Мира
Похоже, волшебный половник сработал на «ура».
Эти две недели счастливого и сумасшедшего папашу как подменили.
Во-первых, он научился говорить «нет» Бусинке на все ее бесконечные «купи». Первые дни, конечно, было тяжело обоим. Дариша много, громко и показательно плакала. Особенно ее любимым было спрятать лицо в ладонях, низко опустить голову и подвывать, подглядывая за отцом в щелки между пальцев. Не получив желаемого, Бусинка сразу переходила ко второму акту концерта не по заявкам.
Но Даяну было еще тяжелее.
Желваки ходили на скулах, зубы скрипели, ладони сжимались в кулаки. Он был в шаге, чтобы сдаться и дать дочери требуемое, только бы папина принцесса не рыдала.
Но в самый последний момент напарывался на мой предупреждающий взгляд, пальцы сами тянулись к шишке на лбу, которая довольно долго не сходила. И наш папочка обнимал принцессу и ласково объяснял, почему нельзя купить пять киндеров и мороженого за раз.
На третий день число истерик свелось к минимуму, а на пятый к нам вернулась прежняя Дариша – веселая, добрая, ласковая и послушная девочка.
А папочка теперь очень внимательно относится к моим просьбам, советуется по каждому моменту и спрашивает разрешения на подарки и сюрпризы. Одним словом, Даян Османов учится, пожалуй, самой главной роли в жизни – быть папой.
Неизменным осталась только любовь Даяна к дочери, что крепнет день ото дня. И это взаимно.
- Мама, смотли, папоська! – глазки Бусинки загораются, и она вырывает ладошку и несется навстречу отцу. Османов подхватывает ее на полпути, подкидывает вверх, и по всей аллее разносится смех нашей дочери, как звон колокольчика.
- Ты куда так несешься? Разве можно? – и тут же переводит на меня обеспокоенный взгляд. – Как прошел прием? Что сказал доктор? Извини, никак не смог вырваться – на производстве задержали.
- Все в порядке. Доктор сказал, что все у нас хорошо. И можно понемногу давать нагрузку. Например, начать заниматься плаванием. Можно и нужно вести активную жизнь, но просто быть осторожными.
- Смотлите, колесо оболзения! – с восторгом дочь указывает пальчиком на аттракцион. – Я хосю покататься!
- К-как ты сказала? – давясь смехом, спрашивает Даян. Я менее сдержанная, отворачиваюсь и сгибаюсь пополам от хохота.
- Колесо оболзения! – со всей серьезностью повторяет Бусинка, и мы с Даяном все же взрываемся.
- Чего вы смеетесь? – насупливается дочь, складывая ручки на груди и дуя губы. – Ну, что, мозно покататься?
Османов одними глазами адресует вопрос мне, я киваю, утирая выступившие слезы в уголках глаз. Еще одно умение в копилку нашего совместного родительства – понимание друг друга с полуслов и общение только взглядами.
- Ну, что, пойдемте, девочки, оборзеем.
Даян берет билеты и помогает нам залезть внутрь. Кабинка медленно поднимается вверх, отделяя нашу маленькую семью от всего остального мира. От проблем хотя бы на шесть коротеньких минут, что карусель делает круг.
- Как класииииво! – завороженно выдыхает Бусинка, прижимаясь носиком к стеклу и рассматривая красивые вечерние улицы сверху.
Даян счастливо улыбается, мягко придерживая дочь за пояс. Я давно поймала себя на мысли, что могу наблюдать за этими двоими часами. За тем, как он внимательно слушает Дарину, с какой нежностью и любовью смотрит на нее, что дочь даже в свои три с небольшим понимает: она – самый важный человечек в жизни Османова. Центр его персональной Вселенной.
- Папоська, мне стлашно…, - бормочет Бусинка, когда кабинка поднимается на самую высокую точку. Отшатывается от стекла, забирается к нему на колено и прячет личико на груди, так трогательно прижимаясь к нему всем тельцем.
