Мирослава
- Мамоська, я хосю домой…, - бормочет Бусинка, тяжело, по-взрослому вздыхая. Со сноровкой мартышки забирается на широкий подоконник, садится, смешно расплющив носик об холодное стекло.
- Понимаю, солнышко, - присаживаюсь рядом и притягиваю Даришу к себе. - Я тоже хочу. Но нужно потерпеть. Еще немного.
Признаться честно, мне и самой тут осточертело. Наша мама несколько месяцев пролежала в больнице перед смертью, и с тех пор мы с Наташей ненавидим их всей душой и стараемся держаться подальше.
Ну, и я мечтаю просто выспаться и нормально сходить в душ. Так как в больницах не предусмотрены отдельные койки для родителей, мы спим с Дариной вдвоем на узкой одиночной койке, предназначенной для одного пациента. Из-за своей тревожности я просыпаюсь каждый час, чтобы проверить, дышит ли моя девочка. И в душ хожу «набегами»: мне все время кажется, что она проснулась, плачет и снова задыхается. Как тогда, три недели назад. Это уже похоже на паранойю.
- Я хосю к Наташе. И к Кате, - продолжает капризничать Бусинка, насупившись и выпятив нижнюю губу. Такая забавная! Особенно в этом белом костюмчике. Не выдерживаю и сгребаю дочь в охапку под ее звонкий смех, что бальзамом растекается в душе. – И когда можно будет на круглую горку и качели?
- Скоро, солнышко, скоро. Вот доктор придет, и мы у него спросим, договорились?
- Холосо! Я хосю пообниматься с тобой, - и прижимается ко мне всем тельцем.
Накрываю дочку собой, зацеловываю везде, куда могу дотянуться. Дарина хохочет на всю палату, выворачивается и вытягивает губки, чтобы оставить на моей щеке самый сладкий поцелуй в мире.
А меня обида и злость внутри на британский флаг рвут. Четыре года не могу утихомирить этот вулкан. Порой накрывает так, что хочется уехать в лес и проораться. А потом что-нибудь разбить. Желательно, об твердолобую голову бывшего мужа.
Как?! Вот как можно было не хотеть ее рождения?! Что за предубеждения у Османова?!
Ведь мы могли бы быть счастливы…
Могли бы стать настоящей семьей, как и оба хотели…
Но разве настоящая семья возможна без детей? Без вот таких сладких Бусинок?
Нет.
Особенно обидно за дочь. Как бы я не старалась быть и за маму, и за папу, я явно вижу, как Дарине не хватает отца. Отец очень важен в жизни девочки. Знаю не понаслышке, как тяжело, когда его нет. Когда нет защиты. Нет опоры. Нет надежного плеча. Нет уверенного: «Не волнуйся, дочка, я все решу».
Я не хотела бы, чтобы моя дочь прошла через то, что прошла я. Но Османов своими дурацкими принципами и убеждениями обрек Бусинку именно на это!
- Мамоська, ты заболела? – Дариша с тревогой заглядывает мне в лицо.
- Нет, солнышко, ты что! Нельзя болеть! Мы же договаривались с тобой съездить на страусиную ферму, помнишь?
- А почему ты тогда плачешь?
Осторожно касаюсь щек кончиками пальцев и с удивлением обнаруживаю, что они влажные.
- Я не плачу, Бусинка. Так…просто взгрустнулось.
- Мамоська, ты не пележивай, - деловито заявляет, назидательно взмахивая указательным пальчиком, как будто объясняет прописную истину, - ко мне плиходил волшебник, он обещал, что сколо найдет моего папоську. И ты больше не будешь глустить.
Принимаю боевую стойку, и во все глаза смотрю на довольную дочь. Она что, мысли мои читает? Или у нее буйная фантазия разыгралась? Последствий наркоза ранее вроде не было замечено…
- Волшебник? Какой?
- Ну, такой большоооой. Класивый, - хихикает, прикладывая ладошки к щечкам. – И доблый. Мне он понлавился.
- У кого-то тут хорошее настроение? – раздается веселый голос доктора у порога. – Рад, рад слышать. Тогда со спокойным сердцем могу отпустить вас домой.
- Домой?! – восклицаем с дочкой одновременно, переглядываясь. Обнимаемся и прыгали бы на месте от счастья, если бы Бусинке было можно.
- Навсегда?
