А знаешь, каким был самый эффективный способ захвата земель в средневековой Европе? Кто легко и непринужденно мог присоединить к твоим землям баронство, графства, а иногда и герцогство размером с небольшое королевство? Думаешь, средневековые рыцари, эти бесстрашные парни, способные растоптать на своем пути любой из пяти адских легионов на выбор? А может быть, величайшие полководцы того времени, что, случалось, громили противника, имея армию едва ли в пятую часть от вражеской? Или, может быть, новомодная осадная артиллерия, стирающая в пыль крепостные стены и замки? А вот и нет. А вот и не угадал.
Была в Средневековье сила, в сравнении с которой все эти рыцари, полководцы, армии и даже артиллерия любого калибра были какой-то совершенно неэффективной ерундой. Сила, которой одинаково плохо удавалось противиться и лучшим воинам, и самым опытным стратегам, выигравшим десятки войн и сражений. Да что там говорить, даже самые мудрые короли, случалось, страдали от этой неодолимой стихии. И это была. Молодая девушка, которую очень сильно хочет выдать замуж ее семья. Впрочем, если молодой красавицы благородных кровей под рукой не оказалось, наследник мужского пола годился ничуть не хуже.
Да, дорогой друг. Именно брак, а если быть совершенно точным - династический брак, был тем самым средством, которое расширяло графства, приводило к упадку герцогства и отдавало королям во власть, чужие, казалось бы, земли. Благодаря удачному браку даже империи создавались. Ну и гибли, конечно, тоже. И ни одна, даже самая победоносная война Средневековья не могла сравниться с выгодами от одного единственного, хорошо просчитанного брака.
Вот, казалось бы, ну как такое вообще возможно? Где молодая пятнадцатилетняя девчонка, А где королевская армия с ее умелыми лучниками, сметающими все на своем пути, рыцарями и осадными машинами. Как это вообще можно сравнивать? И действительно, это несравнимые вещи. Невеста, ну или жених благородного рода - это штука настолько эффективнее любой армии, что слов не подобрать. И чтобы понять, как так оно получилось, для начала необходимо разобраться в непростых семейных, наследных и вассальных отношениях в средневековой Европе.
Ну, то, что вся европейская аристократия - от Императора Священной Римской Империи до последнего титулованного барона, была родственниками, пускай и максимально далёкими, ты наверняка уже знаешь. Небольшое, в общем, количество аристократии, а их никогда не было более одного процента от общего количества населения Европы, так или иначе, раньше или позже приводило к тому, что сестра двоюродного дяди твоего троюродного брата, оказывалась дальней родственницей какой-нибудь младшей ветви королевской семьи.
А это значило, что ты, ее чрезвычайно дальний родственник, имеешь, пускай и чисто теоретические, права на королевскую корону. Впрочем, права эти были настолько теоретические, что для того, чтобы она оказалась на твоей голове, девять из десяти средневековых аристократов должны были бы сгореть в пламени мировой войны или упокоится на погостах во время черной чумы. Да и после чего тебе пришлось бы изрядно за нее побороться с оставшимися родственниками. А все дело тут было в праве и очереди наследования.
Для того чтобы все стало немного яснее, давайте представим молодого, безымянного барона, что живет в своем небольшом баронстве на северо-востоке графства Э. И этот самый барон, будучи вассалом графа Э, не имеет на это самое графство никаких прав. Да что там, он даже претензию на владение им высказать не мог. Ну просто потому, что у графа, тоже в общем, молодого человека, были свои дети. две дочери и два сына, не ставших еще взрослыми.
И то, что они были еще совсем детьми, ничего не меняло. Старший из сыновей, будучи наследником своего отца, оставался бы им даже после его смерти. С самого своего рождения он уже был готов поднять упавшую графскую корону своего родителя. Ну, понятно, что по малолетству землями правил бы регент, то есть, с большой долей вероятности, его мать. Но это ничего не меняло, потому что законный титул всегда оставался при нем. И пока вассальные клятвы, по которым графам Э отходила эта земля, не были нарушены, никто, кроме его или его наследников, не мог претендовать на графство.
