Цены на топливо в последнее недели лета постоянно растут, а в некоторых регионах наблюдается дефицит бензина. Что за этим стоит и какие сценарии развития российской экономики наиболее вероятны после окончания боевых действий на Украине, RTVI рассказывает кандидат экономических наук, автор телеграм-канала «Простые числа» Олег Комолов.
Главные причины дефицита бензина
Нынешний дефицит бензина проявляется преимущественно в южных регионах России и на Дальнем Востоке. Это рыночное явление, связанное с дисбалансами спроса и предложения — либо недостаточно топлива на бензоколонках, либо неожиданно возрос спрос. На самом деле сейчас мы наблюдаем и то, и другое. Если говорить о стороне предложения, то оно ограничено несколькими факторами.
Первый из них — фундаментальный и долгосрочный — связан с регуляторной политикой российского государства. С 2019 года у нас действует демпферный механизм регулирования поставок нефти и нефтепродуктов на внутренний рынок.
С его помощью государство стимулирует российские нефтегазовые компании направлять свою продукцию не на экспорт, а на внутренний рынок в том случае, когда экспортная цена оказывается выше внутренней, российской. Если такое происходит, то государство доплачивает компаниям, чтобы они свою продукцию направляли на внутренний рынок, и создает им соответствующие экономические стимулы. За предшествующие 5 лет до 2025 года государство потратило на это 6 триллионов рублей.
Но в этом году с бюджетом дела плохи — дефицит растет, на специальную военную операцию требуется все больше и больше ресурсов. Поэтому государство несколько изменило алгоритмы демпферного механизма, сделав внутренние поставки для российских нефтяных компаний уже менее выгодными.
Это привело к тому, что экспорт нефтепродуктов в этом году вырос на 25% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. То есть бензин ушел на экспорт вместо того, чтобы идти на российские заправки. Получается, что наше национальное достояние продается зарубежным партнерам за твердую валюту. Это выгодно российским корпорациям, которые ее потом переводят в рубли по выгодному курсу и тем самым обогащаются.
Атаки дронов и битва за урожай
Второй фактор на стороне предложения связан с проблемами на российских нефтеперерабатывающих заводах. Многие из них ушли на плановый ремонт, а другие — на так называемый внеплановый ремонт. Под этим чиновничьим неологизмом подразумеваются аварии, вызванные атаками украинских дронов.
Они заставили примерно с десяток российских нефтеперерабатывающих заводов встать на срочный ремонт, который осложняется целым рядом других факторов. Во-первых, санкциями, которые запрещают поставку в Россию оборудования для энергетического сектора. Во-вторых, высокой ключевой ставкой, которая делает заемные средства дорогими и также не позволяет с их помощью компаниям быстро, выгодно и эффективно осуществлять необходимый ремонт.
Спрос на бензин в этом году тоже вырос. Во-первых, со стороны простых потребителей — обычных граждан, которые летом 2025 года из-за задержек рейсов и из-за закрытых аэропортов предпочли чаще путешествовать на юг России собственным автотранспортом. И этим они стимулировали спрос на бензин в южных регионах, к чему те оказались явно не готовы.
Во-вторых, это второстепенные и сезонные факторы — например, традиционный рост потребления со стороны сельского хозяйства в период сбора урожая. Не будем снимать со счетов СВО — армия потребляет очень много топлива.
Все эти факторы привели к диспропорциям на российском топливном рынке. Ограниченное предложение и возросший спрос привели к тому, что либо бензина нет, либо он растет в цене.
Как растут цены на бензин
С конца июля по конец августа стоимость бензина в России выросла на 3%. На первый взгляд, это немного, но средняя инфляция за это время официально составила 0,8%. То есть бензин растет почти в 4 раза быстрее, чем средние цены, и, соответственно, становится фактором общего роста цен на все товары и услуги.
Понятно, что топливо потребляют все отрасли экономики — и транспорт, и производство, и сельское хозяйство, и сфера услуг. Все они тоже будут испытывать проблемы с ростом цен на топливо, и, соответственно, перекладывать их в большей или меньшей степени на потребителей.
Такого рода дисбалансы у нас регулярно случаются в летний период. Например в 2023 году причины дефицита топлива были в возросшем спросе из-за уборки урожая и плановых ремонтов на нефтеперерабатывающих заводах. Но раньше эти дисбалансы государство довольно быстро купировало. Чем дальше, тем сложнее это будет делать, потому что на всех просто не хватает денег.
У нашего государства есть армия, которую нужно кормить и во время специальной военной операции тратить на нее десятки триллионов рублей. Значит, придется экономить на чем-то другом, а с помощью бюджетных средств регулировать разные рынки — в частности, рынок топлива. Но если бюджет начинает сокращаться, то у государства руки оказываются связаны, и его возможности эффективно управлять рыночными потоками ослабевают.
Новые горизонты
Наши будущие перспективы прогнозировать трудно, но сам факт того, что из года в год подобная ситуация повторяется, а в этом году она еще обострилась из-за атак дронов, говорит о том, что все-таки геополитические последствия происходящего в дальнейшем будут все больше и больше влиять на карман простого человека.
