Бумажный мост
Ночь не принесла ответов, только вопросы, которые звенели в тишине гулче любого будильника. Лев не сомкнул глаз. Он сидел, прислонившись к голой стене, и курил одну сигарету за другой, наблюдая, как серый предрассветный свет медленно вытесняет тьму из его новой квартиры. Его взгляд раз за разом возвращался к окну — теперь уже обычному, безжизненному, просто куску стекла в деревянной раме.
Рационализм, его верный слуга и защитник, предлагал логичные, приземленные объяснения. Синдром хронической усталости. Профессиональное выгорание. Его мозг, перегруженный проектами и стрессом от переезда, выдал невероятно реалистичный сон наяву. Но он отмахивался от этих версий, как от назойливых мух. Слишком реальным было ее лицо. Слишком острым, ощущение ледяного стекла под его пальцами и теплого матового пятна, которое он теперь видел даже с закрытыми глазами.
Он подошел к окну, вглядываясь в свое бледное отражение. «Кто ты?» - прошептал он, и его собственное искаженное лицо не давало ответа. Он попытался воспроизвести угол падения света, встал на то же место, но за его спиной простиралась лишь выпотрошенная реальность.
И тогда его взгляд упал на чемодан с инструментами. Там, среди молотков и стамесок, валялся толстый черный маркер для разметки, который он использовал, чтобы чертить будущие стены прямо на полу и старых обоях. Идея, безумная и простая, как все гениальное, родилась мгновенно.
Он нашел в углу большой, чуть помятый лист картона, оставшийся от упаковки новой сантехники. Развернул его. Чистая, белая сторона смотрела на него как незаполненный холст. Он взял маркер, и его рука на мгновение дрогнула. Что, если это действительно безумие? Что, если он сейчас напишет послание в никуда, и единственным, кто его прочтет, будет он сам, окончательно убедившись в своей невменяемости?
Но память о ее глазах, полных такого же недоумения и тоски, была сильнее страха. Он выдохнул и крупными, уверенными печатными буквами, какими пишут дети или иностранцы, вывел:
ПРИВЕТ.
МЕНЯ ЗОВУТ ЛЕВ.
КТО ТЫ?
Он прижал лист к стеклу, к тому самому месту, где видел ее. Картон закрыл почти всю центральную часть окна. Теперь он мог видеть только края ее комнаты, если та, конечно, снова появится. Он отступил на шаг, сердце вновь застучало где-то в горле. Он ждал. Минута. Пять. Десять. Рассвет рассеивал ночные тени, двор просыпался, где-то хлопнула дверь, завелась машина. Ничего.
Разочарование, тяжелое и липкое, стало оседать в нем. Он уже было собрался убирать картон, сгорая от стыда за свою глупость, как вдруг заметил едва уловимое движение в глубине отражения. Не она. Сначала просто смена света. Потом... силуэт. Он замер, не дыша.
И вот она. Она стояла в своей комнате, в том же платье, но волосы были распущены по плечам, и она выглядела более уставшей, будто тоже не спала всю ночь. Ее взгляд упал на картон, и она вздрогнула, словно от неожиданного удара. Она подошла ближе, вплотную, и он увидел, как ее глаза, широко раскрывшись, пробегают по написанным словам. Она читала. Медленно, шевеля губами. Потом ее взгляд встретился с его, и в нем читался уже не страх, а оглушительное, всепоглощающее изумление.
Она резко развернулась и скрылась из виду. Лев почувствовал ледяной ком в груди. Испугалась. Сбежала. Все кончено.
Но нет. Она вернулась. В руках у нее был лист бумаги в линейку, вырванный, судя по всему из общей тетради, и карандаш. Она что-то быстро, торопливо писала, прижимая лист к стене, потом так же, как и он, подошла к стеклу и прижала свой ответ к своей стороне.
Почерк был аккуратным, каллиграфическим, выведенным с нажимом, каким писали в школе чернильными ручками.
