе не дам! – Махнула рукой старушка из маленькой кухоньки.
– Пошел вон! – Осторожно прихватил за плечо Дмитрий, направляя к двери.
– Ну ты! Мы тебя найдем! На куски порвем!
– Иди-иди уже. Рвач вафельный.
Дождавшись, когда обувшийся «гость» откроет дверь и не слушая грозных слов, Дмитрий сильно толкнул его, ускорив собственное движение. Дверь широко распахнулась и остановилась, удерживаемая зацепившимся отцом Руслана.
Выйдя в коридор и осмотревшись по сторонам, Дмитрий ударил по руке своего «собеседника», заставив его отпустить ручку. Попрощавшись с испуганной старушкой, прикрыв дверь и еще раз осмотревшись, резко повернулся к уголовнику, заставляя его вжаться в угол. Быстро взметнувшаяся рука вцепилась в горло. Пальцы зажали обтянутый синюшной кожей кадык. Первый раз в жизни Дмитрий давил так сильно.
– Руки свои опустил и стой спокойно! Иначе горло тебе порву! Свидетелей-то щас нет! Опусти-ил руки, говорю! – Повторил он, видя попытки противника освободиться, и усилил давление. – Вот так. А теперь слушай внимательно!
И он заговорил. Заговорил так, как нужно было и как сразу хотелось говорить с такими как этот уголовник. Заговорил, не следя за выражениями, не сдерживаясь в эмоциях. Вплотную приблизив лицо свое к искаженному страхом и болью лицу отца Руслана.
– Ты все понял?! Глазами мне кивни, если понял! Не слышу! Вот так!
Отпустив горло и не обращая внимания на пыхтение и кашель, которые тут же разнеслись на лестничные пролеты в обе стороны, Дмитрий ударил коленом в живот. Тщедушное тело тут же согнулось, упало на потерявшие силу ноги.
– Еще раз ты подойдешь к этой двери, я тебя убью. Отберешь деньги у матери или сына – убью.
Спокойно спустившись по лестнице, Дмитрий вышел в солнечный осенний день. Знакомого пацана у подъезда не было.
Потом, в скверном настроении, долго отмывал руки в школьном туалете. И если подумать, то отмывал вовсе не от возможной инфекции…
Оставался еще один урок. В десятом классе.
Выйдя из туалета, отряхивая руки от воды, Дмитрий вспомнил один из селекторов. Там министр образования Москвы изображал из себя радетеля российского образования. И важнейшим вопросом в этом контексте он видел именно туалеты. Нет! Ни в коем случае Дмитрий не считал, что все сказанное этим человеком было глупостью. Так быть не могло в принципе – не тот человек министр. Да и не могут, как ни крути, глупые люди занимать подобные государственные посты. Но оно… как бы это сказать… мешано с ложью. Или с непониманием ситуации до конца. Или и с тем, и с другим вместе. А скорее всего с намеренным вредительством.
Туалеты – воспитывал министр – должны быть идеальными. По туалету можно определить, какая работа ведется в школе. Если туалеты отремонтированы, чисты, снабжены мылом, салфетками и другими принадлежностями, то знающий и понимающий человек сразу может сказать, что в данной школе дети воспитаны и культурны – учителя работают. Если же туалеты находятся в плачевном состоянии… Дмитрий усмехнулся. О плачевном состоянии он знал не понаслышке.
Когда-то в самый первый раз он уверенно проигнорировал возможность ходить по нужде в учительские туалеты, закрывавшиеся на ключ. Проигнорировал исходя из простого убеждения: если ты хочешь быть с детьми, понимать детей, быть принятым детьми, то гадить тоже нужно в один унитаз. Низкая философия? Может быть. Зато максимально прикладная.
Какие это были туалеты! Дух захватывало! Причем в буквальном смысле. Заходя в такой «толчок», посетитель (ежели мог в силу возраста) вспоминал песню про айсберг в океане из «Ну погоди» и уподоблялся поющему в дыму зайцу. Дух захватывало, кстати, именно от дыма, который валил через открытые двери в коридор. И в точности как в той песне, где-то в дыму «Кто-то бродит рядом, смотрит в спину жадным взглядом. Кто же он на самом деле: хищник или человек?». Ну хорошо, пусть не бродит, а сидит на подоконнике. И смотрит не в спину, а в лицо. Да и взгляд у него не жадный, а наглый и самоуверенный, потому что в туалетах «тусуют» самые авторитетные хулиганы. Но песня все равно вспоминается. А дух могло захватывать, кстати, не только от дыма. Даже у Дмитрия при входе в «толчок» дух захватывало еще и от страха. Как не стыдно было в этом признаваться – именно от страха. Потому что любой поход в туалет мог закончиться банальным, но горячим конфликтом. И было очень важно не дать этому страху выползти наружу, не позволить выдать тебя «с потрохами», перечеркнуть с таким трудом наводившийся «хозяйский» камуфляж.