Даян сразу обнимает ее всю. Укрывает собой. Плотно, надежно. Как в кокон. Защищая даже от собственных страхов. Гладит по спинке, шепчет что-то ласковое и заботливое. Но при этом с непоколебимой твердостью и уверенностью.
Этот момент - только их двоих. Отца и дочки. Сокровенный и такой важный.
Мое сердце дрожит от их особой близости и связи. От того, как сильно, естественно и непринужденно у него получается быть опорой для Бусинки.
- Ничего не бойся, Дарина. Я рядом, - его голос, как одеяло, накрывает уверенностью. – Я всегда буду рядом. И буду тебя защищать.
Дочь серьезно кивает и мгновенно успокаивается.
В груди расцветает что-то теплое, трепетное.
Кажется, я начинаю влюбляться в Османова заново...
Но не как в мужчину, а как в отца нашей дочери.
Даян ловит меня в капкан за подсматриванием и растягивает губы в нахальной усмешке:
- Ты тоже боишься высоты, Мира? Идем, тебя я тоже смогу защитить, - похлопывает по колену.
Закатываю глаза. Сорок лет, а ведет себя как мальчишка!
- Закатай губу, Османов!
На эту фразу Бусинка навостряет ушки и с любопытством вскидывает голову:
- Папоська, у тебя что, губа падает? Хосешь я поделжу?
В этот раз мы не выдерживаем и взрываемся смехом одновременно.
Смеясь и подшучивая друг над другом, мы доходим до машины Даяна. Дариша, уставшая после прогулки и переполненная эмоциями, засыпает, едва мы отъезжаем от парковки.
- Мира! – моей ладони осторожно касаются пальцы Даяна.
- Что, прости?
- Ты какая-то загруженная, - брови Османова сходятся на переносице. – Что-то не так? Доктор сказал что-то, что ты не стала говорить при дочери?
- Нет-нет, с Даришей все в порядке. Это так, небольшие проблемы…
- Какие? – повторяет с нажимом. – Рассказывай.
Тяжело вздыхаю. И начинаю говорить, потому что за все это время сама так и не смогла найти решения.
- Няня, которая всегда меня выручала, больше не сможет с нами работать. А у меня через неделю начинается учеба и съемки. И я хотела пополнить портфолио новыми фотографиями пейзажей. И еще раз попытаться отправить их Даниэлю, чтобы попасть на выставку в его галерее. Это было бы гораздо проще, если один ревнивый дурачок не испортил мне все в Вене, и я смогла взять его личный номер, - многозначительно стреляю глазами в Даяна, но на его лице ни единый мускул не дергается. - Теперь, конечно же, он даже не будет смотреть мои работы, не то, что размещать их на своей выставке…А это было бы очень хорошей заявкой о себе. Возможность выйти на совершенно другой уровень. И это совсем другие деньги.
- Тебе не обязательно работать, - отзывается Даян, плавно поворачивая в сторону нашего дома. – Я в состоянии обеспечить вас с Бусинкой…
- Эээ, нет, - останавливаю бывшего мужа взмахом ладони. – Так не пойдет. Мама нас с Наташей воспитала, что женщина должна быть самодостаточной и никогда не зависеть от мужчины. Потому что в противном случае они этим пользуются. А женщина терпит, потому что ей некуда деваться. Мужчина – явление преходящее. А я должна быть в состоянии обеспечить своего ребенка самостоятельно.
Даян шумно выдыхает, закатывает глаза, бормоча что-то себе под нос. Он не согласен. Совсем. Но стоически молчит. Потому что так же, как и я, прекрасно знает, что однажды я зависела от мужчины. Ничем хорошим для меня это не закончилось. Я урок усвоила.
- Я тебя понял. Не принял твою позицию, но спорить не буду. Я скажу одно, а ты запомни, Мира: я вас с Бусинкой не брошу. Никогда и ни при каких обстоятельствах. И давай на будущее договоримся: если возникают проблемы, любые, ты не пытаешься решать их сама, а сообщаешь мне. И с этого момента это становится моей головной болью. Больше ты не будешь справляться со всем в одиночку. У вас есть я. Это ясно?
- Ясно. Договорились.
