Булкохрусты и антисоветчики любят кричать на каждом углу, что 19.02.1861 император Александр II Освободитель и его просвещённые и высокообразованные дворяне совершили благое дело величайшей важности — якобы освободили 23.100.000 помещичьих крестьян обоих полов из крепостной зависимости, от личной несвободы и от прикрепления к господской земле.
Сейчас коротенечко расмотрим реальные условия «раскрепощения» крестьян, чтобы снять с подобных царебожников и дворянофилов их натужно-розовеющие очки, а заодно просветить интересующуюся публику.
19.02.1861 крепостная зависимость крестьян вовсе не кончилась. Их лишь формально объявили лично свободными, т.е. больше не являющимися собственностью своих господ — их теперь нельзя было продавать, покупать, закладывать, дарить, завещать, менять на что-либо ещё, проигрывать в карты, а также насильно женить. Также помещики лишились права истязать крестьян по поводу и без повода, ссылать их на поселение или на каторгу в Сибирь и возвращать оттуда, а также права отдавать их в рекруты на пожизненную солдатскую службу с перспективой вовсе не вернуться живым.
А что же тогда было не так с провозглашённой свободой крепостных крестьян и почему они сразу же при объявлении о ней признали её ненастоящей?
Хотя крестьян теперь перестали именовать крепостными и назвали «свободными сельскими обывателями», эта свобода была весьма ограниченной.
Во-первых, первые два года с 19.02.1861 все бывшие крепостные крестьяне должны были по-прежнему и в тех же объёмах платить натуральные и/или денежные оброки своим помещикам и отрабатывать барщину в господских угодьях.
Во-вторых, бывшие крепостные крестьяне получали в собственность только свои дома, хозяйственные постройки и инвентарь — но все их придомовые участки и полевые наделы оставались во владении их прежних хозяев. Естественно, прокормить себя и свои семьи без земли они не могли — их ожидала голодная смерть.
В-третьих, помещики были обязаны предоставить своим бывшим крепостным крестьянам придомовые участки и полевые наделы — но те за них должны были либо платить оброк, либо отрабатывать барщину — как и прежде. На барщине должны были трудиться все мужчины 18—55 лет — не менее 40 дней в году — и все женщины 17—50 лет — не менее 30 дней в году.
В-четвёртых, бывшие крепостные крестьяне на целых девять (!) лет лишались права отказаться от использования придомовых участков и полевых наделов помещиков — и соответственно от выплаты оброков или отработки барщины. Ещё раз — до 1870 г. все бывшие крепостные крестьяне по-прежнему были обязаны платить своим бывшим господам оброк или выполнять отработки в их хозяйствах! Поэтому их теперь именовали временнообязанными.
В-пятых, крестьяне могли получить бесплатно лишь 25% своего прежнего полевого надела в собственность от дворян (так называемый дарственный надел) — и дураку понятно, что с такого участка просто невозможно было прокормиться. В начале 1880-х гг. число дарственников составляло примерно 525.000 мужиков, в 1907 г. 1.176.700 крестьян-дарственников обоих полов проживало в 216.700 дворах и владело в среднем всего лишь 2 десятинами на один двор (в Малороссии вообще — не более 1 десятины!) — именно поэтому эта категория земледельцев активно участвовала в волнениях Первой Русской революции.
В-шестых, крестяне могли всей деревней (миром) договориться со своими бывшими помещиками о выкупе своих прежних полевых наделов — но при этом чаще всего дворяне делали от них так называемые отрезки, которые в среднем составляли до 20% бывшей крестьянской земли. Из-за отрезков в 1860—1880 гг. в Российской империи средний размер крестьянского надела сократился с 4,8 до 3,5 десятин! Как Вы догадываетесь, этими отрезками помещики забирали себе самые плодородные куски полевых наделов — они прекрасно знали их урожайность за несколько столетий — и у крестьян не было права самим выбирать себе тот или иной участок для выкупа!