Вместо мыла в таком туалете заплеванные раковины в засохших соплях, зачастую с кровавыми потеками на белом фаянсе. Вместо бумажных салфеток закиданные окурками и заплеванные полы. Ни разу не видел Дмитрий такого, чтобы все лампы горели одновременно. Как минимум одна да перегоревшая или разбитая. Зато весь потолок усеян прилипшими пятнами туалетной бумаги, свисают «сталактиты» самодельных спичечных «ракет».
А стены?! Если эти стены сохранятся после конца света, которым с завидной регулярностью пугают «ширнармассы» различного толка предсказатели, то через сотни лет ими займутся новые ученые. Они будут расшифровывать «наскальную живопись» и защищать диссертации, делая различные предположения относительно скрытого за ней смысла. Может быть, предположат они, ушедшая цивилизация была языческой. Именно поэтому на стенах в таком количестве изображались мужские детородные органы. Скорее всего, как оберег от злых духов и болезней. А вот эта клинопись… под рисунком…что тут у нас? Косой крестик, недокрестик и две косо перечеркнутые палочки – это некое короткое заклятие, которое почти всегда записывалось под данным оберегающим рисунком…
Долго будут спорить эти возможные ученые, и высказывать различные доводы в пользу своих теорий и гипотез, даже не предполагая вопиющей простоты истинной причины. Еще бы! Кому в голову может прийти мысль, что столь высокоразвитая цивилизация на таком низком уровне держит обучение и воспитание своих детей?
Не выдержавшие натиска ног и кулаков, отвалившиеся от стен плитки, разбитые стеклопакеты с наклеенными на осколках стикерами фанатских клубов. Сорванные с петель двери в туалетные кабинки, являющиеся сильной головной болью Елены Сергеевны. Иванов Петька об этом не думает. Он ради простого интереса шандарахнул дверью и наблюдает, как выскочил дюбель-гвоздь из облицовочной плитки. Как отскочил дверной навес и упала дверь. И ему все равно, он не считает тех часов и даже дней, которые потратит школьный завхоз на их восстановление. Он не знает, что даже просто дозвониться до «обслуживающей компании» бывает… не просто. И даже если ты дозвонился, то совсем не факт, что они приедут сразу. Скорее всего, надо будет звонить еще и еще раз. И ругаться, просить, уговаривать, ждать. И приедут они в лучшем случае через несколько дней, за которые многострадальную дверь в каком только качестве не используют. И ведь найдут, куда ты ее не прячь. А когда «специалисты» компании приедут, то совершенно не заинтересованные в результате своей работы, они закрепят эту дверь на старом разбитом месте кое-как, лишь бы закрыть заявку. И, само собой, эта же проблема выскочит заново уже через неделю. И с каждым днем ворох таких проблем все увеличивается, грозя с головой накрыть и завхоза, и безопасника и самого директора. Но школьник всего этого не знает.
Можно ли представить, что министр столь же информирован, как и школьник? Если только в страшном сне. А значит, министр знает об этом. Знает, но продолжает настаивать на данной порочной системе. А если продолжает, значит что? Тут начинает работать простое правило: если ты не видишь логических объяснений какому-либо социальному явлению, смело объясняй это деньгами.
Что до школьников и туалетов, то все те ребята, которые не входят в «авторитетный пул», стараются на переменах нужду не справлять. Они правдами и неправдами убегают с уроков и только так, в относительном спокойствии и безопасности, но все же весьма поспешая, расстегивают свои ширинки перед расшатанными, а то и разбитыми унитазами. Одновременно прислушиваясь: не зайдет ли кто? Естественно, что в таких условиях они даже не задумываются над тем, куда бьет прозрачно-желтая струя, не говоря уже о сливной ручке на бачке. Кстати, именно из-за подобной поспешности вторых, осторожных, и благодаря самоуверенности первых, наглых, мало-мальски наблюдательный посетитель туалетов может заметить пакеты из-под «травки» частенько плавающие в пенной воде.
