Возвращаемся с полной корзиной. Я вся искусанная, в паутине, с листьями в волосах. Но странное дело, на душе легко. Я совсем забыла о своих проблемах.
Лес, тишина, если не считать комаров, запах хвои и грибов... Это так далеко от городской суеты.
— Теперь чистить будем, — объявляет баба Зина.
Сажусь на крыльцо с ножом. Соскребаю грязь с ножек, обрезаю червивые места. Руки быстро становятся коричневыми от грибного сока.
— Баба Зина, — спрашиваю, обрабатывая особенно упрямый белый гриб. — А когда мы к Петьке пойдём? Насчёт дома поговорить?
Старуха замолкает. Долго возится с лисичками, потом вздыхает.
— Сегодня не получится. У него дела на ферме. Может, завтра...
Чувствую — что-то недоговаривает. Но расспрашивать неудобно. В конце концов, я тут нахлебница, не мне условия ставить.
— Слушай, сходи-ка ты в магазин, — вдруг говорит баба Зина. — Хлеба купи, молока. Денег дам.
— Я свои...
— Не спорь! И Кольке в магазине скажи, что от меня! А то он с городских цены заламывает. Увидит, что ты не местная — втридорога сдерёт.
Беру мятую сторублёвку и список продуктов. Переодеваюсь в джинсы грязные, но других нет. Футболка пахнет дымом и козой. Чудесно.
Магазин всё там же, покосившийся и облезлый. На крыльце уже другой мужик — молодой, с пивным пузом и мутными глазами.
— О, городская! — скалится он. — Чего надо?
Молча протягиваю список. Он читает, шевеля губами.
— Сейчас, — исчезает внутри.
Жду. Солнце печёт, хочется пить. Из магазина тянет затхлостью подвала и перегаром.
Вдруг слышу рёв мотора. По дороге несётся джип — огромный, чёрный, весь в грязи. Лужа от вчерашнего дождя растянулась прямо перед магазином.
Всё происходит как в замедленной съёмке. Джип влетает в лужу на полной скорости. Фонтан грязной воды взмывает вверх и...
ШЛЁП!
Окатывает меня с головы до ног.
Стою столбом. Вода стекает с волос за шиворот. Футболка прилипла к телу. Джинсы мокрые насквозь. В кроссовках хлюпает.
Джип тормозит чуть дальше. Водительская дверь открывается.
— Осел! — ору не сдерживаясь. — Ты что, слепой?!
Из машины выходит мужчина. Высокий, широкоплечий, в камуфляжных штанах и чёрной обтягивающей кубики майке. Лицо загорелое. Глаза серые, как зимнее небо.
— На дорогу надо смотреть, — говорит спокойно. — Чего на проезжей части стоишь?
— Проезжей части?! — голос срывается на визг. — Это тротуар, если ты не заметил!
— Какой тротуар? — он усмехается. — Деревня это. Везде дорога.
— Да пошёл ты! — Вытираю грязь с лица. Размазываю ещё больше. — Нормальные люди перед лужами притормаживают!
— Нормальные люди, — он делает паузу, окидывая меня взглядом с головы до ног, — не стоят посреди дороги разинув рот.
— Я не разинув... Да что я тебе объясняю! Придурок!
Разворачиваюсь и почти бегом иду прочь. Плевать на продукты, плевать на всё. Хочется домой, в душ, переодеться...
— Эй! — кричит он вслед. — Куда пошла?
Не оборачиваюсь. Слышу, как хлопает дверь, ревет мотор. Джип разворачивается и уезжает в сторону леса.
— Во дела! — Колька высовывается из магазина с пакетом. — Начальника обложила! Смелая.
— Начальника? — возвращаюсь.
— Ага, — Колька ухмыляется. — Он самый. Мужик суровый. Последнего, кто на него наехал, собаки чуть не сожрали.
— Ну хоть кто-то его на место поставил, — отбираю пакет с продуктами у Кольки и плетусь к бабе Зине.
Вода в кроссовках хлюпает при каждом шаге. Футболка липнет к телу. Прохожие те немногие, что есть на улице, смотрят с любопытством.
Дохожу до дома бабы Зины и замираю на пороге.
На кухне за столом распивает чай тот самый хам и “начальник”. Уже переоделся — чистые джинсы, клетчатая рубашка. Волосы тёмные, чуть тронутые сединой на висках. Старше меня лет на десять.
