Валентина сидела в приемной юриста и нервно теребила ручку сумочки. Рядом шумели дети других посетителей, а она думала о том, как объяснить Диме и Алисе, что папа больше не будет давать денег на их нужды.
— Валентина Петровна? — позвала секретарь.
В кабинете за массивным столом сидел мужчина лет шестидесяти в строгом костюме. Он внимательно изучал документы, которые Валентина принесла на прошлую встречу.
— Итак, ваш бывший супруг категорически отказывается платить алименты? — уточнил юрист.
— Да. Он говорит, что это унизительно для него как для мужчины. Мол, он не позволит государству заставлять его содержать детей.
— Понятно. А неофициально он помогает?
Валентина горько усмехнулась:
— Если подарок на день рождения за тысячу рублей считать помощью, то да. При том, что одна только секция карате для сына стоит пять тысяч в месяц.
Юрист покачал головой и принялся объяснять процедуру принудительного взыскания алиментов через судебных приставов. Валентина слушала и про себя удивлялась тому, как хорошо она знала когда-то этого человека. Или думала, что знала.
Сергей всегда был гордым. Еще в институте он не мог принять помощь от родителей, подрабатывал грузчиком, лишь бы не просить денег. Валентина тогда восхищалась его принципиальностью. Ей казалось, что выходит замуж за настоящего мужчину, который сможет обеспечить семью.
Четырнадцать лет брака показали, что гордость у Сергея была странная. Он мог потратить последние деньги на дорогие кроссовки, но экономил на детских лекарствах. Мог неделями не работать, объясняя это тем, что не найдет достойную его образования вакансию, а Валентина пахала на двух работах.
Развод стал логичным завершением этих отношений. Сергей съехал к матери, а Валентина осталась с детьми в съемной квартире. Алисе было восемь, Диме — десять. Самый сложный возраст, когда детям нужно особенно много внимания и денег.
— Мама, а папа правда больше не будет нам помогать? — спросила Алиса, когда Валентина вернулась от юриста.
— Поможет, малыш. Просто теперь это будет происходить по-другому.
Дима поднял глаза от учебника:
— Мам, а что значит "унизительно"? Папа вчера говорил по телефону, что алименты — это унизительно для него.
Валентина села рядом с сыном и погладила его по волосам:
— Это значит, что папа считает ниже своего достоинства помогать вам официально.
— А неофициально он может?
— Может. Но не очень хочет.
На следующий день Валентина встретилась с подругой Ириной в кафе рядом с работой. Ирина тоже была разведена и воспитывала дочь одна.
— Слушай, а твой Олег алименты платит? — спросила Валентина.
— Ага, как миленький. Правда, сначала тоже артачился. Говорил, что сам знает, когда и сколько дать ребенку. Но когда судебный пристав пришел к нему на работу, сразу поумнел.
— А не стыдно тебе было подавать на него в суд?
Ирина удивленно посмотрела на подругу:
— Стыдно? Валь, это же его дочь. Он обязан ее содержать. Какой стыд?
— Ну, Сергей говорит, что я его унижаю этим. Что нормальные мужики сами помогают детям, а государство их к этому не принуждает.
— Валь, а твой Сергей нормальный мужик? — спросила Ирина прямо.
Валентина задумалась. Действительно, за полгода после развода Сергей дал детям в общей сложности рублей пять тысяч. При этом в соцсетях выкладывал фотографии из дорогих ресторанов и хвастался новым телефоном.
— Знаешь, Ир, наверное, нет.
— Тогда чего ты мучаешься? Подавай в суд и живи спокойно.
Но спокойно не получалось. Сергей узнал о подаче заявления на алименты от своей матери, которая работала в той же управляющей компании, что и Валентина. Скандал был жуткий.
— Ты меня опустила! — кричал он в телефон. — Теперь все знают, что я алиментщик!
— Сережа, ты отец двоих детей. Это твоя обязанность.
— Обязанность? Я и так им помогаю!
— Подарок на день рождения за тысячу рублей — это помощь?
— А что, мало? Ты еще и работаешь!
— Я работаю с утра до ночи, потому что одна зарплата не покрывает всех расходов на детей.
— Вот и работай! Никто тебя не заставлял подавать на развод.
Валентина отключила телефон и заплакала. Не от обиды, а от усталости. Она устала оправдываться перед человеком, который должен был разделить с ней ответственность за детей.
В школе у Димы начались проблемы. Учительница математики пожаловалась, что мальчик стал рассеянным и агрессивным. На родительском собрании Валентина узнала, что многие одноклассники Димы ходят на дополнительные занятия, а ее сын сильно отстает по программе.
— Дима, хочешь к репетитору по математике? — спросила она дома.
— Хочу. А деньги есть?
— Найдем.
— Может, папу попросим?