Так вот, «если же туалеты находятся в плачевном состоянии» – говорит министр, «это демонстрирует полную профессиональную некомпетентность наших управленцев, которым даны все права, свободы и очень значительные средства и наших учителей, которые не могут воспитать детей. Да и как их воспитаешь, если заставляешь, прошу прощения, справлять нужду в таких нечеловеческих условиях? Сами-то ходят в свои туалеты где и бумага есть и мыло…».
И не может министр не знать, что школ подобной этой, в которой Дмитрий имеет счастье работать, по городу много. Не может не знать, что данная проблема очень и очень редко решается сменой директора. Не может не понимать, что наглость, хамство, дерзость учеников берут свое начало в той вседозволенности, в той «свободе», которую им, «личностям» дали демократические «эффективные управленцы» постсоветского периода. Не может не понимать, что для полноценной работы учитель должен иметь не больше одной ставки и классного руководства. И не иметь никакой другой бумажной, электронной, конкурсной, олимпиадной работы и отчетности. Но при этом, понимая данное условие, он требует, чтобы учитель получал большую сумму денег, которую директора могут обеспечить только сокращением одной части учителей и распределением их обязанностей и денег среди оставшейся части… В общем, если начинать разбираться и делать это привлекая действительных практиков с мест, собирать статистку, рыться в причинах и следствиях… То…
Не любят министра в общем. Нигде. И никто.
Но молчат. Никогда и ни в коем случае не возражают. Ведь демократия же и свобода слова.
Это при тоталитарном и кровавом энкавэдэшном режиме учитель мог позволить себе написать тирану Сталину откровенное письмо. И получить после этого не расстрел или ссылку и даже не увольнение, а…
«Преподавателю Мартышкину» – писал Сталин. «Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо. Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженности работой. Прошу извинения.
Василий – избалованный юноша средних способностей. Дикаренок (тип скифа!), не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких «руководителей», нередко нахал со слабой или – вернее – неорганизованной волей.
Его избаловали всякие «кумы» и «кумушки», то и дело подчеркивающие, что он «сын Сталина».
Я рад, что в Вашем лице нашелся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого Вами, люди–тряпки, которым не место в школе, и если наглец Василий не успел еще погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое–какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника насчет «самоубийства». Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
Привет!
И. Сталин. 8.VI.38 г».
Дмитрий нашел данный документ на просторах Интернета. Было конечно «либерально–демократическое» мнение о том, что он является подделкой. Но, если ты не историк и не видел документа (или его отсутствия) лично, то остается либо верить, либо НЕ верить. А это уже дело вкуса. В качестве косвенного доказательства того, что описанный случай имел место в реальности, вспоминались другие слова Вождя, которые он произнес в ответ на предложение фашистов обменять сына Сталина Якова Джугашвили на фельдмаршала Паулюса.
«Я солдата на фельдмаршала не обмениваю» – отрезал Иосиф Виссарионович.
Как бы там ни было, но вот написать министру не смел никто. По крайней мере, на памяти Дмитрия такого не случалось никогда.
От размышлений его отвлёк звонок. И крики, доносившиеся от окна рекреации.
Выйдя в широкую её часть, он заметил Борца, с которым познакомился когда-то «на подоконнике». В этот раз Борец с компанией обосновался тоже около него, а на нем крутилась монетка, которую ребята по очереди ускоряли щелчком указательного пальца, не давая упасть.
Дождавшись, когда кругляшок пятирублевки все-таки упадет, Дмитрий увидел продолжение. Борец, обрадованный неудачей противника по игре, радостно вскрикнул, схватил монетку и уложил ее на дальнем крае подоконника. Другой рукой он установил кулак проигравшего товарища в том месте, которое показалось ему более удобным. Установил таким образом, чтобы костяшки пальцев опирались на плоскость пластика. Закусив губу и прицелившись, большим пальцем он метнул монету в кулак. Не промазал. Он вообще мазал редко, судя по кровавым рубцам, в беспорядке украшавшим руку его напарника.
– Здорово пацаны! Чего это вы до звонка в игры играете?
Все молчали, с ухмылочками переглядываясь между собой.