Но все могло измениться, если старшую дочку графа выдали бы, например, замуж за нашего молодого барона. И ты, конечно, скажешь, - да где такое видано, чтобы графскую дочку за барона? А я отвечу: случалось и не такое. Наш барон мог быть богат, у него в землях могла найтись железная шахта, да, в конце концов, дочка могла быть некрасива и немного слаба перед мужским вниманием. В общем, вариантов на самом деле достаточно. И вот свершается брачное таинство, и барон теперь ближайший родственник графа. Но это все еще не делает его наследником графства. Ни в коей мере. А вот детей, что незамедлительно родит ему дочка графа, делает.
И вот теперь следи за руками. Если два ее младших брата, до того, как у них появятся свои наследники, погибнут на войне, сломают шею на охоте или просто уйдут в монастырь, первыми в очереди наследования графства будут дети нашего предприимчивого барона. Ну а он сам, как хороший отец и верный друг, будет им защитой и временным регентом, пока уже его наследник не войдет во взрослый возраст и не получит все полагающиеся ему права на это самое графство Э.
Кстати, это работает и в другую сторону. Представь, что немного южнее, за границами нашего графства, у самого города Алансон, раскинуло свои земли еще одно, совсем другое, но тоже очень богатое и процветающее баронство. А владетель его, вот совпадение, тоже молодой и неженатый барон и вассал совсем другого графа. И вот если отдать за него замуж вторую, младшую дочку графа Э, то немедленно, ну, то есть сразу после рождения первенца мужского пола, начинают вырисовываться чрезвычайно интересные варианты.
Появившийся на свет наследник, он не только будущий барон и будущий вассал чужого графа, но и прямой родственник графа Э через свою мать. И если с его отцом что-то случится, то семья графа Э, как прямые и единственные родственники, смогут заявить права на это баронство. Да, это будут не бесспорные права. Да, сюзерен погибшего будет резко против. Но де-факто там уже правит родственник нашего графа, а регентом при нем его мать, по совместительству младшая и любимая дочь. И вот уже соседский граф, особенно если он не так силен, как граф Э, чувствует, что почва начинает уплывать у него из-под ног.
Причем, скорее всего, дело до войны, даже небольшой и локальной, не дойдет. Особенно. обе стороны примерно равны по силам. Высокие договаривающиеся стороны обсудят сложившуюся ситуацию и договорятся. Например, о том, что фактически, получив новое баронство, граф Э, пока его племянник правит, будет поддерживать своего южного соседа в войнах не только тем количеством рыцарей, что должно было выставлять спорное баронство, но и присылать по просьбе своего нового лучшего друга еще и своих рыцарей - бачильеров в оговоренном количестве.
И это довольно выгодный договор на самом деле. Да, сосед графа Э, фактически, а через поколение и юридически теряет некоторую часть своих земель. Но, с другой стороны, он усиливается через поддержку соседа и теперь может заняться другими своими спорными землями, захватить которые ему раньше не хватало сил.
А иногда все случалось еще проще. Дети высшей аристократии, идя под венец, приносили своему супругу новые земли, просто в качестве приданного и вклада в будущее общее хозяйство. Точно так, как это случилось, например, с Алиенорой Аквитанской. После смерти отца, герцога Гильома, она вышла замуж за короля Франции Людовика, принеся с собой в качестве свадебного дара всю Аквитанию. На секундочку, богатейшее герцогство, годовой доход которого превышал то, что удавалось собирать налогами и в Англии, и во Франции, и в Священной Римской Империи, не говоря уже о небогатых, мягко говоря, Леоне и Каталонии. И это настолько усилило позиции Капетингов на континенте, что словами не передать.