Крестьяне увидели, что их наделили песком и болотами и какими-то разбросанными клочками земли, на которых невозможно вести хозяйство… что это сделано с соизволения государственной власти. (Выступление народника И. Н. Мышкина на Процессе 193-х в 1877 г. — Приговорён к десяти годам каторги, потом накинули ещё 5 лет, после побега и поимки — ещё 6 лет, после объявления голодовки — переведён в тюрьму Петропавловской крепости, потом — Шлиссельбурга, расстрелян 07.02.1885 г. за бросок тарелки в тюремного смотрителя.)
В-седьмых, помещики намеренно перемежали выделенные крестьянам для выкупа полосы земли со своими собственными, что повсеместно привело к чересполосице. Доходило до того, что крестьянские наделы были отовсюду окружены господскими и они не могли пройти к другим кускам своих земель, минуя помещичьи и не топча их — за что либо были обязаны платить/отрабатывать, либо... арендовать их и тоже возмещать пользование либо деньгами/продуктами, либо отработками. Причём стоимость аренды земли крестьянами у помещиков завышалась примерно в 2 раза!
Карикатура 1860-х гг. на крестьянскую реформу публиковалась с таким текстом:
— Что ты, мужичок, на одной ноге стоишь?
— Да другую, вишь, поставить некуда. Везде Вашей милости землица. Боюсь, еще за потраву судить будете.
В-восьмых, в собственности помещиков всецело оставались выгоны и пастбища для домашних животных, водопои, луга, дороги, лесные участки — за неизбежное пользование которыми бывшие крепостные крестьяне опять были вынуждены платить либо трудом, либо продуктами, либо деньгами.
В-девятых, в случае согласия на выкуп крестьяне только всей деревней (миром) вносили сразу 20% от выкупной суммы, а остальную за них вносило государство, перед которым они теперь становились обязанными (а вовсе не свободными!) — эти 80% они должны были выплачивать царю 49 лет под 6% годовых. В результате крестьяне до полного получения земли в собственность... — но не их самих, а их общин! — должны были заплатить своей любимой династии Романовых 294% выкупной ссуды!
В-десятых, сумма выкупа полевого надела была завышена дворянами в три (!) раза больше средней рыночной в среднем по Российской империи, а в отдельных губерниях/уездах это завышение колебалось от 2,2 до 6 раз!
В-одиннадцатых, если крестьяне не выплачивали выкуп за год — у них отбирали за недоимки всё подлежащее продаже на аукционах имущество, животных и инвентарь (кроме земли). На минуточку — в целом по стране в 1902 г. общая сумма недоимок/задолженностей по выкупным платежам крестьян составила 420% суммы ежегодных выплат, в некоторых губерниях — даже более 500%!
В-двенадцатых, крестьян перестали безнаказанно пытать и истязать, но зато стали законно пороть розгами чаще, чем до так называемого освобождения — и делали это до 24.08.1904!
В-тринадцатых, перешедшие на выкуп крестьяне не могли оставить свои выкупаемые полевые наделы.
В-четырнадцатых, до 09.11.1906 крестьяне не могли выйти из общины (мира) и выделить свой индивидуальный надел даже из уже выкупленной земли. После этого из 14.600.000 крестьянских хозяев 5.800.000 попросили выделить им свою долю из общинных земель в полную частную собственность, но к 1916 г. она была оформлена только для 2.400.000 хозяйств.
В результате только в 1861 г. войскам и полиции пришлось подавлять 1.859 выступлений крестьян, а в 1862 г. — даже 2.115! Вот как радовались русские крестьяне своему освобождению от крепостной зависимости! К положенному сроку заключения с помещиками уставных грамот о переходе на выкуп — 01.01.1863 — их отказались подписывать из-за издевательских условий 60% (!) крестьянских общин. К 19.02.1870 на выкуп своих придомовых участков и полевых наделов с отрезками согласились 66,6% освобождённых крепостных крестьян, к 01.01.1877 — 78%, к 01.01.1881 — 84,7%.
15% всё ещё не соглашавшихся на кабальные условия и не перешедших на выкуп бывших крепостных крестьян (1.552.403 из 10.169.725 ревизских душ) были принудительно переведены на него только законом 28.12.1881 с 01.01.1883.
