Первые месяцы становления молодой республики проблема государственной безопасности и контрразведки оценивалась слабо и практически не решалась Советами фундаментально, а решалась лишь на местах штыками революционных матросов, иногда по своеволию и собственной оценки ситуации.
Дело в том, что Советы, помимо большевиков, состояли из представителей левых эсэров, и это превращало обсуждение проблемы в забалтывание и демагогию, споры, что мешало выработать общий курс. Лишь после того, как левые эсэры вышли из состава Совнаркома в знак протеста против подписания Брестского мира, дело строительства государственной безопасности задвигалось, но представители левых эсэров продолжали заседать во всех важных структурах РСФСР и пытались радикализировать все процессы.
А в самом начале, с января 1918 года Феликс Дзержинский писал в Совнарком записки с просьбой поставить в повестку ближайших заседаний его вопросы о создании контразведки, но эти вопросы не обсуждались, да и сама Чрезвычайная комиссия Дзержинского считалась одной из многих комиссий при Совете народных комиссаров и нещадно критиковалась за жестокость при попытках наведения порядка.
Кроме того, деятельность Дзержинского не всегда находила понимание и в среде большевиков, потому что Феликс Эдмундович, будучи "левым коммунистом", гневно осуждал Ленина за стремление заключить сепаратный мир с немцами.
Между тем, номинально существовала еще царская контрразведка, и ВЧК 6 января 1918 года ВЧК, обсудив вопрос "о военной разведке", поручила Д. Г. Евсееву и В. А. Александровичу "ликвидировать контрразведку. Опечатать все дела учреждения и создать новую разведку". Более того: на этом же заседании было решено создать чрезвычайные комиссии при ряде наркоматов, включая и "военный комиссариат". Но комиссии эти в большинстве своём созданы не были, Наркомвоен и контрразведку чекистам "не отдали".
А положение молодой советской республики являлось шатким, немцы безнаказанно наступали вперёд, оккупировав Украину и Прибалтику, продвигаясь к Петрограду и везде сеяли германскую агентуру, вступали в связь с бывшими царскими офицерами. Не дремала и контрреволюция, с помощью мятежей и саботажа пытаясь свалить советскую власть.
Встречая непонимание, Дзержинский просится в отставку. 18 мая 1918 года на заседании ЦК РКП(б) он поднял вопрос о "собственной усталости и проч.", а на следующий день ЦК вновь заслушал "сообщение Дзержинского о необходимости дать в Чрезвычайную Комиссию ответственных товарищей, могущих заменить его". Но Дзержинскому было отказано.
Троцкий в этом вопросе решительно "потянул одеяло на себя", считая, что задачи контрразведки должны решаться с помощью аппарата самой Красной армии, а не органами государственной безопасности. В мае 1918 года при Оперативном штабе Наркомвоена (с осени - при Реввоенсовете Республики) был создан Военный контроль, в функции которого входили не только разведка, борьба со шпионажем, но и наблюдение за "военными специалистами".
Между тем, Дзержинский уже самостоятельно пытался решить вопрос с контрразведкой в своём ведомстве.
Ещё в начале января 1918 года, по предложению бывшего агента царской разведки и контрразведки К. А. Шеваро (Войцицкого) Дзержинский санкционировал создание Контрразведывательного бюро (КРБ) ВЧК. Уже 5 января Шеваро получил от Дзержинского первые 12 удостоверений личности. Удостоверение N505 на имя самого Шеваро свидетельствовало, что он является "заведующим секретной разведкой и контрразведкой" при ВЧК и что военные и гражданские власти должны оказывать ему "законное содействие".
8 января Шеваро получил от Дзержинского 10 удостоверений "по разведке", 11 - "по контрразведке", а ещё 8 - "на право задержки контрабанды". Контрразведывательное бюро располагало штатом в 35 человек, включая 25 агентов, и действовало в Петрограде и Финляндии.
Проблема этого Контрразведывательного бюро заключалась в непонимании его целей революционными матросами, прикомандированных к КРБ. 15 марта 1918 года командир матросов А.Я. Поляков, заподозрив Шеваро в измене, просто расстрелял его, якобы при попытке к бегству.