- Ну, нет, моя девочка, - по-доброму улыбается доктор, подходя ближе и раскладывая на тумбочке документы для выписки и памятки. – Мы с тобой еще часто будем видеться. Но я очень надеюсь, что это будут короткие свидания, да?
- Да! – расцветает моя Бусинка, словно майское солнышко.
Дочь выпутывается из объятий, соскальзывает с моих колен и обнимает доктора за колени.
«Спасибо», - шепчу врачу одними губами и украдкой утираю слезы счастья. Все плохое позади, и у нас с Бусинкой начинается новая жизненная глава и наконец-то белая полоса…
Дома Наташа с радостными визгами-писками кидается нас обнимать и целовать.
- Наконец-то! Как же я скучала! – тараторит сестренка, перехватывая у меня Бусинку и расцеловывая в обе щеки. – Чур, я сплю сегодня с этой маленькой хулиганкой! Оказывается, я темноты боюсь и одна дома ночевать представляете?!
Наташа щекочет Дарину, и веселый смех разносится по стенам нашей квартиры. Сестра бросает на меня хитрый взгляд, и я без труда разгадываю ее хитрость: она хочет дать мне выспаться. Выгляжу я, видимо, совсем не очень.
Шумно выдыхаю, ноги подгибаются, и я плюхаюсь на маленькую банкетку.
Я дома. И я счастлива.
И только сейчас осознаю, в каком напряжении была все эти три недели и как смертельно устала…
- Мойте скорее руки, переодевайтесь, я вас кормить буду! Мы с Олей столько всего наготовили!
- А где она, сама, кстати? - кричу из ванной, с наслаждением стаскивая с себя вещи, насквозь пропахшие больницей.
- Не знаю. Сказала, завтра зайдет.
Это самый счастливый семейный вечер в моей жизни. Мои близкие рядом и здоровы. Большего, оказывается, не нужно.
Но это счастье растворяется, как дымка, когда телефон в девять утра извещает о входящем сообщении.
Смахиваю его и резко сажусь в кровати, мгновенно просыпаясь. Внутри все холодеет, ладони мелко трясутся.
Я думала, Даян решил оставить меня в покое. Вычеркнул из жизни с той же легкостью, что четыре года назад. Забыл об унизительной сделке.
Но Даян Османов никогда и ничего не забывает.
«Жду тебя сегодня в шесть в ресторане «Лесная сказка».
«Обсудим условия сделки», - прилетает следом, заставляя кровь застынуть в жилах.
От раздающегося звонка в дверь подпрыгиваю на месте и едва не попадаю себе в глаз кисточкой от туши.
- Вот же! - «любуюсь» ярким черным следом на нижнем веке, тяжело вздыхаю и иду открывать.
- Здрасти! – весело и громко выпаливает залетающая в квартиру Катюша. Ее сандалии летят в разные стороны, и маленький ураганчик уже проносится мимо навстречу осторожно вышагивающей Бусинке.
- Катяяяяя! – девчонки встречаются на полпути и обнимаются. – Идем иглать! Сколее, сколее! Я тебе даже дам поколмить мою Мику, - Дариша берет подружку за руку и утягивает в комнату. На нас девчонки даже внимания не обращают.
- Привет, - крепко обнимаю подругу. – Боже, как же я соскучилась! Сейчас, я только глаз докрашу, и у нас будет минут пятнадцать, чтобы поболтать.
- Ага, хорошо, - Оля неестественно растягивает губы в улыбке. Вот только она не касается ее глаз.
- Ооооль, - пытаюсь заглянуть подруге в глаза, но она отворачивается в сторону и чуть шмыгает. – Ты что, плачешь, что ли? Что случилось?
- Давай, - промакивает уголки кончиками пальцев, – не сегодня хорошо? Я…сначала сама во всем разберусь, а потом тебе расскажу.
Встревоженная не на шутку, растираю грудь кулаком. В том самом месте, где начинает припекать тревога за няню моей дочери.
Я заканчиваю макияж и иду поить Олю чаем. Вот только она уже пятнадцать минут глядит на дно чашки и медленно помешивает ложечкой. Она как будто не здесь. Спряталась глубоко в себе.
- Оль…
- А? – резко вскидывает голову и не с первой попытки фокусируется на мне. – Прости, задумалась.
- Точно не хочешь ничего рассказать?
- В другой раз. Давай завтра? Да, завтра…
Гляжу на подругу исподлобья. Тревога за нее нарастает в геометрической прогрессии. Няня Дарины же усилием воли растягивает губы в улыбке. Выходит паршиво и жутко.
