Мне давно хотелось именно в сентябре написать серию статей женских учебных заведениях в Российской империи. И вот пишу.
Начнем с флагмана, во всяком случае, с точки зрения известности – Смольного института благородных девиц. К тому же он был первым.
Статья получилась слишком длинной, поэтому будут две части.
***
Смольный институт благородных девиц, первое в России учебное заведение для девушек, был основан по прямому указу Екатерины II. Императрица понимала, что воспитать «нового человека» в старой дворянской среде невозможно. Поэтому девочек забирали из семей совсем маленькими — в шесть лет. Родители подписывали обязательство никогда не требовать их обратно, и на последующие двенадцать лет воспитанницы исчезали из мира за высокими стенами института.
Эксперимент удался лишь отчасти. Новый тип людей действительно появился, но совсем не тот, на который рассчитывала Екатерина. Вместо «разумных матерей и полезных членов общества» Смольный вскоре стал известен как кузница «институток» — барышень утончённых, но оторванных от реальности. Само слово закрепилось в анекдотах и долго служило символом наивности и излишней романтичности.
Изначально в Смольный институт принимали дочерей потомственных дворян и высокопоставленных чиновников — не ниже полковника или действительного статского советника. Обучение одних девушек оплачивало государство через ведомства, где служили их отцы, другие учились за счёт ежегодной платы. Были и такие, чьё пребывание покрывали частные меценаты.
Богатые семьи не спешили отправлять дочерей в Смольный, предпочитая домашнее образование или модные пансионы, поэтому институт со временем закрепил за собой репутацию заведения для «бедных, но благородных».
Позднее открылось и «мещанское отделение» — туда принимали девочек из недворянских сословий: дочерей солдат, унтер-офицеров, придворных служителей, мещан и купцов. Эти ученицы занимались отдельно и по иной программе, чем их знатные сверстницы.
После смерти Екатерины II Смольный перешел под крыло императрицы Марии Фёдоровны, супруги Павла I. Правила для будущих воспитанниц слегка изменили: в Смольный стали принимать девочек постарше — с девяти лет. На три года сократился и срок учебы. Однако в остальном институт сохранил почти монастырскую замкнутость.
Связь с родными была строго ограничена. Домой смолянки не ездили ни на каникулы, ни на праздники. Лишь тем, чьи семьи жили в Петербурге, выпадала редкая возможность увидеться с близкими — но только в специально отведённые дни и обязательно под присмотром классных дам. Всем остальным оставалась единственная ниточка общения — письма. Но и они проходили строгую цензуру наставниц.
Смолянки ограничивались не только в общении с родными. В екатерининскую эпоху их ещё могли вывести на прогулку по городу, на светский приём или даже на придворное торжество. Однако с XIX века свободу движения урезали до минимума. Теперь воспитанниц выпускали лишь на короткие получасовые прогулки по институтскому саду, обнесённому высокой оградой. Всё происходило строго по расписанию и под бдительным надзором классных дам.
Единственным выходом в большой мир оставалась летняя прогулка в Таврический сад. Но и там девушки шагали по аллеям в полном одиночестве — посторонних из парка заранее выгоняли.
Жизнь воспитанниц Смольного института была расписана по минутам и подчинялась строгому распорядку. Подъём — ровно в шесть утра, по звонку, обязательная молитва, затем — скромный завтрак.
Типичный рацион смолянок выглядел так. На завтрак подавали хлеб с маслом и сыром, молочную кашу или макароны, а к столу полагался чай. Обед состоял из жидкого супа без мяса, куска мяса из супа и пирожка. На ужин — чай с булкой.
Особенно строгим меню становилось по средам, пятницам и в посты: постный суп с крупой, небольшой кусок отварной рыбы, который воспитанницы прозвали «мертвечиной», и маленький постный пирожок. Расширить рацион можно было лишь с помощью карманных денег: если тайно заплатить служанке, она приносила дополнительную еду.
Любое передвижение осуществлялось исключительно строем.
Елизавета Водовозова, окончившая Смольный в 1862 году, в своих мемуарах «На заре жизни» писала: «Куда бы мы ни двигались, мы выступали как солдаты — бесшумной стройной колонной. В столовую туда и назад строились восемь раз, по часу тратили, отправляясь на прогулки и в церковь…»
Все воспитанницы Смольного носили одинаковую форму, различавшуюся по цвету в зависимости от возраста. Младшие ходили в кофейных платьях с белыми передниками, средние — в синих, а старшие — в белых с зелёными фартуками. Каждый «класс» длился по три года.
Платья шили с глубоким вырезом и короткими рукавами — смолянок готовили к выходу в свет, где подобные наряды считались нормой. Сверху надевалась белая пелеринка и съёмные рукавчики. Но на уроках перед преподавателями эти накидки нужно было снимать. В результате девушки сидели в промозглых классах в тонких платьицах и мёрзли. Позже это правило отменили, и счастливые смолянки получили возможность оставаться в пелеринках во время уроков.
Холод преследовал институток везде: в классах, в столовой и особенно в спальнях. «Более всего он давал себя чувствовать, когда нам приходилось раздеваться, чтобы ложиться в кровать, — вспоминает Елизавета Водовозова. — В рубашке с воротом, до того вырезанным, что она нередко сползала с плеч, без ночной кофточки, которая допускалась только в экстренных случаях и по требованию врача, мы бросались в постель. Но две простыни и легкое одеяло с вытертым от старости ворсом мало защищали от холода спальни, в которой зимой под утро было не более восьми градусов».
Продолжение следует…
***
Еще больше обо всем королевском и аристократическом - в моем телеграм-канале "Королева &Co". Присоединяйтесь!
А в моем телеграм-канале Charlotte&Mezonin - все об архитектуре и исторических зданиях.
Сообщество в VK "Mezonin. Историческая архитектура"
