Я была рада, что сын заботится о своей жене, но иногда мне казалось, что они оба перегибают палку — она со своим плохим самочувствием, а он со своей опекой. Я всё время слышала: дайте то, помогите это... А когда родился мой внук, стало ещё хуже...
Мой младший сын всегда был для меня зеницей ока. Он болел чаще и требовал больше внимания, чем старший. Когда он вырос, то долгое время не мог наладить свою личную жизнь. Старший сын, Олег, был более благополучным, он выучился, быстро стал самостоятельным и вскоре женился на хорошей девушке. У них родилось двое детей, и как-то всё у них складывалось нормально.
Зато младший, Владик, постоянно попадал из одного неудачного романа в другой. Но в конце концов пришло и его время, Владик влюбился в Таню. Я поняла, что всё серьёзно, когда он решил познакомить нас с отцом со своей избранницей и пригласил её к нам на ужин.
— Запомни, Таня не ест помидоры! — несколько раз напомнил он мне, пока я готовила салаты. — И не клади слишком много оливок, она их не любит.
Наконец большая любовь моего сына появилась у нас на пороге. Она была неразговорчива и не пыталась произвести хорошее впечатление. Несмотря на это, Владик был от неё в восторге.
— Таня работает в банке и скоро станет управляющей филиалом, — гордо заявил он. Он увлечённо рассказывал о достоинствах своей девушки: она постоянно повышает свой образовательный уровень, умна, бережлива и экономна...
Вскоре он предложил нам познакомиться с её родителями, ведь сын со своей девушкой, хотя и были знакомы всего полгода, уже вовсю готовились к свадьбе. Ну, я была только рада. «Слава богу, — думала я, — наконец-то и у Владика всё наладится с семейной жизнью!» Наверно, любая мать на моём месте думала бы так же.
Свадьба должна была быть пышной. Пригласили около ста гостей с нашей стороны и со стороны невесты. Расходы оплатили пополам со сватами. Мы с мужем решили купить молодожёнам стиральную машину в качестве свадебного подарка.
— Но нам больше нужна квартира, мама! — заявил мне сын. —Мы уже нашли подходящую, и нам срочно нужны деньги. Родители Тани дадут половину. Может быть, вы с папой тоже добавили бы свою часть?
Для нас это была большая сумма… Сбережений, чтобы оплатить даже половину квартиры, у нас не было. Речь шла о долгосрочном кредите. Муж усмехнулся, когда я объяснила, что мы не можем выглядеть хуже новых родственников Владика.
— Мы не покупали старшему сыну квартиру, — сказал он. — С какой стати мы должны это делать для младшего? Это несправедливо.
— Олегу было проще, — настаивала я. — Сейчас, в кризис, всё подорожало...
— Конечно, но зато у Владика было больше времени подготовиться к свадьбе. Олег женился после института, а Владу уже тридцать. И всё это время он жил с нами, мог бы накопить на квартиру. К тому же, они и сами могут взять кредит, — сопротивлялся мой муж.
— Они хотят взять кредит на обстановку квартиры. Это тоже большие расходы.
В конце концов, я «продавила» мужа, настояв на своём, хотя выплата кредита значительно истощала наш бюджет. Но я радовалась, что у наших молодых хороший старт, и они будут счастливы.
Ещё больше я обрадовалась, узнав, что Таня ждёт ребёнка. Владик же очень переживал, потому что его жена плохо переносила беременность.
— Я не хочу, чтобы она перенапрягалась, — говорил он мне, позвонив после работы. — Можно нам поужинать у вас? Так Тане не придётся готовить, она и так не в лучшей форме.
Я охотно согласилась. Для меня была не такая уж большая разница — готовить на двоих или на четверых. К тому же мы всегда были рады повидать молодых.
Однако, когда ситуация стала повторяться почти каждый день, я задумалась, выдержит ли наш бюджет... Но Владик не упоминал о материальном участии в приготовлении совместных ужинов, а мне было неловко говорить с ним об этом. Ну что же, я старалась готовить вкуснее из более дешёвых продуктов...
***
Было приятно, что сын заботится о жене, но порой мне казалось, что они оба немного перегибают палку — она со своим плохим самочувствием, он со своей опекой. С шестого месяца беременности Таня сидела дома на больничном. Она почти ничем не занималась, только и делала, что валялась. Никуда не выходила без Владика, и сын водил её повсюду — от прогулок в парке до посещения участкового гинеколога.