Почти одновременно с Шеваро Дзержинский направил в Финляндию с разведывательными и контрразведывательными задачами и своего агента А. Ф. Филиппова. Тот обследовал военные контрразведывательные подразделения в Финляндии и Ревеле и призвал к скорейшей реорганизации контрразведки. В марте он вернулся, вскоре ему предложили стать главным экспертом по составлению устава военной контрразведки.
9 апреля 1918 года ВЧК, не без некоторых сомнений, приняла его на службу, однако в начале июня Филиппов был арестован Петроградской ЧК якобы по причастности к антибольшевистской организации "Каморра народной расправы". Никаких улик против него не нашлось, но до 3 сентября 1918 года он просидел в "Крестах". Вторая попытка использования "старых", некоммунистических, кадров для создания (реорганизации) контрразведки также провалилась из-за обострённого "классового чувства" чекистов.
Контрразведывательное отделение (с целью прежде всего противодействия германскому шпионажу) в составе отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК было создано лишь в начале июня 1918 года, а начальником отделения был назначен левый эсэр Я.Г. Блюмкин.
Однако уже в конце июня - начале июля отделение контрразведки было ликвидировано. Дзержинский объяснял это произволом Блюмкина, а Лацис - жалобами его сотрудников и межпартийными противоречиями, в частности, "большим стремлением" Блюмкина "к расширению отделения в центр Всероссийской контрразведки".
Лацис писал:
"Он не раз подавал в ВЧК свои проекты, но там голосами большевиков они были провалены. В моём отделе я Блюмкину не давал ходу".
11 июня 1918 года Первая конференция ЧК заявила о монополизации всей борьбы с контрреволюцией. 12 июня коммунистическая фракция этой конференции постановила: "Взять на учёт и установить слежку за генералами и офицерами, взять под наблюдение Красную армию, командный состав..."
С момента появления военного ведомства чекисты пытались взять под контроль над бывшими офицерами, которых Троцкий привлек в качестве военных специалистов. И не безосновательно, потому что случаи откровенного мятежа в офицерской среде продуцировались намного чаще, чем в среде командиров из народа.
С момента объявления красного террора и до начала ноября 1918-го в заложниках оказалось не менее 8 тысяч бывших офицеров. ЧК арестовывали практически всех офицеров, не состоявших на службе у советской власти, a нередко и тех, кто служил в Красной армии. Чекисты (как и часть большевистской партии) не смирились с массовым привлечением офицеров в Красную армию и с тем, что Троцкий пытался оберегать их от блюстителей чистоты социального происхождения.
13 октября 1918 года, в самый разгар красного террора, Наркомвоен потребовал освобождения всех офицеров, взятых в заложники. 25 октября ЦК РКП(б) поддержал это предложение. При этом были сделаны две существенные оговорки: освобождаются лишь те офицеры, "относительно которых не будет обнаружена их принадлежность к контрреволюционному движению"; при приёме в РККА офицеры "должны представить список своих семейств и им указывается, что семья их будет арестована в случае перехода к белогвардейцам."
Военные же небезосновательно опасались, что ЧК могут дезорганизовать армию, которая и так испытывала, по выражению Троцкого, "кризис с командным составом". В сравнении с этим многочисленные измены "военспецов" казались меньшим злом. Реввоенсоветы стали реорганизовывать военный контроль, создавать особые отделы и упразднять армейские ЧК.
3 декабря 1918 года на заседании комиссии Совета обороны под председательством В.И. Ленина рассматривался вопрос "об освобождении офицеров и инженеров, о порядке ареста военнослужащих и советских служащих вообще". Принятые меры дали определённый эффект.
Споры между ВЧК и Троцким за контролем вопросов разведки и контрразведки продолжались, и та и другая сторона забрасывала Ленина многочисленными фактами коррупции и произвола со стороны визави. И точку в этом вопросе поставила "Пермская катастрофа", в ходе которой на 500-600 офицеров, насчитывавшихся в 3-й армии, за январь-февраль 1919 года ЧК и ревтрибуналы зафиксировали до 100 "измен", из них около 50 случаев перехода на сторону противника.
1 января 1919 года начал работать Особый отдел республики, объединивший Военный контроль и Военный отдел ВЧК. Изначально, в структурном и во многом в кадровом отношении он был создан на основе Военного контроля. Однако вскоре чекисты сменили всё его руководство и большинство сотрудников. 4 января 1919 года "военная цензура и военная агентура разведки" были выделены и переданы Региструпру РВСР.