Смотрит на меня и ухмыляется. Баба Зина всплёскивает руками.
— Господи, Людочка! Что с тобой? Вся мокрая!
— Спросите у этого... человека, — процеживаю сквозь зубы.
— Я предупреждал, на дорогу смотреть надо, — с улыбкой отпивает чай. — В деревне свои правила.
— В деревне? Или у тебя свои правила — ездить как псих и обливать людей?
— Петь, ну что ты в самом деле, — баба Зина укоризненно качает головой. — Нехорошо.
Петя? Тот самый? Прекрасно. Просто прекрасно. Мало того что весь день всё идёт, мягко говоря, наперекосяк, так я ещё и обматерила единственного человека, который может починить дом.
— Да я не специально, — он пожимает плечами. — Торопился. Стадо разбежалось, искал с утра. Не заметил лужу.
— Не заметил он, — фыркаю. — Лужа размером с озеро, но он не заметил.
— Городские вечно преувеличивают, — ставит кружку и встаёт. Господи, какой он высокий. Голову задирать приходится. — Ладно, Зинаида Павловна, я пойду. Насчёт дома подумаю.
— Погоди! — баба Зина хватает его за рукав. — Ты же обещал посмотреть...
— Посмотрю, — он кивает. — Но не сегодня. И не завтра.
Смотрит на меня. В прозрачно-серых глазах пляшут смешинки.
— А послезавтра. И только после того, как ваша квартирантка извинится. Тогда и поговорим.
— Извинюсь? — задыхаюсь от возмущения. — Я? Перед тобой? Да ни за что!
— Ну и сиди в развалинах, — он спускается с крыльца. — Всего доброго, Зинаида Павловна.
— Петенька, постой! — баба Зина семенит за ним. — Ну что ты как маленький! Девочка с города, не привыкла...
Не слышу, что он отвечает. Хлопает калитка. Через минуту рычит мотор, распугивая кур во дворе. Джип уезжает.
Стою. Обтекаю. Мокрая, грязная, злая. День вот как начался с козьего вымени и закончился полным… Фиаско.
Просыпаюсь от воя собак. История повторяется со вчерашним днем. Секунду паникую, потом вспоминаю.
Нижние, топчись они конем, Курлыки.
За окном ещё темно, но собаки воют так, будто конец света. Они просто лают. Именно воют, протяжно, тоскливо. От этого звука мурашки по коже.
— Это точно у этого “начальника”, — бормочу себе под нос, натягивая одеяло до подбородка. Сто процентов мне с домом помогать не станет, а нервы все вытреплет.
Спина ноет от жёсткого матраса. Ступаю осторожно, на цыпочках. Старые доски скрипят при каждом шаге.
На кухне баба Зина уже хлопочет у печи. Как она встаёт в такую рань?
— Доброе утро, — каркаю хриплым со сна голосом.
— И тебе не хворать, — отвечает старуха не оборачиваясь. — Каша на столе. Ешь давай, а то исхудала вся. Петька таких тощих не любит.
Ложка замирает на полпути ко рту.
— В смысле?
— Да так, к слову пришлось.
Каша комом встаёт в горле. Что она имеет в виду? Какая разница, люблю я тощих или нет? Он же дом ремонтировать будет, а не...
— Баба Зина, а Петька этот ваш женат? — спрашиваю как бы невзначай.
Старуха замирает на секунду. Потом продолжает помешивать что-то в чугунке.
— Нет. Холостой. Бобылём живёт уже сколько лет.
— Почему? — любопытство пересиливает осторожность. — Характер плохой?
— Характер... — баба Зина поворачивается, смотрит на меня оценивающе. — Характер у него тот ещё. Но дело не в этом. Просто... своеобразный он. Сложный. Не каждая выдержит. Но вся деревня стоит в очереди.
— А что с ним не так?
— Ты кашу ешь и не думай.
Легко сказать — не думай. Только это в голове и крутится. Перебираю в голове все варианты. И ведь не урод. Дуракам везет на внешность. Этот вот красавчик. Или псих? Или...
Оставшийся день тянется как жвачка. Полю грядки до мозолей на пальцах, спина ноет. Дою козу. Манька косится на меня недоверчиво, дергает хвостом. Но сегодня дело идет бодрее. Молоко пахнет травой и летом. Руки дрожат. То ли от усталости, то ли от нервов.