Дмитрий знал, что ему будут врать. Но уличать их во лжи не собирался. Другой учитель вообще не подошел бы к данной компании, побоявшись того, что его просто-напросто пошлют в пешее эротическое путешествие – такая уж это была компания. Дмитрий не боялся. Знал, что не пошлют. А вранье… Пусть врут. Когда человек врет, он укореняет в себе чувство страха перед тем, кому он врёт. И привыкает к такому положению вещей. За неимением и невозможностью других воспитательных средств сойдет и это.
– Хасанбек! Чего молчишь? Кроме тебя никто не ответит. – Польстил подрастающему горцу учитель.
– Да мы это… Отпустили нас Дмитрий… – Забылся парень.
– Николаевич. Дим-Колян.
– Что? – Резко переспросил, вздергивая подбородок и подозрительно посмотрел школьник.
– Дим-Колян. Это запомни, а «Дмитрий Николаевич» будет вспоминаться.
Дмитрий улыбнулся. Заулыбался Хасанбек, а за ним и все остальные.
– А можно...? Мы тут это… Придумали, как вас называть. Ну, вы же ходите везде, смотрите за всеми… Можно вас называть…
– Ну, как?
– Дядя Дим? – Сказал и растянул губы в широкой улыбке, показывая крепкие зубы.
Глядя на неподдельные веселые искорки в его глазах, засмеялся и Дмитрий.
– Можно. Только тебе. За смелость. А остальные, как все.
– Договорились! – Обрадовался коренастый парень и тут же предложил: – Хотите поиграть?
– Да я не умею. – Начал «ломаться» Дмитрий.
– Да вы боитесь просто!
– Я боюсь? Чего?
– Что я вам по кулаку настучу.
– Настучишь конечно, ведь я не умею. Говорю же.
– Да не бойтесь! – Засмеялся Хасанбек.
– Да не боюсь! Ну давай разок! – Уговорился учитель.
Хасанбек великодушно разрешил начинать.
Установив монетку на ребро, Дмитрий стукнул ее пальцем. Улетела и упала сразу.
– Ну это не считается. Дай хоть запустить ее, все равно я проиграю, – Предваряя возглас напарника предупредил Дмитрий.
– Ну хорошо. Давайте еще раз!
Со второго раза монетку удалось запустить в бешеную пляску. Стараясь примериться к слившейся в юлу, скачущей по всей поверхности подоконника монетке, Дмитрий водил рукой. Выбрать момент удалось только тогда, когда пятак начал останавливаться, замедляя вращение. Удачным щелчком учитель придал ему новый импульс. При этом пляска монетки не прекратилась, и он успел порадоваться тому, что Хасанбеку тоже досталась не самая удобная попытка.
– Отойдите! – Очень властно скомандовал столпившимся вокруг и шумящим ребятам пацан. Сразу после этого, практически не прицелившись, он щелкнул. После этого монета перестала плясать и закрутилась чуть ли ни в трое быстрее.
Дмитрий хмыкнул, оценивая такое мастерство. Установил руку, щелкнул… и проиграл. Монета слетела с подоконника и покатилась по полу, преследуемая ногами и руками зрителей. Дальше была расплата. Поставив свой кулак, он наблюдал с каким удовольствием устанавливает монету Хасанбек, прижавший нижнюю губу к зубам. Ожидать наказания было неприятно. Вспоминались множественные рассечения на кулаке его предшественника.
Бросок. Удар.
Ничего особо не почувствовав, Дмитрий взглянул на кулак. На одной из костяшек появилось довольно глубокое рассечение – кровожадный напарник кидал изо всех сил.
– Ну чего, доволен? – Усмехнулся учитель.
– Давай еще дядь Дим!?
– Не, хорош. Я после тебя как с учителями разговаривать буду? Скажут бандит с подворотни какой-то. Ты же мне живого места не оставишь.
Довольный такой характеристикой Хасанбек не стал продолжать уговоры. Но и Дмитрий не собирался уходить просто так.
– Давай теперь в мою игру разок.
– Это в какую?
– А тоже с монеткой. Ну-ка дай сюда! – Обратился к пухлому и крупному белобрысому парню Дмитрий. Тот, заинтересованный не меньше остальных, протянул пятак. – Смотрите! Вытягивай руку ладонью вниз. Ага, вот так. Я под ладонью буду держать монетку. Кидать не буду, просто отпущу. Тебе надо будет среагировать и поймать ее. Давай, поставь руку на такую высоту, как удобно. Ага… И встань чтобы удобно было ловить.