Крестьяне прекратили платить выкупные платежи только во время Первой Русской революции — манифестом от 03.11.1905 за следующий 1906 г. они должны были внести лишь 50% годового выкупа, а с 01.01.1907 полностью от него освобождались. В итоге за земли стоимостью 544.000.000 рублей крестьянам пришлось отдать государству 1.571.000.000 рублей! Добрые Романовы! Святые Угодники Романовы!
При изначальном уменьшении помещиками полевых наделов их бывших крепостных крестьян уже во втором поколении получивших свободу земледельцев резко встала и далее только усугублялась проблема крестьянского малоземелья — средняя величина полевого надела на мужчину быстро сокращалась (с 4,6 десятин в 1860 г. до 2,6 десятин в 1900 г. — в европейской части России в целом, с 2,9 до 1,7 десятин — на юге европейской части России в частности). Если к середине XIX в. в России почти не было безземельных крестьян (батраков), то после реформы 1861 г. они стали обычным явлением.
Я сын крепостной крестьянки и солдата, я видел уничтожение крепостного права и тем не менее не только не благословляю эту реформу, но стою в рядах отъявленных врагов её... Эта превознесённая реформа освобождения крестьян в конце концов сводится к одному — к переводу более 20 млн. населения из разряда помещичьих холопов в разряд государственных или чиновничьих рабов... Крепостная реформа послужила наглядным доказательством своей несостоятельности в деле улучшения народного быта... В результате... народ доведён до крайней бедности, до страшного голода. (Выступление народника И. Н. Мышкина на Процессе 193-х в 1877 г.)
Прикол ещё заключался в том, что уже в 1850 г. две с лишним трети всех помещичьих имений Российской империи и две трети находившихся в частной собственности дворян крепостных оказались в государственном закладе за выданные помещикам ссуды — т.е. практически уже перестали принадлежать... дворянам! Если бы Александр II Освободитель действительно желал добра своей стране, своему государству, своей династии и своему народу — ему достаточно было просто отобрать у дворян за долги их заложенную недвижимую и, извините, человеческую собственность — и всё! И казна бы не разорилась, и около 70% дворянских земель вернулись бы в государственный фонд, и бывшие крепостные крестьяне перешли бы в разряд государственных, т.е. лично свободных и полноправных пользователей государственных наделов.
Но Освободитель вовсе не был Освободителем и подлинным Народным Царём России — т.е. таким, который одинаково печётся обо всех своих подданных независимо от их рода занятий и происхождения, а не истязает одних (большинство) в угоду другим (меньшинству). Он, собственно, этого и не скрывал:
Слухи носятся, что я хочу дать свободу крестьянам; это несправедливо, — и Вы можете сказать это всем направо и налево. (Речь Александра II, произнесённая им 30 марта 1856 г. перед московским губернским и уездным предводителями дворянства // Конец крепостничества в России. Документы, письма, мемуары, статьи. — М.: Изд-во МГУ, 1994. — С. 85.)
А в речи к волостным старшинам и сельским старостам Московской губернии в 1862 г. добавил:
После 19 февраля никому не ожидать никакой новой воли и никаких новых льгот. Иной воли не будет, кроме той, которая дана. Не верьте тем, которые вас будут уверять в другом.
Такая хорошая была реформа 1861 г., что заложила громадную пороховую бочку, подожгла фитиль и в 1917 г. взорвала к чёрту всю нерушимую трёхсотлетнюю Российскую империю Романовых вместе с самими Романовыми...
Читайте также:
Раскол России Николая II глазами её художников (кликнуть)
«Процветание» дореволюционных крестьян: Маршал Победы Жуков (кликнуть)
Царь-Батюшка Николай II любил подданных, очень любил... (кликнуть)
Царь-Батюшка Николай II любил подданных, но странною любовью (кликнуть)
«Молодец!» Николай II о расправе Римана над рабочими Подмосковья (кликнуть)