Кстати, после развода и второго замужества, уже на короле Англии Генрихе, налоги и рыцари Аквитании, которые, кстати, всю дорогу были верны присяге только Алиеноре, а позже ее сыну Ричарду, точно так же усилили Плантагенетов и английский королевский двор. Что, кстати, в конце концов, и привело к необходимости начать Столетнюю войну. Ну, просто для того, чтобы раз и навсегда разобраться, кто в этих сложных схемах на ком стоит.
Вот так вот, одна, ну а вернее, две свадьбы, невысокой, хрупкой и темноглазой девчонки, дважды меняли политическую ситуацию в средневековой Европе. Качнув весы истории сначала в одну, а затем в другую сторону. А вот теперь представь, дорогой друг, сколько потребовалось бы сил, денег и смертей, сначала французам, чтобы захватить, а потом англичанам, чтобы отбить у французов Аквитанию военным путем?
И вот такие вот династические браки, порождающие совершенно безумные последствия, случались в средневековой Европе непрерывно.
В 1180 году, король Франции Филипп II Август, женит Элеонору, младшую сестру умирающей Елизаветы Вермундской, на своем камерарии и родственнике Матье III до Бомоне, получив, таким образом права на графства Валуа и Вермандуа де-юре. В 1184 году, заручившись поддержкой тамошней знати, двинул туда войска и без единого сражения забрал себе де-факто.
В 1294 году, Эдуард I по прозвищу Длинноногий, плененный красотой Бланки Французской, ну и, конечно, понимая необходимость хоть плохонького перемирия на континенте, на фоне недавно закончившейся очередного раунда резни с шотландцами и финансового и парламентского кризиса, просит ее руки. Обещая вернуть за это Франции не много ни мало, герцогство Гасконь. Впрочем, конкретно это свадьба так и не случилась, потому что у Бланки был жених. Зато случилось продолжение англо-французской войны, которой, в общем-то, могло бы и не быть.
В 1477 году, Максимилиан, сын императора Священной Римской Империи, женившись на Марии Бургундской дочери бургундского герцога, получил к ней в нагрузку Нидерланды, Люксембург и графство Бургундия. И снова без единого арбалетного выстрела, не говоря уже о военных действиях и прочих кровавых излишествах.
Вот так и получалось, что война - она, конечно, важна, и королевская армия никуда не делась. Вот только эффективность всех этих мероприятий, если сравнивать их даже с одним удачным браком, не то чтобы очень впечатляюща. Понятно, что без армии никуда. Но в условиях Средневековья, когда войны велись в первую очередь не за земли и власть, а за права на земли, власть, политика, поддержка и родственные связи всегда стоили намного больше, чем бронированный рыцарский кулак любого размера.
Если вернуться на секунду к Филиппу II, о котором мы уже говорили, то, получив в руки жалкие ошметки королевского домена в 1179 году от Рождества Христова, через сорок четыре года, в момент своей смерти, он владел едва ли не четвертью всех земель Франции. А еще треть от оставшихся феодалов, держал в стальном кулаке. Ну, по крайней мере, пытался. И главным его инструментом были не войны и осады, хотя воевать он умел и любил, а династические браки, в том числе собственные. Ну и, конечно же, умение убеждать людей и широчайшие родственные связи.
Кстати, со своей первой женой Изабеллой де Эно, на которой он женился в десять лет и не консумировал до шестнадцати, он периодически грозился развестись, потому что она не рожает ему детей. И неважно, что она была в это время десятилетним ребенком. Важно, что ее отец, граф Эно, пытаясь не допустить этого, не только покинул ряды Фландрийской лиги, но и заключил с королем временный союз в тот момент, когда он ему был так нужен.
А ты говоришь - война. Молодая, красивая девчонка, с детства научившаяся быть куртуазной дамой, величественной правительницей и хорошей супругой, особенно если у нее папа, герцог или сам король, страшнее любой войны. В том числе и ядерной. А на сегодня все. Про средневековую политику и интриги мы, конечно же, еще поговорим, и не раз. Но случиться это уже точно не сегодня.