Вечером сижу с бабой Зиной на крыльце. Я устала, так что глаза слипаются, а она вяжет. Засыпаю под собачий вой и снится мне, что я бегу по лесу. За мной гонятся серые псы с жёлтыми глазами. Но странное дело. Я не боюсь. Наоборот, хочу, чтобы догнали.
Просыпаюсь до рассвета. Бегу в магазин.
За прилавком Рома. В то лето, когда мне было пятнадцать и я приезжала к бабуле в деревню, он стал моей первой любовью. Ничего серьезного. Бегали за ручки по деревне.
Сейчас едва угадывается тот звонкий мальчишка. Отрастил пузо и лысину на голове. Воняет перегаром за три метра.
— О, Людка! — скалится, показывая редкие зубы. — Слышал, вернулась. Как городская жизнь?
Молча выкладываю продукты на прилавок.
— Мужик бросил, да? — не унимается он. — Ну оно понятно. Всем молоденькие нужны, фигуристые. А ты, я смотрю, из фигур знаешь только шар, — смеется, закашливаясь.
Руки сжимаются в кулаки. Вчерашние мозоли протестуют болью. Злюсь? Нет. Противно, что мне делает замечание, человек, у которого футболка не налезает на пузо.
— Сколько с меня?
— Пятьсот рублей. И это со скидкой для старой... Подруги, — мерзко облизывает губы.
Бросаю деньги, хватаю пакет. Но он перегибается через прилавок, хватает меня за руку. Пальцы влажные, липкие.
— Останься, поговорим. Выпьем за встречу.
— Пусти, — пытаюсь вырывать руку.
— Гордая стала в городе-то, — хрипит он. — А я ж тебя помню другой.
Скрип открывающейся двери заставляет Рому поднять взгляд, побледнеть и отпустить мою руку.
На пороге, заслоняя собой весь дверной проем, стоит Петр. Его злость ощущается на коже. У меня даже волоски становятся дыбом.
Выскакиваю из магазина как ошпаренная, не выдерживая напряжения в воздухе.
Остаток дня как в тумане. Помогаю баб Зине по хозяйству, руки всё делают на автомате. Вечером не выдерживаю.
— Я пройдусь.
— Куда это на ночь глядя?
— Просто по деревне. Голова болит, воздухом подышу.
Старуха смотрит пронзительно. Будто знает, куда я собралась.
— Смотри, к ферме не ходи. Петька вечером собак спускает.
— Не пойду.
Но иду. Конечно, иду. Тянет как магнитом.
Ферма на отшибе, за лесом. На улице совсем темнеет. Хорошо, луна полная, дорогу видно.
Первое, что вижу — забор. Высокий, метра три. Сверху колючая проволока.
За забором — постройки. Двор освещают только маленькие фонарики. Дом двухэтажный, крепкий. Сараи, навесы. Всё аккуратное, ухоженное. И тишина. Странная, давящая. И тут из темноты рык. Замираю. Сердце гонит адреналин по венам.
Из-за забора смотрят жёлтые глаза. Потом ещё одни. И ещё. Божечки, сколько их здесь…
Собаки не лают. Просто смотрят. И рычат низко, угрожающе. Собаки делают шаг вперёд вдоль забора. Синхронно, как по команде.
— Тихо, — шепчу. — Я просто познакомиться, — протягиваю руку к фырчащему носу, а саму в жар бросает от страха, что пес мне сейчас не только руку, но и что-нибудь еще отжует.
Собаки не просто большие. Громадные. Здоровенная морда на уровне моей груди.
Кожаный нос тычется в ладонь. Пасть распахивается, и я уже готовлюсь падать в обморок, как этот чудик не откусывает, а всего лишь облизывает мне ладонь!
— Ты голодный, что ли? — продолжает лизать руки.
Неожиданно включается свет. Яркий прожектор бьёт в глаза, слепит. Зажмуриваюсь, прикрываю лицо рукой.
— Какого чёрта тут делаешь? — голос мужской, низкий, злой.
Открываю глаза. За забором, рядом с собаками стоит Петр. Тот песель, что расслабился в моих руках, уже стоит по стойке смирно, будто бы и не было ничего такого.
