Есть песни, которые становятся частью твоего ДНК. Одна из них — "Nights In White Satin" группы The Moody Blues. С ее загадочными строчками, парящим меллотроном и почти оперным размахом, она на протяжении десятилетий вызывает у слушателей то трепет, то слезы, то легкое недоумение.
Что это было — гениальное прозрение или просто красивая бессмыслица? История этой песни и группы, ее создавшей, — это история о том, как обычная R&B-команда из 60-х, устав от однообразия, надела старую одежду, открыла для себя расширяющие сознание вещества и, сама того не ведая, помогла изобрести прогрессивный рок.
Глава 1: От "Go Now!" до творческого тупика
В середине 60-х The Moody Blues были одной из сотен британских R&B-групп. Они носили одинаковые костюмы, играли каверы на американские хиты и колесили по бесконечным танцплощадкам. У них даже был хит №1 — кавер на песню "Go Now!". Но их дебютный альбом провалился, а публика начала терять к ним интерес.
«В 60-е все группы выглядели одинаково, — содрогаясь, вспоминает басист Джон Лодж. — Мы играли одни и те же американские песни, а аудитория таяла».
Назревал кризис. В 1966 году из группы ушел вокалист Денни Лэйн (позже он найдет успех с Полом Маккартни в Wings). Оставшиеся участники были в отчаянии. Но спасение пришло в лице молодого автора песен по имени Джастин Хейворд.
Глава 2: Новая кровь и рождение "Рыцарей"
Хейворд пришел в группу, вооружившись целой пачкой собственных песен. Среди них была и та самая, с загадочными строчками: "Nights in white satin, never reaching the end / Letters I’ve written, never meaning to send" ("Ночи в белом атласе, которым нет конца / Письма, что я написал, но не собирался отправлять").
Что это вообще значит? Многие до сих пор уверены, что в песне поется о рыцарях ("Knights"), а не о ночах ("Nights"). Сам Хейворд позже признался, что вдохновением послужил комплект атласного постельного белья, который ему подарила подруга.
Группа поняла, что свежие идеи Хейворда — это их шанс на полное музыкальное перерождение. Они заперлись на ферме во Франции, написали новый материал, а по возвращении в Британию сменили имидж: выкинули старые костюмы и начали выступать в том, в чем им было комфортно. Они начали играть в новых "андеграундных" клубах, где люди не танцевали, а сидели на полу и слушали.
Глава 3: "Дни минувшего будущего" и сделка с Decca
В это же время их лейбл Decca Records задумал записать поп-рок-версию "Симфонии из Нового Света" Дворжака и предложил The Moody Blues поучаствовать. Группа согласилась, но потом выдвинула встречное предложение: вместо Дворжака записать их собственный концептуальный альбом, основанный на идее 24 часов в сутках.
К счастью, им попался сэр Эдвард Льюис, который все еще переживал из-за того, что в свое время упустил The Beatles, и дал проекту зеленый свет.
Так родился альбом "Days Of Future Passed" (1967) — революционное для своего времени сочетание рок-песен и симфонических оркестровых аранжировок. Сегодня он может показаться немного наивным, но тогда это был прорыв. Он стал шаблоном для будущих альбомов группы и, по сути, одним из первых альбомов в жанре, который позже назовут "прогрессивный рок".
И, конечно, на нем была та самая песня. "Nights In White Satin".
Глава 4: Кислотные трипы, Чарльз Мэнсон и хиппи-гуру
В конце 60-х The Moody Blues стали настоящими гуру для американского поколения "детей цветов". Их космическая, медитативная музыка, полная причудливых образов и парящих гармоний, идеально подходила для эпохи хиппи.
Группа и сама полностью погрузилась в этот образ жизни, включая эксперименты с галлюциногенами.
«Пару лет я принимал кислоту, — признается Хейворд. — Это не было моим любимым веществом, но я это делал, и, полагаю, это стало частью нашего творчества, нашего детского взгляда на вещи».
Такой имидж привлекал к ним не только "детей цветов", но и весьма странных персонажей. Одной из их самых преданных поклонниц была Линетт "Скрипучка" Фромм, печально известная участница "семьи" Чарльза Мэнсона, которая позже совершила покушение на президента США.
«Мы всегда привлекали много очень, очень странных людей, наряду с прекрасными», — говорит Хейворд.
Глава 5: "Кокаиновая запись" и спасение
После семи успешных альбомов и бесконечных гастролей к 1972 году группа выгорела. Последовал долгий перерыв. Они вернулись в 1977-м, но это была уже другая эпоха и другая группа. Ушел один из основателей Майк Пиндер, создатель того самого "меллотронного" звука.
Начался самый тяжелый период. По словам Хейворда, их альбом 1983 года "The Present" был катастрофой.
«Это была "кокаиновая" запись — мусор, на самом деле. Одну песню мы записывали около семи недель. Это было безумие. Наркотики стали проблемой для нескольких людей в группе и вокруг нее. Это было очень некомфортное и глупое время».
Спасение пришло в лице продюсера Тони Висконти (работавшего с Дэвидом Боуи). «Встреча с ним перевернула меня как автора и как человека, — говорит Хейворд. — Успех, которого мы добились с ним в середине 80-х, — это, безусловно, причина, по которой мы здесь сегодня».
Эпилог: Вечные хиппи
The Moody Blues продолжали выступать до 2018, исполняя в основном свои старые хиты. Хейворд с самоиронией признает, что до 1983 года они ни разу не улыбнулись ни на одной фотографии.
«Все это было так похоже на "Spinal Tap", — смеется он. — Но все, что мы делали, было честно и от сердца. Грустно это или нет, но мы действительно в это верили».
Возможно, именно в этой искренности и кроется секрет их долголетия и магии их главной песни. "Nights In White Satin" — это идеальное "виновное удовольствие": немного пафосное, немного наивное, но бесконечно красивое и трогательное.
А как вы относитесь к этой песне? Какие воспоминания она у вас вызывает? Делитесь в комментариях!