- А что касается няни… у меня есть одна хорошая кандидатура на примете.
От такой шикарной новости я подскакиваю на месте. Разворачиваюсь всем корпусом к Османову и начинаю сбивчиво тараторить:
- Что? Правда?! У нее есть педагогический опыт? Рекомендации?
- Опыта у нее более чем достаточно, - усмехается бывший муж, паркуясь возле нашего подъезда. Опять фонарь напротив не горит... – А рекомендации…мои личные.
- То есть…у тебя, что, есть еще ребенок?!
- Нет, других детей, кроме Дарины, у меня нет. Эта женщина вырастила меня. А я был не самым простым ребенком, поверь. Надеюсь, это серьезный аргумент, чтобы ты могла доверить ей нашу дочь, - Даян глушит мотор и наконец поворачивается ко мне, захватывая в плен зеленых глаз, на дне которых яркие всполохи волнения. На его лице ни следа от улыбки и веселья. Даян пытается казаться расслабленным, но поза и пальцы, выстукивающие по рулю, говорят об обратном. - Это моя мама. Я хочу познакомить вас с моими родителями.
Я дико волнуюсь перед встречей с родителями Даяна. Настолько, что не могу усидеть на месте, и постоянно накатывает тошнота.
В голове всю ночь проносились самые разные сценарии предстоящего знакомства: неловкие паузы, долгие взгляды, поджатые губы его мамы, которая посчитает, что я недостойна быть рядом с ее сыном, вопросы, на которые я не знаю, как ответить…
Это первое в моей жизни знакомство с родителями. Мы с Лешей были в отношениях два года, но он не спешил представить меня своим родственникам и всегда ездил к ним один.
В следующую секунду меня пронзает самая страшная мысль.
А вдруг Бусинка им не понравится?
- Мамоська, а где папоська? – дочь вихрем подлетает ко мне и обнимает за колени. - Уже утло, я покушала кашу, а он есе не плиехал…
Даян действительно задерживается.
Мы не говорили Бусинке, что повезем ее знакомиться с бабушкой и дедушкой. Договорились, что Даян лично сообщит и все пояснит. Это будет его первый опыт общения с дочерью такого рода. Пусть учится и привыкает.
- Скоро приедет, солнышко.
- А давай ему позвоним?
Хочу возразить, но натыкаюсь на требовательный и обжигающе-зеленый взгляд дочери. Боже, как же она отца в этот момент напоминает!
Я беру мобильный, разблокирую и нахожу контакт Османова. Заношу палец, и раздается звонок в дверь.
- Папоська плиехал! – Бусинка стартует с места, как спринтер. Как щенок нетерпеливо прыгает вокруг меня, пока я распахиваю дверь.
И уже в следующую секунду оказывается в объятиях отца. Они замирают и прижимаются друг к другу. Весь мир ставится на паузу. Это только их драгоценные несколько секунд – отца и дочери.
Прислоняюсь плечом к стене, с улыбкой наблюдая за ними. Мне безумно приятно, что Даян оказался хорошим папой, как я и думала. Даже несмотря на то, что он изначально не хотел рождения Дарины.
- Мамоська, идем к нам, - хитрая Бусинка манит меня ладошкой. – Папоська тебя тозе обнимет. И поцелует. Да, папоська?
Даян закашливается до слез в уголках глаз. Я закусываю кулак и с трудом сдерживаю рвущийся хохот.
- Папоська? – требовательно повторяет дочь, сводя бровки. Ладошкой касается его щеки и заставляет смотреть строго себе в глаза.
Откуда только этому научилась?!
- Да, конечно! – Даян распахивает объятия, сощуриваясь и лукаво ухмыляясь.
«Ну, давай же, смелее, Мира», - транслируют его глаза.
Показываю ему язык и отвечаю одними губами:
«Не надейся».
- Папоська, я хосю на батуты…
- Сегодня не получится, солнышко…
- Почему??
- Видишь ли…, - Даян откашливается и вглядывается в зеленющие требовательные глаза дочери. - У меня есть мои мама и папа, твои бабушка и дедушка. Они очень хотят с тобой познакомиться. Поедем к ним в гости?