Петр очень высокий. Под два метра. Широкие плечи, узкие бёдра. Тёмные волосы коротко стрижены. Лицо... Господи, лицо. Резкие черты. Тяжёлый подбородок. Прямой нос. Брови вразлёт. И глаза — серые, холодные, оценивающие. От макушки до пяток и обратно.
Стою как школьница на экзамене. Щёки горят. Хочется поправить волосы, одёрнуть футболку, провалиться сквозь землю.
— Я... я заблудилась, — вру неумело.
— Заблудилась. На огороженной территории с табличками "Частная собственность"?
— Слушай, как там тебя... — лучшая защита — это нападение? Или как там правильно переговоры вести?
— Петр. Для тебя, Петр Николаевич. Извиняться пришла?
— Только после вас!
— Ну-ну. Ты же дом просила отремонтировать?
— Поможешь?
Он смотрит на меня в упор.
— А что она может предложить взамен?
Холодею. Что?
— У меня... у меня есть две тысячи, — лепечу. — И я могу работать. Что угодно. Готовить, убирать...
— Две тысячи? — усмехается. — На эти деньги я гвоздей не куплю для твоего дома.
Щёки горят от унижения.
— Я понимаю. Но я могу...
— Сколько тебе лет? — спрашивает вдруг.
— Тридцать.
— Замужем была?
— Да. Развелась. То есть разведусь скоро.
— Дети?
— Нет.
— Поэтому?
Неужели придётся рассказывать?
— Муж выгнал. С работы уволили. Жить негде было.
— Ясно, — кивает он. — Неудачница.
Будто пощёчину дал. Вскакиваю.
— Да как вы...
— В дом, — рявкает он.
И я иду за ним. Сама не понимаю почему.
— Не кипятись. Я просто констатирую факт. Тебе тридцать, ты без мужа, без работы, без денег, без жилья.
Молчу. Злость клокочет в груди, но... Он прав. Чёрт возьми, он прав.
— Что вы хотите? — спрашиваю сквозь зубы.
— Мне нужна жена, — говорит спокойно, будто о погоде.
— Что?!
— Жена, — повторяет он терпеливо. — Женщина, которая будет жить со мной, вести хозяйство.
— Вы спятили? — вскакиваю снова. — Я вас первый раз вижу!
— Третий. Сядь, — опять этот приказной тон. — И выслушай до конца.
Сажусь. Проклятье, почему я его слушаюсь?
— Мне не нужна любовь, — продолжает Пётр. — Не нужны чувства, романтика и прочая чушь. Мне нужен деловой договор. Распишемся. На бумаге. Мне нужна жена для отвода глаз. Слишком много вопросов в деревне о холостяке моего возраста. Слишком много ненужного мне внимания. Год-два поживёшь со мной, потом разведёмся. Я как раз отстрою твой дом, ты получишь жильё. Все в выигрыше.
— Это... это бред! — выдыхаю. — Фиктивный брак? Зачем? Найди себе жену нормальную. Чтоб любила!
— Тебе сильно любовь в браке помогла? — молчу в ответ. — Мои мотивы тебя не касаются, — отрезает он. — Тебе нужен дом. Я могу его восстановить. Но не за красивые глаза. Год твоей жизни в обмен на крышу над головой. Это выгодная сделка.
Встаёт, выключает чайник. Наливает чай. Спокойно, размеренно. Будто не предложил только что безумную сделку.
— Подумай, — говорит, ставя передо мной чашку. — Даю три дня. Потом предложение снимается с повестки.
— А если откажусь? — спрашиваю севшим голосом.
— Твоё право. Живи у бабы Зины. Или возвращайся в город. Или ищи другого дурака, который бесплатно возьмётся за твои руины. Можешь попробовать заняться реставрацией сама.
Беру чашку дрожащими руками. Чай обжигает, но я не чувствую.
Фиктивный брак. Год жизни. Взамен — дом.
С одной стороны безумие. С другой...
А что у меня есть, кроме этого безумия?
— Я подумаю, — шепчу.
— Умница, — кивает Пётр.
И улыбается. Холодно, оценивающе.
От этой улыбки мороз по коже.
— И больше сюда одна не суйся. Мои собаки не разбирают, кого рвать.
— Кажется, они просто никогда не видели ласки… — бурчу себе под нос.
Что я делаю? И почему сердце бьётся так, будто я бегу по минному полю?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Измена. Расколотое сердце", Ася Исай ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 4 - продолжение