Сейчас большая часть бюджета тратится на специальную военную операцию — 40% бюджетных средств идет на силовые структуры. Понятно, что в этих условиях придется экономить, в том числе на демпферном механизме. За 5 лет государство потратило 6 триллионов рублей, чтобы кормить нефтегазовые компании и уговорить их продавать бензин на внутреннем рынке. Но сейчас таких денег нет, и каждая копеечка на счету.
Например, только от приватизации правительство хочет получить 300 миллиардов рублей и теперь скребет по всем сусекам, лишь бы этот план выполнить. А тут счет идет на триллионы, поэтому возможности у государства регулировать рынок топлива будут ограничены. Я думаю, что подобные события могут еще неоднократно повториться. Нынешние тренды подсказывают, что с каждым следующим витком развития ситуации этот маховик экономических проблем будет становиться все более явным и разрушительным.
Учитывая, что финансовые резервы у правительства подходят к концу, и ему все больше приходится залезать в долги, то нам следует ждать неблагоприятных последствий, особенно для своего экономического будущего.
Мифы о военном кейнсианстве
Пока что почти любую экономическую проблему можно заткнуть запуском печатного станка или выпуском облигаций федерального займа. Но расплачиваться за это рано или поздно все равно придется. Вопрос только в том, кому расплачиваться и в какой перспективе. Если даже в какой-то момент ситуация может оказаться относительно устойчивой и контролируемой, то скорее всего это будет обеспечено за счет долга, взятого у своего же будущего.
Те наши сограждане, что подвержены государственной пропаганде или еще каким-то внешним факторам, до сих пор верят, что военные действия каким-то волшебным образом идут сами по себе, а не финансируются за счет гигантских бюджетных расходов. Более того, в государственных СМИ часто убеждают, что именно благодаря специальной военной операции и так называемому военному кейнсианству российская экономика расцвела и выросла за последние два года на 4%.
Подобное представление, что товары якобы могут сами по себе циркулировать и создавать прибыль, Карл Маркс называл товарным фетишизмом. На самом деле по закону стоимости ее сначала надо произвести человеческим трудом, и лишь только потом куда-то распределить. В нашем случае эту стоимость государство сейчас распределяет в непроизводительные сектора экономики.
Откуда брать деньги
Но кто за это будет платить? Есть много разных вариантов. Во-первых, можно было бы обложить дополнительным налогом отечественных олигархов, но на это никто не пойдет.
Практика показывает обратное — у нас самые низкие для крупных стран налоги на богатых, которые платят только налог на дивиденды 13-15 процентов, а прогрессивная шкала на них практически не распространяется. В результате наш правящий класс богатеет, активы российского списка Forbes только растут за все годы СВО, но расплачиваются за это простые граждане уменьшением своих доходов и сокращением социальных обязательств государства. Как это не удивительно, но наш народ своим безмолвием дает молчаливое согласие на продолжение такой политики.
Во-вторых, можно было бы запустить на полную мощность печатный станок. Но это был бы совсем радикальный и отчаянный шаг, способный привести к разрушительным макроэкономическим последствиям. Поэтому государство старается этого как можно дольше избегать, запуская эмиссию фрагментарно. Пока есть возможность брать деньги из Фонда национального благосостояния (ФНБ), который активно тает и при нынешних темпах изъятия скоро совсем иссякнет. Уже сейчас нынешний дефицит бюджета превышает объемы ФНБ.
В третьих, у нынешних властей есть и другой путь, по которому они наверняка и пойдут — эмиссия облигаций федерального займа. Государственный долг России относительно небольшой (меньше 20% ВВП), особенно по сравнению с США, где он превышает 100% ВВП.
Казалось бы, его можно еще наращивать и наращивать. Но проблема в том, что при нынешних ставках цена этого долга очень высокая, и государству придется по этим долгам в будущем расплачиваться не под 1-2% годовых, как в Соединенных Штатах, а под 14-16%. Однако эти деньги тоже придется брать в следующем году из бюджета.
Соответственно, 5-7% бюджета будет уходить только на обслуживание прежних долгов при отсутствии возможности безграничной эмиссии рубля, в отличие от США.
И чем больше государство будет погружаться в это болото, тем больше бюджетные средства станут тратиться непроизводительным образом.
Что дальше?
Даже если завтра Дональд Трамп вдруг всех помирит, и военные действия на Украине сразу прекратятся, дисбаланс между военным и гражданским секторами экономики еще долго будет сохраняться. Об этом прямо говорят и федеральные чиновники. Потом как минимум еще два-три года стране придется возмещать издержки, понесенные во время СВО — например, восполнять складские запасы вооружения и военной техники.
Все это тоже придется оплачивать за счет средств федерального бюджета. Военная экономика еще долго будет сохраняться после завершения СВО. Гражданский сектор экономики по мере роста военного сектора продолжит уменьшаться, покупательная способность населения сохранит тенденцию к падению, а государство будет исполнять свои социальные обязательства все хуже и хуже.
Но пока народ терпит, ресурс у государства довольно большой. Другое дело, что при этом качество жизни населения будет неуклонно снижаться. Когда-нибудь граждане России сделают выбор, что им важнее — стремление осознать себя субъектами политического процесса или бесконечная попытка подстроиться под систему и найти себе место в постоянно ухудшающихся внешних условиях.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Андрей Мозжухин