Бусинка раздумывает всего секунду.
- Бабуска и дедуска? – повторяет с нескрываемым восторгом. – Настоясие?
- Конечно!
- А бабуска с дедуской будут меня ба-ло-ва-ть? – по слогам выговаривает сложное для ее возраста слово.
- Ооо, поверь, еще как!
- Тогда поехали!
Дарина сучит ножками, чтобы отец поставил ее на пол. Срывается с места и несется в комнату. Следую за ней, наблюдая, как дочь открывает ящик комода и достает оттуда розовое платье с фатиновой юбкой, сиреневую кофточку и колготки в цветочек.
- Мамоська, сделай мне два хвостика!
Делаю прическу, украшая их бантиками в тон платью, дочь водружает корону с розовыми стразами на голову.
И важно вышагивает в коридор к отцу. Я же натягиваю на себя заранее приготовленные голубые джинсы и базовую розовую футболку. Получился эдакий фэмили-лук. Просто, но со вкусом.
- Я класивая? – Бусинка кружится перед отцом, придерживая юбочку двумя пальцами и оттопырив мизинец.
- Самая прекрасная, дочь!
- А мамоська?
- И мамочка, конечно же!
- Тепель пойдем! – хватает отца за ладонь и тянет в подъезд.
Даян распахивает дверь заднего пассажирского сидения, и я замираю.
Там установлено детское кресло. Новое и жутко дорогое, судя по виду.
- Извини, из-за этого задержался, - коротко поясняет Османов, поймав мой взгляд. – Старался выбрать самое безопасное.
Сердце спотыкается, но потом начинает бежать быстрее, разгоняя тепло и благодарность по телу.
- Спасибо…
- Не вздумай благодарить, Мира, - строго осекает Османов, помогая мне сесть. – Это моя обязанность как отца – заботиться о комфорте и безопасности дочери.
Родители Даяна живут за городом, в небольшой деревне. Оказывается, Османов родом из небольшого поселка на границе Татарстана и Башкортостана. Приехал учиться в университет, да так тут и остался. Ему с трудом удалось уговорить переехать родителей поближе – они не хотели оставлять там хозяйство. И только когда Даян пообещал, что купит дом в деревне с большим участком, согласились.
- Папоська, это что, коловки? – Бусинка прилипает к окну и расширенными от восторга глазами рассматривает мелькающие пейзажи.
- Да, солнышко.
- Вааау! Я никогда не видела живых коловок! А это балашки?
- Да, Дариш.
- Какие миииилыеее!
И так всю дорогу. Пока Бусинка восхищалась животными и видами, уровень моего волнения подскочил до критической отметки.
Я дышу через раз, когда Османов паркуется возле деревянного красивого домика в русском стиле. Он уютный даже снаружи: двускатная крыша с резким уклоном, яркие резные ставни и наличники, балкончик с резными деревянными узорами на втором этаже и парадное крыльцо. Он как будто из сказки.
- Вы им понравитесь, - тихо шепчет Даян, прежде чем подхватить пританцовывающую на месте Бусинку и приобнять меня за талию. – Прекрати так трястись.
Его рука обжигает, жар его кожи я чувствую даже сквозь слои одежды. Но скинуть его ладонь не успеваю, потому что от крыльца нам навстречу спешат родители Даяна.
- Приехали, - счастливо и восторженно проговаривает женщина, всплескивая руками и прижимая их к груди. Она выглядит очень уютной, домашней и доброй в этом цветастом платье, ярком переднике и платке, повязанном на голову. Настоящая бабушка.
Мама Даяна тормозит напротив сына и широко раскрытыми глазами рассматривает Бусинку. Она даже не замечает, как по ее щекам струятся слезы.
Дочь замирает и со всей серьезностью разглядывает бабушку в ответ. Немного стесняется, поэтому жмется к отцу в поисках поддержки.