— Беременность — это не болезнь, — сказала я сыну, когда он однажды пришёл к нам за едой для них двоих, потому что с некоторых пор Тане было трудно не только готовить, но и ходить к нам на ужин. — К тому же, Тане совсем не на пользу лежать целыми днями. Ей надо вести себя более активно, это и для малыша будет хорошо...
— Тебя беспокоит, что я её вожу всюду?
— Ничуть! Но твоя жена ничего не делает по дому, а это нехорошо. Для неё же в первую очередь.
Владик едва ли не обиделся.
— Я же вижу, что она тебе не нравится! — заявил он.
— О чём ты?
— Я вижу, как ты на неё смотришь. Когда мы сказали тебе о беременности, ты даже не сделала ей подарок, хотя Свете недавно подарила золотые серьги и браслет…
Ну... Света была моей невесткой почти десять лет, да и подарок тот был на тридцатилетие... Но с другой стороны, мне стало немного неловко.
— Твоя Таня получит от меня подарок, когда родится ребёнок, — пообещала я.
— Ты могла бы передать ей это кольцо, — Владик указал на мою руку. — Таня сказала, что оно ей очень нравится, и выглядело бы, как передача традиций в семье... если, конечно, ты считаешь её своей семьёй!
Это было моё любимое кольцо, единственное, которое я носила много лет. Мне стало грустно.
— Это кольцо подарил мне твой отец. Он купил его мне, когда родился Олег. Я подарю Тане другое.
— Ну, ясно. Можешь вообще ничего ей не дарить!
Владик взял свой упакованный ужин и ушёл, даже не попрощавшись.
Что я могла сделать? Не хотелось никого обижать, да и всё-таки она беременная... Я отдала кольцо невестке при первой же возможности. Для всеобщего спокойствия. Хотя я не стала ничего говорить о традициях.
Муж относился скептически ко всей семейной суете младшего сына.
— Ну-ну... — саркастически ворчал он. — Вот скоро появится ребёнок, так что готовься, наверняка для тебя уже приготовили роль няньки...
— Ты что-то имеешь против внуков? — парировала я.
— Не внуков, а внука. Света и Олег сами растят детей.
Это правда. После рождения Лены и Марины Света взяла неоплачиваемый отпуск, пока девочки не подросли. Обе внучки часто навещали нас, но мне не приходилось с ними нянчиться.
А вот за Максимкой мне пришлось ухаживать с самого рождения. Несмотря на то что Таня была в декретном отпуске, Владик попросил меня помочь ей с малышом. На практике это оказалось очень обременительно, потому что моя невестка совершенно не справлялась. Ну реально у этой девушки было две левые руки!
Когда малыш плакал, она начинала паниковать или злиться, а Максимка кричал ещё громче.
Зато он сразу же успокаивался, когда я брала его на руки. Поэтому я приходила утром и возилась с ним, а когда малыш засыпал, я убиралась, стирала и гладила, потому что Таня жаловалась, что не высыпается по ночам, и любила вздремнуть до полудня. Вечером я приходила снова, ухаживала за малышом, готовила ужин, а потом купала Максимку.
Через два месяца я так выбилась из сил, что у меня начала болеть спина. Что ни говори, а мне уже скоро 60! Это не то что быть бабушкой в 45, или хотя бы в 50 лет!
— Завтра утром не ждите меня, — сказала я как-то сыну вечером, искупав и уложив малыша. — Мне завтра надо к врачу.
— Ты заболела? — обеспокоенно спросил Владик.
— Спина болит ужасно, всё-таки мне не 20 лет, сын, — пожаловалась я.
— Но ты же придёшь к нам после приёма у врача?
— Не знаю, приду ли.
— Постарайся, а то как Таня одна справится с Максимкой?
Да... Владика вообще не волновало моё самочувствие. Мне стало грустно. По дороге домой я всё думала о Владике и Тане. Разве это нормально, когда двое молодых, здоровых людей не могут справиться без матери хотя бы один день…
Матери? Или, может быть, бесплатной домработницы? Владика совершенно не волновало моё здоровье и благополучие. Ему даже в голову не пришло отвезти меня домой, хотя я пожаловалась, что болит спина!