- Давай, иди. А то опоздаешь на…А, кстати, куда ты собралась? – внезапно сощуривается, слегка оживая.
- Давай не сегодня, хорошо? – возвращаю подруге ее же фразу, отступая в коридор. - Давай завтра, да?..
***
- Добрый день! Вы бронировали заранее столик?
- Да, на фамилию Османов, - выдыхаю, сжимаясь вся внутренне, не глядя в сторону администратора.
Меня неистово колотит. Так, что держать себя в руках и не показать мандраж становится практически невыполнимой задачей.
Я не вижу Даяна, но каждой клеточкой кожи чувствую, что он здесь. Потому что вопреки состоянию, близкому к истерике, в груди разгорается давно забытое томление.
Такой фокус на расстоянии подвластен только одному человеку - Даяну Османову.
- Пожалуйста, - девушка останавливается возле столика у окна. - Хорошего вечера. Официант скоро к вам подойдет.
Мы сталкиваемся с Даяном взглядами. Внутренности как будто кипятком ошпаривает. Мое сердце колотится навылет, отчаянно выламывая ребра. Пульс ускоряется, заглушая все посторонние звуки.
Взгляд против воли блуждает по Османову, подмечая мелкие детали: усталый, но все равно цепкий, колючий взгляд, легкие морщины, темные круги под глазами, как будто он, как и я, давно нормально не спал, чуть отросшие волосы и неформальный, неподходящий этому заведению внешний вид, - джинсы и обтягивающая торс белая футболка.
Бывший муж жадно ощупывает мое тело самыми зелеными в мире глазами. Как будто соскучился. Каждая клеточка тела полыхает от «прикосновения». Меня выбрасывает в воспоминания четырехлетней давности, где вот такая схватка взглядов была прелюдией к горячей близости.
На мне сегодня голубое приталенное платье на запах в мелкий цветочек. Лучшее в моем гардеробе. И все равно оно совершенно не подходит к этому пафосному месту.
Вот только Даян смотрит так, как будто я самая красивая в этом зале. И никого другого больше нет.
Мягко и плавно, как хищник, подбирающийся к своей добыче, Османов поднимается со своего места и обхватывает спинку стула, чтобы отодвинуть его для меня. Намеренно кладет свою ладонь поверх моей.
Вскидываю голову, напарываясь на два изумрудных омута. Они обводят контур моих губ, сталкивая в бездну воспоминаний.
Он так близко. Настолько, что моей щеки касается жаркое дыхание…
Вздрагиваю от такого невинного жеста. Он выглядит безобидным, но внутри меня все вверх дном.
- Расслабься, Мирослава, - чуть наклонившись к моему уху, хрипит, слегка растягивая губы в улыбке. – Я не кусаюсь.
Османов помогает мне сесть, и я спешу спрятаться за папкой с меню.
- Что будешь заказывать? – Даян ловит мой взгляд поверх папки.
- Спасибо, я не голодна.
Бывший муж вскидывает насмешливо брови.
- Хочешь сразу приступить к десерту? – его слова звучат двусмысленно и пошло, заставляя меня залиться краской.
Пока я подбираю ответ, чтобы отбрить наглого бывшего, сверху раздается до боли знакомый голос.
- Добрый вечер, сегодня я ваш официант, гото…
Вскидываю голову, заставляя осечься девушку на полуслове. Она резко бледнеет и тяжело сглатывает.
Это действительно она! Аня, моя бывшая подруга!
Позабыв о правилах приличия, оглядываю ее с головы до ног. Она утратила свой былой лоск. На лице появились глубокие морщины (это в двадцать девять лет-то!), волосы уже не блестят так сильно. Глаза безжизненные, пустые. И дико злые, полыхающие ненавистью.
Аня, и официантка?! Это, как минимум, странно! Потому что человек, она, может и завистливый, с фекалиями внутри, но экономистом была отличным!
Как ни странно, первой в себя приходит Аня.
- Вы готовы сделать заказ или мне подойти позже?
Даян перечисляет блюда, не сводя с меня чуть сощуренных цепких глаз. Я выбираю чизкейк и кофе, и бывшая подруга наконец удаляется.
- Почему ты уволил Аню? – выпаливаю, едва она отходит от нашего стола на приличное расстояние.
- Зачем ты поехала в клуб четыре года назад? – отвечает вопросом на вопрос Османов.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки", Николь Келлер ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5️ | Часть 6
Часть 7 - продолжение