– Да это невозможно… – Неуверенно высказался кто-кто из-за плеча.
– Готов? – Не обратил внимания на замечание Дмитрий.
– Да!
Монетка полетела вниз. За ней, с заметным отставанием дернулась рука Хасанбека. Еще миг и пятак крутится возле ног.
– Давай еще раз! – Азартно скомандовал парень.
– Давай…
Все повторилось заново.
– Невозможно! Невозможно! А сами? – Раздалось со всех сторон.
К этому моменту на перемену вышли все ученики, оставив надоевшие классы пустыми. Многие занялись своими делами, тут же достали телефоны и начали тыкать пальцами, не замечая ничего вокруг. Но были и такие, которые не побоялись подойти поближе к опасной компании, видя, что там есть учитель, который вроде бы контролирует ситуацию. Кроме того, краем глаза Дмитрий отметил традиционную кучку учителей, посматривающих в его сторону с неодобрительным любопытством.
– Ну что же, стал я предлагать, если бы не умел?
– Ну поймайте! Давайте! Сами не поймаете! – Видно было, что многие хотят попробовать лично, но боятся Борца. Дмитрий понимал, что разойдясь по своим компаниям они обязательно попробуют повторить фокус.
– Не верите? – Улыбнулся, глядя на небольшую толпу. – Ну давай. Ты только не бросай, а просто отпускай ее. – Предупредил заинтересованно примеряющегося Хасанбека Дмитрий. – И вы имейте в виду, что с первого раза не всегда получается…. Но получается! – Пришлось значительно повысить голос, перекрикивая уличающие выкрики.
Тишина.
Монета полетела. Время замедлилось. Значительно опережая ее по скорости, стала опускаться раскрытая ладонь. В наступившей тишине отчетливо послышался шлепок метала о кожу.
– Ну вот. С первого раза получилось. Держи! – Улыбнулся Дмитрий и протянул пятак первому подвернувшемуся пацану из компании Борца. – А ты немного потренируйся и у тебя точно получится. Спортом занимаешься, реакция есть. Просто приноровиться надо… – И, не обращая внимания, на замерших учителей и раскричавшихся детей, посмеиваясь про себя, ушел с самым важным видом:
«Побаловались и хватит! Надо решать самые серьезнейшие вопросы».
Дмитрий сидел за столом и ожидал десятиклассников, поигрывая гелевой ручкой и удивленно поглядывая на часы. По всему выходило, что пять минут урока уже прошло. Но шум в коридоре не умолкал, а звонка не было. Отложив в сторону телефон и ручку он встал и вышел в коридор.
– А что со звонком у нас? – Задал вопрос первой попавшейся учительнице.
– Я точно не знаю, но говорят, что сломался.
Учителя стояли растерянные и чуть ли не беспомощно озирались по сторонам. Кое-кто из них, те, кто обладал определенным авторитетом у ребят, начали сгонять их по одному, подходя к мелким группам и приглашая пройти на урок.
Повинуясь мощному призыву и преодолевая чувство неуверенности и дискомфорта, Дмитрий вдруг направился в самый центр шумящей и бурлящей детской толпы.
– Анют, ну возьми в рот, ну возьми, че жалко, что ли? – Просил, смеясь рыжий, высокий и худой одиннадцатиклассник.
– Отвали сказала! – Отбивалась от него не особо возмущенная, впрочем, Анюта.
– Гон…он дырявый! – Помогала ей подруга.
С другой стороны, прислонившись к квадратной колонне, стоял неряшливый и толстый пацан лет тринадцати-четырнадцати. В руках у него ловко прыгал новомодный «девайс» с широким сенсорным экраном, по которому хозяин скользил большими пальцами. Вокруг мальчика собралась стайка дружков.
– Е…ашь! Е…ашь его! – Визжали с той стороны.
– …ляяя! – Донеслось откуда-то спереди. – Пошли в класс!
Ничего необычного в общем-то не происходило. Кроме некоего ощущения потери контроля и сбоя в общей системе хоть какого-то порядка. Да и то, Дмитрий не был уверен, что кто-то кроме него чувствует то же самое.