Проехав на автобусе полгорода, я поняла, что его заботит только то, что я приеду, займусь Максимом и разберусь с их беспорядком, который только и ждал моих натруженных рук!
Нет, с меня хватит, подумала я. Пусть он считает свою Таню восьмым чудом света. Мне всё равно. Но я больше не позволю им так мной пользоваться. Скажу им, что больше не буду нянчиться со всеми тремя!
С такими мыслями я направилась на следующий день к своему невропатологу. И хотя я вышла из кабинета врача, держась рукой за поясницу, у меня было странное чувство лёгкости. Будто кто-то наконец развязал верёвку, на которой меня много месяцев держали на привязи.
Доктор сказал прямо: «У вас перенапряжение мышц и защемление нерва. Надо отлежаться, ну и курс массажа не помешает. Но в первую очередь — покой!»
Покой… Я уж и забыла, что это такое!
Я шла к остановке медленно, осторожно, проверяя, как реагирует спина на каждый шаг. И внутри росло тихое, но упорное решение: сегодня я к ним не поеду. Ни стирать, ни варить, ни купать внука не буду. Не буду спасать от собственного ребёнка двух взрослых людей, которые почему-то уверены, что их родительство — это моя обязанность.
Я только сняла куртку дома, как телефон завибрировал. «Владик» — высветилось на экране. Я уже заранее знала, что услышу.
— Мам, ты где? — голос сына был раздражённо-торопливым. — Мы ждали тебя ещё час назад. Максимка плачет, Таня ночью не выспалась, ей надо отдохнуть, и обеда нет… Ты же суп хотела сварить. Ты приедешь или как?
Я закрыла глаза. Вот он, мой ежедневный сценарий. Команда «фас!» — и я бегу. Но сегодня будет иначе.
Я сказала спокойно, даже мягко — так, как будто и не слышала его жалоб и раздражённого тона:
— Как хорошо, что ты позвонил, сынок. Мне как раз нужна твоя помощь.
В трубке повисла пауза. Такая долгая, что я услышала собственное дыхание.
— В смысле… помощь? — наконец выдавил он.
— Да вот же — насчёт моей спины. Врач назначил мне курс массажа. Десять сеансов. Каждое утро. Я подумала, что ты бы мог меня отвозить, а то в транспорте очень тяжело с такой болью. Ты же сможешь? Хотя бы эти десять дней.
Тишина в трубке стала ледяной. Я даже представила, как он стоит посреди их захламлённой кухни с телефоном в руке и медленно моргает, словно силясь понять, правильно ли услышал.
— Мама… — он говорил тихо, очень тихо. — Мы… эээ… У нас Максимка. И Таня… Ты же знаешь… Я не могу вот так… Мы рассчитывали…
— Да? — я улыбнулась от уха до уха, хотя эта улыбка и была немного горькой. — А я вот многие месяцы рассчитывала только на себя. А теперь подумала: у меня ведь есть сын.
Он шумно выдохнул, будто ему не хватило воздуха, и бросив «Я перезвоню!», резко оборвал вызов.
Я опустила телефон на стол. В квартире было так тихо, что я услышала, как за окном кричат птицы. Моя спина ныла, но я чувствовала облегчение оттого, что я наконец поставила границу. Хоть маленькую. Хоть один раз.
Я сделала глубокий вдох и впервые за долгое время почувствовала, что могу просто быть сама по себе. Не тянуть, не спасать, не подставлять плечо. «Наконец-то отдохну…» — подумала я и порадовалась, что заболела.
Мне даже стало немного жалко внука. Чуть-чуть. За то, что у него такие родители... Ну что же, теперь им придётся впервые в жизни справляться с собственной семьёй без маминой поддержки. И, думаю, это должно пойти им на пользу.
А я… я поставила чайник, сняла тапки, осторожно вытянула ноги на диване. Спина отозвалась тупой болью, но внутри разливалось новое, почти забытое ощущение — свобода!
Пусть варят сами свой суп.
Пусть купают сами своего ребёнка.
А я завтра поеду на свой массаж.
И, если честно, я уже предвкушала эту поездку — пусть и в тряском автобусе.
Читайте ещё истории из жизни: