Наследство 2.

Председатель не сразу понял, чего хотела Александра. Он впервые видел ее в таком состоянии – почти безумный взгляд, бессвязная речь, из которой он понял только одно: нужен трактор, чтобы везти в район сына. Конечно, он разрешил, послал за Казаковым Юрием, чтобы тот отвез их в больницу, а ей велел ждать дома. Александра бежала домой, не замечая сугробов, не чувствуя ледяного ветра. Матвеевна тоже была в растерянном состоянии. Она сделала мальчику укол пенициллина – это все, что она могла сделать...

... Александра сидела в темной комнате. В последнее время она редко зажигала свет, ложилась спать с последними лучами солнца. Утром вставала с первыми петухами, по привычке шла во двор, выпускала птицу, кормила, поила, летом шла в огород... Крестьянская жилка не позволяла допускать, чтобы земля «гуляла». Конечно, огород она сократила, отдав молодому соседу почти половину под траву – тот засевал площадь «суданкой» и все лето косил свежую для своего хозяйства. А было время – управлялась Александра одна в своем огороде...

...Конец августа выдался жарким не только по погоде, но и по объему работы. Колхозники еле успевали убрать одно, как подступало другое. Урожай был прекрасный, и несмотря на то, что в колхозе уже был комбайн, все-таки на уборку вывели и почти уже забытые лобогрейки. Работали с раннего утра до позднего вечера, даже ночью грузили зерно на машины и отвозили в район на элеватор. Женщины разрывались между колхозной работой и домом. Прибегали, чтобы подоить корову, накормить детей, и уходили снова на ток, где в высоких буртах лежало тяжелое зерно...

В середине июня в колхоз приехали проверяющие – инструктор райкома партии по сельскому хозяйству, инструктор по делам молодежи и школьников. Они проехали по полям, поговорили с колхозниками. Когда райкомовская «Победа» подъехала к полю, где работала Александра, она не сразу поняла, кто в ней. Начальство приезжало часто, особенно в страду. Из машины вышел Григорий, помахал рукой, подзывая ее. Александра остановила трактор, заглушила его, вышла из кабины. Увидев Николая Васильевича, она смутилась, вдруг увидев себя со стороны: промасленный комбинезон, пыльное лицо, загоревшее до черноты...

Александра смотрела по сторонам - поспевающие поля отливали серебром. Еще месяц – и они превратятся в золотые. По краям полей стояли высокие тополя, степь раскинулась ровным, слегка волнующимся покрывалом, на котором лоскутами зеленело, желтело, серебрилось. По краям полей желтела сурепка, среди ее зарослей краснели капельки степного мака. Погода стояла тихая, пыль от колес машины долго не оседала, и за машиной стояла плотной пеленой. А навстречу дул ветер от движения, остужал щеки, развевал волосы, наполнял сердце свободой и силой...

Александра чувствовала себя не очень уютно. С одной стороны, ей льстило, что такой человек заметил ее, с другой – она боялась показаться неуклюжей, сказать что-то не так. - Я знаю, что вы одна воспитываете сына, это ведь нелегко – работать и растить ребенка, - продолжал собеседник. Александра удивилась: откуда он знает об этом, но ответила ему: - А что в этом такого? У нас есть женщины, у которых и трое детей, а мужик не вернулся с войны. И ничего, работают и детей растят! Куда ж деваться? - Саша,...