Из книг и некоторого жизненного опыта он знал, как надо обходиться с толпой. Толпа не понимает слов, не пользуется логикой. Толпа ощущает «флюиды» – так говорили исследователи данного феномена в девятнадцатом веке. Флюиды уверенности в себе, харизматичности, смелости. Откуда это пришло к нам и почему флюиды? Тут тоже нет однозначных ответов. Ну, со второй частью все просто: флюиды, потому что так захотел их назвать «первооткрыватель». А вот первая часть вопроса более интересна.
Если признавать, что человек является частью животного мира, то нужно переносить на него все законы, которым подчиняется этот мир. Нужно признать, что закон заставляющий убивать ради пропитания, с одинаковой силой когда-то действовал и на волка с тигром и на дикого человека. Конечно, влияние его с течением времени, развитием человеческого разума, культуры и быта уменьшалось. Но никогда не исчезало вовсе.
А есть и другие законы. Например закон, заставляющий все животные виды размножаться. Но одинаково ли действует на всех он? Почему собаки делают это намного реже, чем имеющий разум и культуру человек? Может быть в этом случае всему виной как раз таки разум и культура? Может быть, это именно они виноваты в частых и беспорядочных половых актах, уверяя, что можно избежать потомства и забот с ним связанных?
Как бы там ни было, но признавая человека частью животного мира мы просто обязаны принять как следствие воздействие на него всех законов природы.
Огромные стаи маленьких рыбок, обитателей морей и океанов, заставляли задумываться о своей природе многих ученных. Один из них задал вопрос: зачем и почему эти рыбки держатся вместе? И дал ответ: крупный хищник, нападая на разбегающуюся в разные стороны стаю, не может выловить одну конкретную рыбку. И это является механизмом выживания вида. Весьма логично, если задуматься. Рассматривая поведение рыбок дальше, ученый задал следующий вопрос: а как выбирает стая направление своего движения? Чем руководствуется она вся и отдельные ее особи, направляясь в определенную сторону? И тоже дал ответ. Правда на это у него ушло много времени, потраченного на наблюдения. Оказалось, что стая подчиняется движениям той рыбки, которая демонстрирует максимальную уверенность в своих действиях. Увидела рыбка источник пищи и уверенно бросилась в сторону. Или первой увидела и распознала опасность, таящуюся в морских водах, уверенно развернулась и дала стрекача. В первом случае мы видим желание насытиться, а во втором панический страх за свою жизнь. Что общего между ними? Вроде бы ничего. Но общее есть. Общее – это та уверенность, с которой действовала рыбка в обоих случаях.
Каким образом передалась эта уверенность остальным, совершенно очевидно, бестолковым рыбкам? Разумом они не обладают, не обладают и речью. Ни звуковой, ни жестовой. Но также очевидно и то, что какой-то механизм оповещения просто обязан быть при таком раскладе. Примерно такая догадка заставила ученых ввести термин «флюид» применительно к человеку. Уверенный в себе человек распространяет такие флюиды далеко вокруг себя, подчиняя своей воле. Конечно, с развитием науки исследователи оттеснили неясность этого термина. Во многом раскрыли его, объяснив и описав невербальное человеческое общение, мимику и микромимику, цвет и оттенок кожи, тембр голоса, размер зрачков и тому подобные вещи, передающие информацию от одного человека к другому. Но, тем не менее, вопросы оставались.
Необоснованно? Может быть. Но более обоснованной теории Дмитрий не знал. Да и не думал об этом в данный момент.
Как в тумане вышел он в центр рекреации. Собрав моральные силы и вдохнув полной грудью, гаркнул, стараясь сохранить низкую тональность голоса и передать командные, даже хозяйские интонации:
– Ну-ка! По урокам все! Быстро!
Многоголосица притихла. Нет, тишины не случилось, но все происходящее моментально вернулось в накатанное русло, а дети засобирались по занятиям более поспешно. Тут же вступили в дело приободренные учителя, объясняя отдельным ребятам, что настало время занятий, а звонок сломан…
Если Вы заметили "громкую" ошибку, то пишите. Я не претендую на звание учителя словесности и даже на звание шибко грамотного писаки, – не обижусь.
Содержание:
Первая глава: 1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть
Вторая глава: 1 часть , 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть, 8 часть, 9 часть, 10 часть, перед Вами 11 часть, 12 часть.
Все в одной подборке – тут.