- Кызым, (прим.автора: в переводе с татарского «доченька», «внученька»), - с придыханием произносит мама Даяна и дрожащей рукой тянется к Дарише. Осторожно, бережно касается ее ручки, словно не верит, что она настоящая. – Господи, как на Даяна похожа…
- Бабуска, ты что, не лада меня видеть?
- Рада, конечно! Я очень счастлива, что у меня теперь есть такая внученька!
- Тогда посему ты пласешь?
- Это от радости. Я так долго тебя ждала…Мы все ждали…
- Ну, хватит, мам…
- Людмила, действительно хватит, - басит подошедший отец Даяна. Высокий, статный мужчина, несмотря на свои годы. Его волосы чуть подернуты сединой, лицо – морщинами, а глаза искрятся от радости и…слез. – Сейчас внучку напугаешь, она к тебе больше не приедет. Привет, Дариночка! Я твой дедушка Булат. Можно просто бабай.
- А ты совсем не стлашный, - хихикает Бусинка, кокетливо опуская глазки.
Дедушка Булат недоуменно хлопает глазами и переводит растерянный взгляд на сына. Даян осторожно пожимает плечами, качая головой. Молча адресует вопрос мне, а я развожу руками, потому что тоже не в курсе с чего вдруг такое умозаключение сделала наша дочь.
Ну, Дарина, умеет всех с первых секунд вогнать в неловкое положение!
- Кызым, а почему я должен быть страшный? – осторожно интересуется дедушка.
- Ну, Кате во дволе мама говолила, что отдаст бабайке, если она не будет слушаться…Говолила, что он стлашный и злой…А ты холосый…
Мы все взрываемся хохотом. Нас, кажется, вся улица слышит.
- Нет, Дариночка, мне не нужна никакая Катя! Только наша внученька…И наша невестка, - внезапно обращает внимание на меня, вгоняя в краску. – Прости нас, старых. От встречи с этой очаровательной девочкой совсем позабыли о правилах приличия. Здравствуй, кызым, - ласково обнимает меня. – Добро пожаловать домой. Я – Булат Ришатович, папа этого великовозрастного оболтуса. А это Людмила Анатольевна, как ты уже поняла, - мама.
- Мне очень приятно с вами познакомиться, - бормочу сдавленно. От такой теплой встречи у меня ком в горле, и слезы в глазах стоят, готовые вот-вот пролиться. - Мирослава.
- Прости, дочка, - женщина тоже кидается ко мне и крепко обнимает меня. Ласково. Заботливо. Окутывая теплом и любовью. Как родная мама. – Я так рада вас видеть. Спасибо тебе..., - неожиданно сдавленно шепчет на ухо. – За все. За сына. За самый главный подарочек – Даринку…
- Людмила, яратканым (прим.автора: в переводе с тат. «любимая»), айда инде (прим.автора: в переводе с тат. «идем уже»)! Хватит всех морозить на улице.
Даян делает шаг по направлению к дому, но Людмила Анатольевна останавливает его.
- Улым (прим автора: в переводе с татарского «сынок»), а можно мне взять Дарину на руки? Пожалуйста?
Мама Даяна замирает в томительном ожидании, глядя на сына и внучку с такой надеждой, что мне даже становится неловко.
- Дариш, пойдешь к бабушке на ручки?
Дочь оглядывается на меня, получает в ответ уверенный утвердительный кивок, и сама тянется к бабуле.
Людмила Анатольевна с такой же нежностью и трепетом прижимает внучку к себе, как и ее сын каждый раз.
- Господи, даже и не верится, что держу тебя на руках…После всего, что было…
- Мама! – внезапно предупредительно рычит Даян, глядя на нее исподлобья.
Женщина осекается на полуслове и бормочет, семеня к крыльцу:
- Идемте, дети, в дом…Идемте…
Следую за ними в полной растерянности.
Неужели у Даяна есть какая-то история, связанная с детьми?.. У него поэтому такие предрассудки в их отношении?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки", Николь Келлер ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5️ | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8 | Часть 9 | Часть 10 | Часть 11 | Часть 12 | Часть 13 ️| Часть 14 | Часть 15 | Часть 16
Часть 17 - продолжение