Ирина Ас.

След от кружки на столе был похож на грязное коричневое озеро на светлом дубе. Ольга провела по нему пальцем, размазала. Надо бы вытереть, но вставать и идти за тряпкой казалось подвигом, равным восхождению на Эльбрус. Она просто налила новую порцию кофе из старой медной турки, стоявшей на конфорке. Кипятила утром, а потом забыла. Теперь пила эту горькую, остывшую жижу, глотая вместе с ней комок бессилия, стоявший в горле. За окном, в квадрате панельного двора-колодца, орали дети. Крики были пронзительные, радостные, безумные...

Лера застряла в пробке на Садовом кольце и барабанила в такт дождю по рулю под какой-то унылый электро-поп. В голове крутился вчерашний разговор с мамой. — Ну что, доченька, как твои поиски? — голос у мамы был сладкий, как сироп. — Какие поиски, мам? — Лера уткнулась в экран ноутбука, делая вид, что изучает договор. — Ну как какие? Жениха! Тебе уже двадцать пять, не девочка. Смотри, Оленька, дочь Клавдии Петровны, уже второго родила. А ты все со своими принципами… — Мам, у меня работа, проект горит...

Денис стоял у окна и курил, выпуская струйки дыма в узкую щель форточки. За спиной, в уютной комнате тихо щелкали спицы. Марина довязывала ему очередной свитер, толстый, теплый, невыносимо удушающий. Десять лет брака! Цифры пульсировали в висках монотонным, навязчивым ритмом, совпадая со стуком спиц. Денис ловил себя на мысли, что может с абсолютной точностью, с закрытыми глазами, описать каждый квадратный сантиметр этой квартиры: путь от дивана к холодильнику, вечно скрипящую половицу на пороге кухни, упрямую трещину в виде молнии на потолке ванной...

Два года брака с Денисом напоминали ровное, спокойное плавание по озеру в ясную погоду. Бывали, конечно, мелкие волны — обсуждение, кому мыть посуду после тяжелого дня, легкое раздражение из-за разбросанных носков, но ничего, что стало бы угрозой их совместной жизни. Катя считала это чудом. Они находили общий язык почти без слов, понимали друг друга с одного взгляда. Их квартира-студия в спальном районе стала не просто съемным жильем, а настоящим гнездом, где пахло кофе по утрам, его одеколоном и ее ванильным кремом для рук...

На самой окраине промышленного города, в серых пятиэтажках жили две девочки – Лена и Катя. Их дружба зародилась в первом классе, когда Лена поделилась с Катей половинкой яблока. С тех пор они были неразлучны. Их семьи жили в одном подъезде, на разных этажах, и обстоятельства их жизни на первый взгляд были похожи – обе росли без отцов. Но на этом сходство заканчивалось. Мать Лены, Тамара Ивановна, была женщиной, которую жизнь перемалывала без остатка. Она работала штамповщицей на заводе днём, а по вечерам мыла полы в школе...

Темнота в парке была не просто отсутствием света, она была густой и вязкой, как смола. Она затекала в узкие аллеи, прятала очертания скамеек и стволы старых кленов. Воздух пах сырой землей, опавшей листвой и далекой, едва уловимой прохладой реки. Под ногами хрустел гравий, ровный, мерный звук, нарушавший лишь редким шелестом падающих листьев. Лиза шла рядом с Артемом, чувствуя тепло его ладони, крепко сжимавшей ее пальцы. Это тепло было якорем, единственной точкой опоры в этом зыбком мире теней...

Лена Степанова стояла у окна своей трёхкомнатной квартиры в панельной девятиэтажке, заложив руки за спину, и смотрела на двор, где желтели клёны. Осень подбиралась незаметно, как и старость. Её пальцы нервно перебирали складки старенького халата, а в ушах всё ещё стоял голос бывшей невестки, Карины. Голос резкий, пронзительный, полный холодной ярости. — Мне посадить вашего сына в тюрьму или как? Слова висели в воздухе тяжёлым, отравленным маревом. Лена закрыла глаза, пытаясь отогнать накатившуюся волну тошноты...

Последний раз в родном городе Максим был семь лет назад. После школы, будто пуля, сорвался отсюда – в столичный вуз, в шум, в суету, в новую жизнь, казавшуюся бесконечным праздником. Первые два курса на каникулах еще возвращался. Мать, Марина Петровна, всегда встречала сына, как дорогого гостя: столы ломились, холодильник забит любимыми котлетами, борщом и соленьями. Отъедался за пару дней. А потом начиналась скукота. Городишко заштатный, знакомый до тошноты – все улицы за день исходишь. Друзья-приятели разлетелись, сидеть с матерью скучища смертная...

Елена сжимала в руке тест, белую пластмассовую полоску, на которой, как и много раз до этого, безжалостно красовалась лишь одна черта. Ярко красная и, как всегда, одна! Она замахнулась, чтобы с размаху выбросить тест в мусорное ведро, но в последний момент просто бессильно опустила руку. Что толку? Швыряй, не швыряй, сути не изменишь. Она вновь не беременна. Им с Максимом было по тридцать. Шесть лет брака, четыре из которых — активных попыток. И ничего. При этом безупречное здоровье у обоих. Врачи...

Собрание в третьем «Б» тянулось мучительно долго. Дарья Михайловна ёрзала на неудобном школьном стуле, едва помещаясь между партами. Её ноги затекали, но она терпела, стараясь не пропустить ни слова классной руководительницы, Ирины Викторовны. Речь шла о подготовке к празднику осени, о сборе макулатуры, о новом электронном дневнике. Рядом сидевшая мама в яркой кофточке что-то энергично записывала в блокнот, другая тихонько вздыхала, поглядывая на часы. За окном ноябрьский вечер стремительно густел,...

Утро было серым и холодным. Александр Петрович тащился, будто каждый сапог был налит свинцом. Только что он вышел из поликлиники. Врач, молодой, с гладким, как у мальчишки, лицом, тыкал пальцем в листок с анализами и говорил что-то про холестерин, про «предынфарктное состояние», про то, что ему срочно нужно ложиться в стационар. «Чего панику-то разводить, – думал Александр Петрович, выходя на улицу. – Подумаешь, кольнуло. В наше время и не с таким жили». «В наше время» – это была его главная мантра...

Душный август наполнял городскую квартиру неподвижным жаром, который не брали даже раскрытые настежь окна, выходившие в бетонный колодец двора. Кондиционер, старый и прерывисто гудящий, сдался неделю назад, и теперь напоминал о себе лишь пыльной решеткой. О нем, как и о многом другом, теперь говорилось в прошедшем времени: «работал», «был», «хватало». Анна, убирая со лба липкую прядь волос, пристально смотрела на экран ноутбука, где в таблице ужимались и без того тощие колонки семейного бюджета...