ЗДРАВСТВУЙТЕ.
МЕНЯ ЗОВУТ МАРГАРИТА.
Я ЖИВУ ЗДЕСЬ. А ВЫ?
ЭТО КАКАЯ-ТО МАГИЯ?
Лев не смог сдержать смех, короткий, нервный, полный дикого облегчения. Он не сошел с ума. Она была реальна. Он схватил маркер и написал ниже, на свободном месте своего картона:
НЕТ. НЕ МАГИЯ. Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЭТО.
Я ТОЖЕ ЖИВУ ЗДЕСЬ. ТОЛЬКО... ПОЗЖЕ.
СЕЙЧАС 2024 ГОД.
Он показал ей. Маргарита прочла, и ее лицо вытянулось от шока. Она отступила на шаг, оглядела свою комнату, потом снова посмотрела на него, и в ее глазах пронеслась буря из неверия, страха и попытки осмыслить. Она снова что-то написала, ее пальцы дрожали.
2024? ЭТО НЕВОЗМОЖНО.
ВЕДЬ СЕЙЧАС 1974.
Пятьдесят лет. Пятьдесят лет разделяли их. Целая жизнь. Эпоха. Лев почувствовал головокружение. Он жил в будущем, о котором она, возможно, даже не мечтала. А она... она была призраком из времени, которое для него было уже историей, застывшей в учебниках и пожелтевших фотографиях.
Их диалог продолжился, медленный, торжественный, растянутый во времени. Они писали, меняли листы, прижимая их к стеклу. Она спрашивала его о будущем, он пытался объяснить ей интернет, смартфоны, полеты в космос как нечто обыденное. Он показывал ей на своем телефоне фотографии современной Москвы, небоскребы Москва-Сити, огни реклам, потоки машин. Она смотрела на маленький сияющий экран с благоговейным ужасом, словно на магический артефакт.
Она, в свою очередь, показывала ему свою жизнь. Подошла к полке и взяла книгу, толстый том в темно-синем переплете. «ВОЙНА И МИР». Она прижала ее к стеклу. Потом подвела его к своему пианино, старому, полированному, «Красный Октябрь» и глядя на него, коснулась клавиш. Он не слышал ни звука, но видел, как ее пальцы скользят по слоновой кости, и ему почудился тихий, далекий аккорд, отзвук другой эпохи.
Они не могли говорить, но этот безмолвный диалог на кусках бумаги был громче любых слов. Они были двумя Робинзонами, выброшенными на необитаемый остров Времени, и нашли друг друга.
Вдруг Маргарита что-то услышала. Она обернулась, на ее лице появилась тревога. Она быстро написала что-то на своем листе и показала ему:
МНЕ НАДО ИДТИ. БАБУШКА ЗОВЕТ.
ПРИДЕТЕ ЗАВТРА?
Лев кивнул, стараясь, чтобы его жест выглядел как можно более ободряющим. Она улыбнулась ему, впервые. Слабая, робкая, но настоящая улыбка, которая на мгновение осветила все ее лицо. Потом она повернулась и ушла.
Лев остался один со своими картонными посланиями, разложенными на полу. Он смотрел на ее последнюю записку, на ее имя - МАРГАРИТА. Оно было живым, теплым, оно дышало историей. Он провел рукой по стеклу на месте той, невидимой теперь, улыбки.
Он больше не был просто архитектором, переделывающим старую квартиру. Он был хранителем. Хранителем хрупкого, невероятного моста, перекинутого через пропасть в пятьдесят лет. И он знал, что завтра, как только взойдет солнце, он снова будет здесь. Ждать.
Продолжение следует... Глава 3.
Дорогие читатели! Жду вас в комментариях! Впереди много интересного. Понравился рассказ и хотите поддержать? Буду благодарен за донат. Ваша "чашечка кофе" 😊 помогает творить для вас! Спасибо!