Три недели пролетают как один день, но каждый из них наполнен до краёв. Мы с Петром всё ещё ругаемся. Это стало нашей традицией, ритуалом, без которого день кажется пресным.
Собачимся, — он закатывает глаза, я показываю язык. Детский сад, а не взрослые люди. Но почему-то именно после таких перепалок на душе становится легче. Будто выпустила пар.
За эти недели моя импровизированная кондитерская набирает обороты, которых я и представить не могла. Заказы сыплются как из рога изобилия. Даже из соседних деревень едут.
Вчера пришлось отказать. Просто некуда ставить новые заказы. Старый холодильник трещит по швам, морозилка забита, даже на веранде все поверхности заняты.
Петр приходил к баб Зине, забирал лекарство для коровы. Посмотрел на все мое безобразие. Покачал головой и ушел. Хорошо, что молча, а то я точно сдерживаться бы не стала.
Через час к дому подъехал грузовик, из которого выгружают огромный холодильник.
— Это что?! — хмурюсь, глядя на Петра, который помогает разгружать чудо техники.
— Холодильник. Тебе же нужен? А у меня лишний был на ферме.
— Какая ферма?! — кричу, чувствуя, как пылают щёки. — Он же новый! В заводской плёнке.
Но Пётр стоит, руки в боки, ухмыляется.
— Давай показывай, куда ставить, а то ребята ждут.
Понимаю, что спорить бесполезно. Молча показываю на пристройку. Пока грузчики возятся с холодильником, Пётр обходит мою кухню придирчивым взглядом.
Поворачивается ко мне, и я на секунду забываю, что хотела сказать. Ругаться собиралась, да?
От его близости сердце начинает биться как сумасшедшее. Я чувствую запах его парфюма. Голова кружится.
Мы смотрим друг другу в глаза и не можем оторваться. Он касается моего запястья и притягивает к себе. Его взгляд прилипает к моим губам. Он почти наклоняется, чтобы поцеловать, но…
— Петр Сергеевич, мы все. Можем ехать! — окрикивают его из коридора
Отпрыгиваем друг от друга на почтительное расстояние. Как школьники, ей-богу.
Он уходит, неловко прощаясь.
Боже, что я творю…
Не понимаю, откуда такая щедрость, но иду распаковывать новенький холодильник. Снимаю пленку, открываю дверцу и ахаю от удивления.
На его полках был припрятан планетарный миксер последней модели. Куча насадок, формы, лопатки, мешки кондитерские. Целое богатство.
Стою посреди кухни, разглядываю всё это великолепие и вдруг понимаю, что плачу. Слёзы текут по щекам, капают на новенькую коробку миксера.
— Ну почему... — всхлипываю. — Козлов только забирал, а ты... Я даже не просила…
Следующие дни пролетают в работе. Новый миксер — это просто космос. Взбивает идеально, вымешивает равномерно. Сам держит температуру и выключается по таймеру. То, на что раньше уходил час, теперь занимает пятнадцать минут.
Заказов всё больше. Теперь могу принимать всех. Места хватает. Деньги потихоньку копятся.
С Петром видимся почти каждый день. То он заезжает "проверить, как дела", то просто пересекаемся в магазине.
И каждая встреча — это фейерверк эмоций. Мы спорим, ругаемся, смеёмся. Иногда ловлю его взгляд на себе. Долгий, задумчивый, жадный. И тогда внутри всё замирает.
Что происходит? Это же просто деловое соглашение. Контракт на год. Нельзя... нельзя влюбляться в Петра Сергеевича.
Но сердце не слушается разума.
Сегодня обычный день. Заканчиваю украшать свадебный торт — трёхъярусный, с сахарными розами. Красота неописуемая.
Вечером решаюсь сходить к Петру. С собой взяла медовик. С прослойкой из черной смородины. Пока говорить “спасибо” людям я могу только так.
— Петя? — зову, но никто не отвечает.
Наверное, в доме. Или на заднем дворе с хозяйством возится. Делаю пару шагов — и замираю.
Его собаки лежат у крыльца, греются на солнышке. При моём появлении делают вид, будто ничего необычного не происходит. Только уши выдают из заинтересованность в чужаке на их территории.