Валентина вздохнула. Дети все еще надеялись, что отец одумается и станет помогать им добровольно.
— Можно попробовать.
Сергей встретился с детьми в торговом центре. Валентина не пошла с ними, чтобы не провоцировать конфликт. Дети вернулись расстроенные.
— Папа сказал, что у него нет денег на репетитора, — сообщил Дима.
— А еще он сказал, что это мама должна зарабатывать на наше образование, — добавила Алиса.
— И что он не позволит никому заставлять его платить алименты, — закончил Дима.
Валентина поняла, что дети начинают терять уважение к отцу. Дима прямо сказал:
— Мам, а другие папы помогают детям. Вася говорит, что его папа каждый месяц дает маме деньги на него. А наш папа жадный?
— Не жадный, сынок. Просто у него свои принципы.
— Глупые принципы, — заключил мальчик.
Судебный процесс прошел быстро. Сергей даже не явился в суд, прислав ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие. Судья назначил алименты в размере трети зарплаты Сергея на двоих детей.
— А если он не будет платить? — спросила Валентина у юриста.
— Тогда подключатся судебные приставы. Будут удерживать с зарплаты принудительно.
Сергей не платил три месяца. Потом к нему на работу пришел пристав-исполнитель, и деньги начали поступать на счет Валентины регулярно. Сумма была небольшая — Сергей работал на полставки в частной фирме, где зарплата официально составляла двенадцать тысяч рублей. Но даже эти четыре тысячи в месяц были для семьи существенной помощью.
— Мам, а почему папа не хочет нам помогать? — спросила Алиса.
— Он помогает, доченька. Видишь, деньги же поступают.
— Но он же не хочет. Его заставляют.
Валентина не знала, что ответить. Действительно, какой смысл в помощи, которую приходится выбивать через суд?
Подруга Ирина убеждала ее не переживать:
— Валь, главное, что дети получают деньги. А его желание или нежелание — это его проблемы.
— Но мне неприятно, что он считает меня стервой, которая его унижает.
— А мне неприятно, что мой бывший считает меня дурой, которая должна растить его дочь на одну зарплату. Но я же не комплексую по этому поводу.
Валентина понимала, что подруга права. Но все равно чувствовала себя виноватой. Особенно когда Сергей звонил детям и жаловался, что у него не остается денег на жизнь из-за алиментов.
— Папа говорит, что из-за алиментов он не может снять нормальную квартиру, — сообщил Дима после очередного разговора с отцом.
— А что он хочет? Чтобы мы жили впроголодь, зато у него была нормальная квартира?
— Не знаю, — пожал плечами мальчик.
Валентина поняла, что Сергей сознательно настраивает детей против нее. Он рассказывал им о том, какие у него финансовые трудности, намекал, что виновата во всем их мать, которая подала на алименты.
— Дима, Алиса, давайте поговорим, — сказала Валентина однажды вечером.
— О чем, мам?
— О папе. Я знаю, что он жалуется вам на алименты. Но вы должны понимать: это не я его заставляю вас содержать. Это закон.
— А зачем этот закон? — спросила Алиса.
— Затем, что родители обязаны помогать своим детям. Если они живут вместе, то тратят деньги на детей добровольно. Если разводятся, то должны делать это официально.
— А если папа не хочет?
— Тогда его заставляют. Потому что дети не виноваты в том, что родители развелись.
Дима задумчиво покрутил ручку:
— Мам, а папа нас любит?
— Конечно, любит.
— А почему тогда он не хочет нам помогать?
Валентина не знала, что ответить. Она и сама не понимала, как можно любить детей, но считать унизительным тратить на них деньги.
Однажды Сергей приехал забирать детей на выходные. Валентина вышла к нему, чтобы обсудить школьные вопросы.
— Диме нужны новые кроссовки на физкультуру, — сказала она.
— Покупай. Тебе же алименты приходят.
— Сереж, четыре тысячи в месяц — это не так много. И потом, ты же можешь сам что-то купить детям.
— Я не буду ничего покупать, пока ты не отзовешь исполнительный лист.
— Зачем мне его отзывать?
— Потому что это унижает меня. Я сам знаю, когда и сколько дать детям.
— За полгода после развода ты дал им пять тысяч рублей. Это твоя помощь?
— Я тогда искал работу.
— А сейчас работаешь. И что изменилось?
Сергей разозлился:
— Изменилось то, что меня теперь заставляют платить! Думаешь, мне приятно, когда коллеги знают, что я алиментщик?
— А мне приятно одной тянуть двоих детей?
— Никто тебя не заставлял разводиться.
— Сережа, мы развелись по обоюдному согласию. И дети у нас общие.
— Тогда отзови исполнительный лист, и я буду помогать добровольно.
— А если не будешь?
— Буду.
— Как раньше?
