Испытание на прочность
Несколько дней окно оставалось пустым.
Лев жил в состоянии лихорадочного оцепенения. Он не уходил из квартиры, боясь пропустить ее возвращение. Спал урывками на голом матрасе, ворочаясь в кошмарах, где бабушка Маргариты сжигала их записки, а саму Маргариту увозили люди в белых халатах. Он пытался писать новые послания - «МАРГО, ТЫ В ПОРЯДКЕ?», «ОТВЕЧАЙ!» - но они висели на стекле безответным укором.
Он извел себя до предела, когда на четвертый день, на рассвете, в окне мелькнуло движение. Он вскочил, сердце колотилось в горле. Это была она.
Но это была не та Маргарита. Ее лицо было бледным и осунувшимся, под глазами темные круги. Она двигалась медленно, осторожно, как загнанный зверь. На ее левой щеке красовался синяк, прикрытый неумелым слоем пудры. Увидев его, она не улыбнулась. Лишь кивнула, и в ее глазах стояла такая бездонная усталость, что Лев почувствовал физическую боль в груди.
Она ничего не писала. Простояла несколько минут, глядя на него, словно впитывая его образ, как последнюю каплю воды в пустыне. Потом повернулась и ушла.
На следующий день она пришла снова. С собой у нее был лишь маленький клочок бумаги. Она прижала его к стеклу. Там было всего три слова, выведенные неровным, торопливым почерком:
«ОНА НЕ ПУСКАЕТ. СЛЕДИТ.»
Лев сглотнул ком в горле. Он показал ей свою новую записку, подготовленную заранее:
«ЭТО ОНА СДЕЛАЛА С ТОБОЙ?»
Маргарита покачала головой, отрицая. Но синяк на ее лице кричал громче любых слов. Она сделала жест, словно запирает рот на ключ, и указала на дверь. Потом провела пальцем по горлу. Угроза была более чем реальной.
Их связь превратилась в подпольную операцию. Встречи стали короче, рискованнее. Она появлялась урывками, украдкой, когда бабушка уходила в магазин или засыпала перед телевизором. Они не обменивались больше длинными посланиями. Лишь короткими фразами, взглядами, жестами. Иногда она просто подходила к окну, и они несколько минут стояли молча, прижав ладони к стеклу, восстанавливая силы от самого факта существования друг друга.
Лев чувствовал, как его собственная жизнь трещит по швам. Он забросил работу, перестал отвечать на звонки клиентов и друзей. Его мир сузился до этой квартиры и окна в прошлое. Он существовал в странном временном вакууме, где единственной реальностью были эти короткие минуты с Маргаритой.
Он начал искать способы защитить ее. Безумные, отчаянные способы. Он написал большое письмо, обращенное к ней, но предназначенное для ее времени. В нем он, не называя имен, описывал ситуацию «знакомой», которую тиранит родственница, и просил совета, как ей быть. Он распечатал его на старой, найденной на барахолке пишущей машинке, чтобы придать тексту аутентичности, и положил в старый конверт. А потом... а потом он попытался засунуть этот конверт в щель в полу рядом с печкой, надеясь, что он каким-то чудом «просочится» в ее время. Это было безумием, но он был готов хвататься за соломинки.
Однажды вечером, во время их короткого сеанса связи, Маргарита вдруг жестом показала, чтобы он подождал. Она скрылась и вернулась с маленькой коробочкой. В ней лежала старая, потрепанная фотография. На ней была она, лет десяти, с двумя косичками, и молодая, улыбающаяся женщина, ее мать. Маргарита прижала фотографию к стеклу, а потом указала на себя и сделала жест, словно разрывает что-то надвое. Потом указала на него и соединила руки.
Лев понял. Она говорила о потере. О том, что она уже потеряла мать. И о том, что не может потерять его. Это был безмолвный крик души.
Внезапно за ее спиной послышались шаги. Маргарита метнулась, пытаясь спрятать коробочку, но было поздно. В комнату вошла бабушка. На этот раз она не кричала. Ее лицо было похоже на каменную маску. Она медленно подошла к Маргарите, выхватила у нее из рук фотографию и, не глядя, швырнула ее в сторону. Потом она взяла Маргариту за плечо и с силой, не оставляющей пространства для протеста, повела ее к двери. Перед тем как выйти, она обернулась и бросила взгляд прямо на Льва.
Их взгляды встретились.
Конечно, она не видела его. Она видела только свое отражение в окне. Но Льву показалось, что в ее старых, выцветших глазах он увидел не просто злость. Он увидел нечто иное. Почти... знание. Холодное, безжалостное понимание того, что ее внучка связана с чем-то нездешним. И решимость любой ценой разорвать эту связь.
Дверь захлопнулась. Лев остался один, глядя на валяющуюся на полу в комнате 1974 года фотографию маленькой Маргариты. Он понял, что бабушка не просто сердитая старуха. Это был тюремщик. Страж времени. И их война только начиналась.
Продолжение следует... Глава 7.
Дорогие читатели! Жду вас в комментариях! Впереди много интересного. Понравился рассказ и хотите поддержать? Буду благодарен за донат. Ваша "чашечка кофе" 😊 помогает творить для вас! Спасибо!