Сердце екает, но страха почему-то нет. Может, потому, что видела, какие они преданные, послушные. А может, просто интуиция подсказывает, что не тронут.
— Привет, красавцы, — говорю спокойно, протягивая руку.
Первый подходит. Божечки, при свете они кажутся еще больше! Обнюхивает пальцы, фыркает. Потом, о чудо, тычется мокрым носом в ладонь. Глажу осторожно за ухом. Пёс млеет, подставляет голову.
— Вот умница, — улыбаюсь. — А ты что, стесняешься? — спрашиваю у второго.
Он смотрит недоверчиво, но любопытство берёт верх. Подходит, обнюхивает. Вспоминаю, что в кармане есть печенье.
— Хотите вкусняшку?
Достаю печенье, ломаю пополам. Собаки берут аккуратно, не хватают. Воспитанные.
— Молодцы какие, — глажу обоих. — Хорошие мальчики.
Они виляют хвостами, тычутся носами в карманы. Просят еще. Смеюсь, достаю ещё печенье.
— Люда! — рёв разносится по двору. — У тебя руки лишние?!
Оборачиваюсь. Пётр стоит в дверях. Лицо белое как мел, глаза дикие. В три прыжка оказывается рядом, хватает за плечи, оттаскивает от собак.
— Домой! — рявкает и собак, как ветром сдувает в будку. — Ты что творишь?! Они же могли... могли...
Руки у него трясутся. Настоящий страх в глазах — не за себя, за меня.
— Петь, выдохни, — кладу ладонь ему на грудь. Сердце под рубашкой колотится как бешеное. — Видишь? Я цела. Ни царапинки.
— Это волкособы! Буквально помесь волка и собаки. Порвать могли в любую секунду!
— Но не порвали же, — улыбаюсь. — Мы подружились. Правда, мальчики?
Собаки высовывают носы из будок и смотрят то на меня, то на хозяина. Пётр выдыхает, ослабляет хватку на моих плечах, но не отпускает.
— Не смей, — говорит тихо, но как-то очень весомо. — Больше. Никогда. Так не делай.
— Ладно, — киваю. — Не буду. Обещаю.
Только сейчас замечаю, как близко мы стоим. Его руки всё ещё на моих плечах. Моя ладонь на его груди.
Голова чуть кружится от того, какой он высокий. Отстраняюсь первая. Неловко как-то становится.
— Я торт принесла, — показываю коробку. — Медовик.
— Спасибо, — берёт коробку. — Зайдёшь? Чаю выпьем?
Качаю головой.
— Нет, побегу. Дела ещё. Вечером новый заказ делать.
Ухожу быстро не оглядываясь. Но всю дорогу домой чувствую на плечах тепло его рук. И сердце всё никак не успокоится.
Что это было? Почему так отреагировала на его близость? Мы же договорились — никаких чувств, только бизнес.
Но тело предательски помнит. Помнит его запах, тепло рук, бешеный стук сердца под ладонью.
— Людка! — баба Зина выплывает из комнаты потягиваясь. — Чаёк наливаешь? И мне плесни.
Наливаю две чашки. Садимся за стол.
— Ты прям светишься! — баба Зина смотрит внимательно. — Влюбилась, что ли?
Чай застревает в горле.
— Да ну тебя, баб Зин! Какая любовь? С чего ты взяла?
— А я что, слепая? — хитро щурится. — Вся сияешь, глаза блестят. И щёки румяные.
— Это от быстрой ходьбы, — отмахиваюсь.
— Ага, конечно, — не верит. — От ходьбы потеют. А не вот это вот… — тычет на меня пальцем.
Хочу возразить, сказать что-нибудь язвительное. Но взгляд падает в окно — и все слова застревают в горле.
Сердце проваливается куда-то в желудок. Чашка выскальзывает из онемевших пальцев, разбивается о пол. Горячий чай обжигает ноги сквозь тапочки, но я не чувствую.
На улице возле дома напротив стоит мужчина. Переминается с ноги на ногу, будто не решается подойти.
Козлов.
Мой муж.
Мой кошмар.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Расколотое сердце", Ася Исай ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6
Часть 7 - продолжение