Сергей не ответил. Он взял детей и уехал. Валентина поняла, что разговор зашел в тупик.
В понедельник дети рассказали, что папа водил их в дорогой ресторан и покупал игрушки.
— Мам, а папа сказал, что если бы не алименты, он бы чаще нас баловал, — сообщила Алиса.
— Папа говорит, что ты жадная и хочешь его разорить, — добавил Дима.
Валентина почувствовала, что терпение заканчивается:
— Дети, папа получает в месяц гораздо больше, чем платит алименты. Он может вас баловать, но не хочет.
— Откуда ты знаешь, сколько он получает?
— Потому что я знаю, где он работает и на какой должности.
— А сколько он получает?
— Не меньше сорока тысяч. А алименты платит четыре.
Дима задумался:
— Получается, что на нас уходит десятая часть его зарплаты?
— Получается, что так.
— А остальное он тратит на себя?
— Видимо, да.
— Тогда почему он говорит, что мы его разоряем?
Валентина развела руками:
— Не знаю, сынок. Спроси у него.
На следующих выходных дети задали этот вопрос отцу. Сергей разозлился и привез их домой раньше времени.
— Ты настраиваешь детей против меня! — кричал он.
— Я просто отвечаю на их вопросы.
— Врешь им про мою зарплату!
— Что именно я наврала?
— Что я получаю сорок тысяч!
— А сколько получаешь?
— Это не твое дело!
— Мое. Потому что от этого зависит размер алиментов.
— Я не позволю тебе меня унижать!
— Сережа, давай по-честному. Ты считаешь, что дети должны жить на одну мою зарплату?
— Считаю, что мужика нельзя заставлять содержать детей.
— А как тогда их содержать?
— Ты их мать, вот и содержи.
— А ты кто им?
— Я их отец. Но это не значит, что я должен им что-то.
Валентина поняла, что говорить дальше бесполезно. Сергей искренне считал, что развод освобождает его от обязанностей перед детьми.
Дима и Алиса стали реже хотеть видеться с отцом. Особенно после того, как Дима заболел, и нужно было покупать дорогие лекарства.
— Позвони папе, может, поможет, — предложила Валентина.
— Не буду. Он скажет, что у него нет денег.
— Может, все-таки есть?
— Мам, он вчера в соцсетях фотку выложил из дорогого ресторана. Одно блюдо там стоит больше, чем лекарства для меня.
Валентина посмотрела на профиль Сергея в интернете. Действительно, он регулярно выкладывал фотографии из дорогих заведений, хвастался покупками, ездил отдыхать на дачу к друзьям.
— Получается, что деньги у него есть, — сказала она.
— Есть. Но не на нас.
Алиса, которая раньше очень скучала по отцу, тоже стала к нему охладевать:
— Мам, а почему папа нас не любит?
— Он вас любит, просто по-своему.
— А по-своему — это как?
— Не знаю, доченька.
— Мне кажется, что он нас совсем не любит. Иначе бы он хотел нам помогать.
Валентина не стала спорить. Дети сами делали выводы о поведении отца.
Прошел год. Алименты поступали исправно, Сергей нашел способ приспособиться к ситуации. Он устроился на работу с серой зарплатой, большую часть денег получал неофициально. Размер алиментов сократился вдвое.
— Надо обращаться в суд, требовать пересмотра размера алиментов, — советовал юрист.
— А толку? Он найдет способ скрыть доходы.
— Тогда можно требовать алименты в твердой денежной сумме.
— Он подаст справку о маленькой зарплате.
— Можно доказать, что он скрывает доходы.
— Как?
— Нанять частного детектива.
Валентина поняла, что война может продолжаться бесконечно. Сергей будет изобретать новые способы уклонения от алиментов, она — новые способы их взыскания.
— А знаете что? — сказала она юристу. — Хватит. Пусть живет со своей гордостью.
— Как это хватит?
— Да вот так. Устала я воевать с человеком, который считает унизительным содержать собственных детей.
— Но вы имеете право на алименты.
— Имею. Но не хочу больше их требовать.
Валентина вышла из офиса юриста с легким сердцем. Да, будет труднее. Придется больше работать, экономить, отказываться от каких-то трат. Но зато не придется каждый месяц думать о том, что отец ее детей считает их содержание унизительным для себя.
Дети восприняли это решение спокойно.
— Мам, а папа теперь будет нас больше любить? — спросила Алиса.
— Не знаю, доченька. Любовь не зависит от алиментов.
— А если не будет?
— Тогда будем жить без папиной любви.
— Но у нас есть твоя любовь.
— Есть. И будет всегда.
Валентина обняла детей и поняла, что некоторые виды гордости действительно унизительны. Но не для тех, кто требует алименты. А для тех, кто считает унизительным заботиться о собственных детях.