Камнеежка

Привыкли к неувязкам в сообщениях Миролюбова? Тогда не удивитесь, что он выдвинул кучу версий своего знакомства и работы с дощечками. В 1941 году он писал, что сначала ему "долго" пришлось разыскивать источник (не лично дощечки, а вообще что-то на древнем), а затем "долго пришлось разбирать, т.к. специальными познаниями автор не обладал" [158]. В своей книге 1952 года тоже обошелся без конкретики: Впоследствии нам выпало большое счастье видеть "дощьки" из коллекции художника Изенбека, ….которые нам удалось прочесть до их исчезновения...

"Вряд ли личные подробности об Изенбеке могут сильно помочь изучению Влесовой книги." Так отбивался Сергей Лесной от всех нестыковок в рассказах Миролюбова, о которых писал Павел Филипьев [193]. И был удивительно прав и неправ одновременно. Потому что сам по себе Изенбек действительно ничего не дает, в силу полного отсутствия связей между ним и Велесовой книгой. А вот внимательное рассмотрение того, что о нем стало известно от Миролюбова – очень даже имеет отношение к внешней критике источника. Поскольку все эти сведения отчетливо делятся на три группы: верные, неверные и лживые...

Если считать, что Влескнига является подлинником, то придется признать, что Миролюбов ее практически угробил. Он не сделал ни одной простейшей вещи для сохранения памятника. Ничего не померил, не взвесил, не записал в точности особенности каждой дощечки. Всё это не требует ни денег, ни специальных навыков, ни даже особого времени. Каждый раз натыкаешься на обтекаемые общие фразы типа "некоторые были темнее". Но разве сложно один раз составить себе схему описания и дальше рулить по ней? И хоть я...

Точная дата переезда Федора Артуровича в Брюссель неизвестна. Опираясь на письмо Щавинского [111] и на датированную картину с брюссельской часовней Нотр-Дам-дю-Бон-Секур, получим 1923 год. Вот она, с типичным для художника почти фотографическим отображением архитектурных объектов: Хотя в статье историка-любителя А.А. Рыбалки упоминается письмо Федора старшему брату Сергею, оставшемуся в России, из которого следует, что в столице Бельгии он оказался уже в 1922. Немного сомнительно, поскольку в Болгарию он прибыл только в декабре 1921...

Поскольку ученых среди влесовцев, нежно сказать, маловато, то они частенько называют дважды "академика", а по факту только доктора филологических наук Бегунова Юрия Константиновича в своих рядах. Действительно, этот литературовед высказывался о подлинности Велесовой книги. Только вот ничего научного и обоснованного ни разу не выдал. Телевизионные выступления я найти не могу, но и печатных, пардон, "работ" достаточно, чтобы оценить уровень аргументации. Все три имеющиеся публикации на заданную тему предлагаю вашему вниманию...

После лечения в константинопольском госпитале полковник Изенбек прибыл на службу в лагерь беженцев, гордо именовавшийся лагерем 1-го Армейского корпуса генерала А.П. Кутепова. Около 19 тысяч человек разместились в огромных палатках неподалеку от турецкого Галлиполи (ныне Гелиболу), оккупированного французами после окончания Первой мировой войны. И еще около 10 тысяч – в самом городке, вдвое увеличив его население. [89; 177; 178] Добровольцы быстро переименовали это неуютное место в "Голое поле"...

Как обычно, говоря о той или иной черте дощечек или их биографии, нет никакой возможности сослаться на одну статью Миролюбова. Во-первых, он в принципе не заморачивался подобными темами, а во-вторых, когда все-таки их упоминал, то менял свои показания с легкостью необыкновенной. И надо собирать по разным его писаниям в разные годы, сравнивая и пробуя соединить в цельную картину. Тем не менее, переходя от особенностей самих досок к тому, что на них было нанесено, я вынуждена признать, что некоторые константы все-таки существовали...

Бывший химик Анатолий Клёсов в представлении не нуждается. Его много в разных СМИ и везде он не ленится напоминать о своих заслугах, наградах и ошеломительных проектах. Американский гражданин, очень-очень волнующийся за русскую историю. Так что просто почитаем вместе статейку еще одного из "экспертов" знаменитого трехтомника (с Цыбулькиным и Максименко уже встречались). О Велесовой книге. Короткие заметки в ходе экспертизы. // Вестник Академии ДНК-генеалогии. V.6, No.12. December 2013. С.2137-2142...

Что еще Миролюбов смог рассказать о дощечках с надписями, которыми занимался многие годы? Мало полезного, хотя достаточно много интересного. В первых его высказываниях о древнем сокровище ни о каком особом покрытии досок нет ни слова. Но в письме Лесному осени 1957 вдруг выяснились новые подробности: Лак, их покрывавший, или же масло, поотстало, сошло. Под ним была древесина темного цвета. [163] Химик так и не смог понять, лак там был или масло? Не знал, кому отдать на анализ то, что не сложно было наскрести с поверхности дощечки? Через год Юрий Петрович неведомым образом определился...

Когда в журнале "Жар-Птица", выпускавшемся в Сан-Франциско русским эмигрантом, решили печатать статьи о дощечках, найденных Изенбеком и переписанных Миролюбовым, почему-то ни редактору журнала Чиркову, ни комментатору и переводчику Куру, ни владельцу текстов Миролюбову не пришло в голову самое естественное: внятно описать историю находки и пропажи, а также дать точное описание дощечек – тем более необходимое и ценное, что видел их один-единственный человек. Вместо этого сразу начались статьи Кура...

"Ментовские аргументы меня не интересуют", – написал ник Журавлев на одной обсуждалке, требуя не пересчитывать дощечки, а срочно дать ему филологические аргументы. Только не ерунду Жуковской и Творогова. Но стоит заметить, что примерно в те же годы, когда дощечки испарялись из мастерской Федора Изенбека, археолог, историк и вдобавок философ Робин Джордж Коллингвуд писал замечательный труд "Идея истории". И в параграфе "Доказательство в исторической науке" у него естественным и логичным путем появилась...

Асов, выступающий с точными данными документа. Асов, проверяющий сведения в архиве. Короче, аттракцион! Болгарский писатель и политик Теодор Дичев рассказал о том, что Ф.А. Изенбек будто бы вез из России не один мешок с манускриптами, а два. Во втором как будто находилась другая рукопись, и ее Изенбек продал Софийскому университету. И там собирались ученые, которые намеревались приступить к исследованию сей рукописи. Но... поднялся шум, и некие таинственные и крайне злонамеренные "масоны" припрятали сей документ...